Безбилетник - Владимир Балашов

А ведь он думал уничтожить Сэма, как угрозу собственному благополучию… Смешно!

Хенкин вспомнил вдруг часто повторяемую боссом шутку: «Ещё вчера сегодня было завтра», — и впервые подумал, что она вовсе не глупа.

Глава 2

Чрезвычайное происшествие на Эшере

Главная интрига человеческой жизни в том, наверное, и заключается, что судьба наша непредсказуема. Пусть сегодня ты никто — без денег, без влиятельных друзей, без перспектив, но завтра — кто знает? Может, выиграешь в лотерею миллион или найдёшь старинный клад, спасёшь тонущего миллионера или попадёшься на глаза знаменитому кинорежиссёру, сделаешь случайно научное открытие или на пустом месте начнёшь прибыльный бизнес… Вариантов бесчисленное множество, и у случая много всяческих уловок, чтобы разнообразить жизнь. Причём как в лучшую, так и в худшую сторону.

И никакие гороскопы, никакие маги и ясновидящие не могут с уверенностью предсказать твою судьбу на мало-мальски длительный период! В случае, когда что-то хотя бы частично сбывается, будут утверждать, что астрология и магия — это точные науки. А в случае неудачного предсказания всегда найдут оправдание: мол, новая звезда неожиданно возникла на твоём небосклоне и внесла непредсказуемые коррективы.

Встречать Митчелла Хенкин предполагал на глаере и, конечно же, без Сэма — тому лучше пока не знать о прибытии «инспектора». Он уже убедился, что Сэм не такой простак, каким кажется на первый взгляд.

Хенкин, правда, засомневался было, что появление на космодроме его, заместителя директора, явится нарушением субординации, — однако жажда новой информации и неизбежное, достаточно долгое ожидание Митчелла в номере гостиницы уже заранее тяготили. Поразмыслив, он решил, что нарушение «табели о рангах» — это не такая уж большая беда, ведь среди сотрудников фирмы он слывёт «демократом» и «своим парнем».

Но утром он опять изменил своё решение, ибо даже кратковременное одиночество в кабине глаера сегодня почему-то особенно пугало. Скорее всего, подкрадывался очередной приступ проклятой клаустрофобии. А может быть, в таком виде выразилась реакция на более чем двухнедельное вынужденное если не абсолютное безделье, то всё равно фактическое ничегонеделанье? Всё, что он совершил на Эшере за это время, Хенкин настоящей работой не считал…

Ещё в первое посещение склада он обратил внимание на стоящий в ангаре старинный автомобиль-вездеход. Этот железный гигантский «монстр» был, вдобавок ко всему, ещё и с ручным управлением. Выяснилось, что он в своё время был доставлен на Эшер управляющим отделения Люком Спенсером, который в свободное время совершал на нём прогулки по окрестностям. Хенкина это не особо удивило, ибо за свою, пусть и не очень длинную, жизнь он встречал и более странные увлечения. Пристрастие людей к старым вещам всегда забавляло его.

Для некоторых какая-нибудь старинная, бабушкиных времён, безделушка представляла большую ценность, чем, например, стереовизор последней модной модели. А с другой стороны, старые вещи как бы символизируют постоянство: ведь, в отличие от большинства предметов, постоянно совершенствующихся и меняющих свой облик, они неизменны. Для кого-то обладание такими вещами — это, скорее, даже не тоска по прошлому, а боязнь будущего и его неопределённости. Кроме того, в пользовании вещами «ретро» существует своя прелесть: будто детская игрушка в руках взрослого человека, за которой выплывают из памяти забытые карусели, русские горки… Старые вещи тем, наверное, и привлекательны, что дарят иллюзию превосходства над сложным и переменчивым миром вещей.

Вот в этом-то вездеходе Хенкин и решил отправиться за Митчеллом, тем более что без каких-либо лишних объяснений водителем можно было взять самого управляющего, Люка Спенсера.

На космодром они приехали, когда громада «Геркулеса» уже величественно возвышалась над зданием космопорта. Макробус высаживал возле зала ожидания первую партию пассажиров. Митчелла среди них не было… Хенкин показал управляющему рукой: к космолёту!

Главный специалист отдела безопасности Митчелл явно не ожидал такого внимания к своей особе. Он суетливо затолкал большой плоский чемодан в люк огромного багажника и вытер клетчатым платком вспотевшую лысину.

«Что, старина Боб, моя улыбка для тебя пострашнее дула бластера?» — с некоторым даже злорадством подумал Хенкин и тут же решил, что важный разговор нужно начать прямо здесь, не откладывая. Конечно, один из кабинетов в здании отделения был специально экранирован от любого подслушивания, но кто знает, не удумал ли Спенсер установить там какое-нибудь хитрое записывающее устройство, чтобы иметь в своём архиве копии всех секретных разговоров? Кроме того, в такую тёплую и солнечную погоду даже мысль о помещении, напичканном — в духе Спенсера — коврами и мягкой мебелью, вызывала лёгкую тошноту. Проще было поговорить с Митчеллом где-нибудь здесь — без риска быть подслушанными.

Хенкин огляделся по сторонам и дал указание ехать вдоль края бетонной площадки космодрома — в направлении виднеющейся невдалеке кромки леса.

Тропические заросли, внешне чем-то даже похожие на земные, безуспешно пытались отвоевать хотя бы часть захваченной людьми территории: навалившись на высокую изгородь из колючей проволоки, они местами нависали над ней наклонной зелёной стеной. При этом их корни и нижние ветви, казалось, вцепились в край выступающего за изгородь бетона мёртвой хваткой, а толстые, похожие на зелёных змей лианы продвинулись в этом яростном порыве ещё дальше, нашаривая малейшие просветы в сетке и неровности в плитах.

Хенкин невольно представил, что будет, если бетон сдастся и позволит себе дать хотя бы маленькую трещинку. Устойчивое равновесие тут же нарушится — и джунгли просто взломают край бетонного поля.

«А ведь Свифт — это тоже трещина, — нашёл он неожиданное сходство. — Пока что маленькая, малозаметная, но кто знает?.»

На углу бетонного поля он дал знак остановить вездеход и предложил Митчеллу пройтись. Спенсер тоже выбрался из кабины наружу и стал тщательно осматривать своего «динозавра», любовно поглаживая каждую его деталь. Похоже, это было одним из любимых его занятий.

В сотне шагов от вездехода Хенкин остановился. Дующий со стороны вездехода лёгкий ветерок наверняка отнесёт слова — поэтому можно разговаривать, не понижая голоса и не опасаясь чутких ушей управляющего. Хотя, может, он и не прислушивается вовсе, а всецело занят своим делом?

— Тут такая история, старина Боб, — начал сразу с главного Хенкин. — На Эшере есть человек, само существование которого угрожает будущему нашей фирмы. Вы-то, надеюсь, заинтересованы в её процветании?