Скала Жнеца - Сара Пирс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сегодня вечером она ослепительна. Несколько порций спиртного – и ее лицо расслабилось, стало открытым, черное платье из английского кружева подчеркивает выгоревшие на солнце волосы и загар.
Ее мать была наполовину шведкой, и Джо унаследовала большинство типичных скандинавских генов – голубые глаза, белокурые волосы, а также материнскую любовь к эклектике в одежде. На ее плечи накинут яркий шарф с пятнами зеленого и розового. Для Ханы это было бы чересчур, но Джо, как ни странно, шарф идет. Не затмевает ее.
– Долго ты пропадала, – улыбается Майя. – Я уже хотела отправить поисковый отряд.
– Я…
Но Хане не удается закончить фразу. Джо поднимает телефон и снова запускает видеоролик. Сестра сняла ее, когда Хана споткнулась. Джо каким-то образом сделала замедленную съемку, и кадр за кадром воспроизводится паника Ханы – широко открытые глаза и рот.
Лицо Джо расплывается в широкой улыбке. Вернувшийся за столик Сет тоже улыбается.
– Прости, – смеется Джо, и зеленые полумесяцы ее деревянных сережек слегка постукивают по щекам. – Я выбирала место для съемки ресторана и…
Она снова хохочет. Хана смотрит на нее, и все чувства внезапно и болезненно обостряются.
– Ты же не собираешься это выкладывать?
Ее щеки заливает румянец.
– Нет, конечно. – Джо протягивает руку через стол. – О боже, ты ведь не расстроилась? Я просто пошутила.
Хана невольно отодвигается от ее руки, ничего не может с собой поделать.
– Пошутила…
Но она умолкает, заметив предупреждающий взгляд Майи. «Не реагируй». Хана кивает ей. Майя права. Ей же будет хуже, если она огрызнется в ответ.
В такие минуты ей больше всего хочется, чтобы здесь был Лиам. Он бы сжал ее ладонь под столом и сменил тему. Он всегда умел посочувствовать, успокоить. Когда они познакомились на вечеринке на дне рождения, Хана заметила это первым делом.
Высокий, темноволосый, мускулистый – она немедленно выделила его, но когда он заговорил, удивилась, насколько он застенчив, лишен самоуверенности, которую предполагает такая привлекательная внешность.
Позже тем вечером они оказались у костра на заднем дворе. Она с восхищением смотрела, как Лиам вступился за коллегу, которую расспрашивали, почему у нее еще нет детей. Хану тронула его реакция, и в конце концов они разговорились. Так раскованно можно болтать только в нетрезвом виде и с незнакомцем, которого точно никогда больше не увидишь.
После того вечера Хана была уверена в двух вещах: она хочет снова с ним встретиться и, если это произойдет, придется освоить горный велосипед. Как минимум половину времени Лиам говорил о своей страсти – велосипедах. Хана улыбается, но потом вспоминает, что должна гнать эти мысли как незваного гостя.
– Я тебя понимаю, – говорит Калеб, глядя на Хану. – Иногда мне хочется отмотать назад двадцать лет, чтобы поужинать, как в старые добрые времена.
– Ты о чем?
Джо подвигает стул ближе.
– Да обо всех этих видео. Иногда они достают, – пожимает плечами Калеб.
Джо устало качает головой:
– Мне знаком этот взгляд. Ты считаешь, это ниже своего достоинства, верно? Беа думает так же.
Он хмурится:
– В каком смысле?
– Я видела посты Беа в соцсетях. Вся эта псевдоинтеллектуальная чушь про сериалы и книги. Раньше Беа такой не была. Она всегда говорила, что если ты и правда интеллектуал, то не будешь вбивать людям в глотки, что ты читал или смотрел, как будто это какая-то вонючая медаль, доказывающая твой ум.
Калеб замирает, сжав губы в тонкую линию. Джо задела его за живое. Он меняет тему:
– А знаете, я читал про это место перед отъездом, думал, много шума из ничего, но когда увидел скалу вблизи… – Он наклоняет голову, чтобы заглянуть Хане за спину. – Эффектно, ничего не скажешь.
Сет кивает:
– И наводит на мысль, что в местных байках есть доля правды.
– Что за байки? – Калеб передразнивает серьезный тон Сета.
– Что остров проклят, помимо всего прочего. Неудивительно, учитывая, что происходило здесь многие годы.
– Что, например?
– Чума, сгоревшая школа… Кричер… Не думаю, что нужно еще что-то добавлять.
– Точно, не нужно, – вмешивается Майя. – История интересная, но не способствует отпускному настроению.
– Кстати, об отпускном настроении. Хочу заказать еще один коктейль. – Джо берет винную карту и читает вслух: – «Закат моряка. Бакарди оро, дипломатико, ангостура, ананас, апельсин».
– Беа это понравилось бы, – говорит Калеб, подзывая официанта. – У нее как раз сейчас коктейльный период. Она даже купила домой шейкер…
– Жаль, что Беа не приехала, – бормочет Хана, когда через несколько минут приносят напитки. Она отпивает из своего бокала. Коктейль крепкий, с большим количеством рома. – Без нее совсем не то.
– Ну, тогда давайте за нее выпьем. – Джо поднимает свой бокал, и яркая жидкость искрится на свету. – За Беа.
Бокал не поднимает только Майя.
Хана бросает на нее взгляд и потрясенно видит, что Майя смахивает слезы.
– Что случилось?
– Нам не хватает не только Беа, – говорит она. – София тоже должна быть здесь.
– Боже мой, ну конечно.
Хана сжимает руку Майи, мысленно ругая себя.
– Просто иногда мне приходит в голову, что она столько всего пропустила.
Майя вытирает глаза.
Джо снова поднимает бокал:
– За отсутствующих друзей…
Несмотря на сочувственное выражение лица, в ее тоне сквозит легкое пренебрежение.
Они пьют молча, после чего первой снова говорит Джо:
– Может, прогуляемся по пляжу?
А потом бросает фразу о том, не слишком ли они стары, чтобы искупаться голышом.
Разговор быстро возвращается к прежним шутливым, легкомысленным интонациям, но, судя по всему, поведение Майи обеспокоило Джо.
Майя как будто внесла какой-то изъян в превосходный вечер, который запланировала Джо, – бросила камень в идеально гладкое озеро.
10
День второй
Майкл Циммерман идет по ресторану с тряпкой и чистящим средством в руке.
Он окидывает взглядом пустые стулья, светло-серый каменный пол, гирлянды лампочек, в каждой из которых отражается крохотное сияющее солнце. Ему нравится время дня, когда постояльцы еще не проснулись. В такую рань солнце, едва открыв над горизонтом свой глаз с нависшим веком, не хочет встречаться с тобой взглядом.
К тому же это легкая смена. Накануне ночью все уже как следует вычистили. Ему осталось лишь навести финальный лоск в тех местах, которые пропустила ночная смена, – убрать засунутую в угол бутылку, закрыть капающий кран с пивом, оттереть жирные пятна от пальцев с балюстрады.
А больше он уже ни для чего и не пригоден, думает Майкл, почувствовав, как вступило в поясницу. Его дни тяжелой
