Я не центр Вселенной - Макс Лукадо

призвание человечества одной лишь фразой, то получится: «Отражать Божью славу». Апостол Павел писал: «Но

все мы, с незакрытыми лицами, словно в зеркале, отражая славу Господню, превращаемся в подобие Его во

всевозрастающей славе Его — и преображение это от Господа, то есть от Духа» (2 Кор. 36:18, Jerusalem Bible).

Так и вижу, как какой-нибудь читатель удивленно вздернул бровь: «Минуточку! Я читал эти строки

неоднократно и раньше. И что-то в них было иначе!» Вполне возможно. Может, ты просто привык к другому

переводу. «Мы же все открытым лицем, как в зеркале, взирая на славу Господню, преображаемся в тот же

образ от славы в славу, как от Господня Духа» (2 Кор. 3:18).

В одном переводе сказано «как в зеркале, взирая на славу», а в другом — «как в зеркале, отражая славу».

Один переводчик подчеркивает процесс созерцания, другой — отражения. Кто же более точен?

На самом деле оба довольно точны. Глагол katoprizo может быть переведен различным образом. И

переводчики в этом случае разделились на два лагеря:

«с открытым лицом, созерцаем» (The Revised Standard Version);

«созерцая, как в зеркале» (The King James Version); «словно в зеркале, отражая славу» (Jerusalem Bible);

«будучи зеркалами, отражающими сияние» (The Living Bible);

«мы все отражаем Господню славу» (The New International Version).

Но что же все-таки намеревался выразить Павел? Если посмотреть на контекст, мы увидим, что он

проводит параллели между переживаниями христианина и тем, что произошло с Моисеем на горе Синай. После

того как патриарх взирал на славу Господню, его лицо само начало отражать Божью славу. «Сыны Израилевы

не могли смотреть на лице Моисеево по причине славы лица его преходящей» (2 Кор. 3:7).

Моисей выглядел настолько ослепительно, что «народ Израиля не мог смотреть на него прямо, как не мог

смотреть на солнце» (2 Кор. 3:7, The Message Bible).

Созерцая Божью славу, Моисей, сам того не зная, превратился в ее отражение. Сияние, которое он

увидел, стало его собственным сиянием. Созерцание ведет к превращению. Превращение ведет к отражению.

Поэтому всем переводчикам можно поставить «пятерку».

Имел ли Павел в виду, что мы созерцаем Божью славу, будто бы глядя в зеркало? Да.

Имел ли он в виду, что мы сами подобно зеркалу отражаем славу? Да.

Может быть, Дух Святой нарочно выбрал глагол, способный описать оба действа сразу. Мы так

пристально вглядываемся в Бога, что уже не можем не отражать Его сами?

А что это такое «пристально вглядываться», «созерцать»? Мимолетный взгляд? Случайная встреча?

Конечно нет. «Созерцать» — значит внимательно изучать, рассматривать в подробностях, разглядывать с

восхищением. Поэтому созерцание Господа — это не брошенный мимоходом взгляд, это не случайность. Это

серьезное исследование.

Про нас ли это? Вот мы разбили лагерь у горы Синай и созерцаем. Его неисследимую мудрость.

Незапятнанную чистоту. Вечное бытие. Неустрашимую мощь. Неизмеримую любовь. Проблески Божьей славы.

Но, увидев все это, осмелимся ли мы молиться о том, чтобы превратиться, подобно Моисею, в

отражателей небесных зарниц? Рискнем ли надеяться, что станем зеркальцем в сильных руках Всевышнего и

будем проводить Его свет? Но ведь это и есть наше призвание.

«Итак, едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте в славу Божию» (2 Кор. 10:31).

«Или иное что?» Значит, вообще всё.

Пусть ваша проповедь отражает Его славу. «Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши

добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мат. 5:16).

Пусть ваше спасение отражает славу Господа. «В Нем и вы, услышав слово истины, благовествование

вашего спасения, и уверовав в Него, запечатлены обетованным Святым Духом, Который есть залог наследия

нашего, для искупления удела Его, в похвалу славы Его» (Еф. 1:13,14).

Пусть ваше тело отражает Его славу. «.. .вы не свои? Ибо вы куплены дорогою ценою. Посему

прославляйте Бога и в телах ваших... которые суть Божий» (1 Кор. 6:19,20).

И даже ваши страдания. «Дабы обилие благодати тем большую во многих произвело благодарность во

славу Божию» (2 Кор. 4:15, см. также Иоан. 11:4).

Твой успех воздает Богу славу. «Чти Господа от имения твоего» (Пр. 3:9). «И богатство и слава от лица

Твоего» (1 Пар. 29:12). «...Ибо Он дает тебе силу приобретать богатство» (Втор. 8:18).

Твои проповеди, твое спасение, твое тело, твои страдания, твой успех — все провозглашает Божью славу.

«И все, что вы делаете, словом или делом, все делайте во имя Господа Иисуса Христа, благодаря через Него

Бога и Отца» (Кол. 3:17).

Он наш источник. Мы Его зеркала. Он есть свет. Мы отражатели. Он Автор проповеди, а мы лишь

транслируем ее. Лежим в Его сумке и ждем своего часа. А когда Он берет нас в руки, принимаемся за работу. И

опять же потому, что не мы в центре Вселенной, а Он.

Маленькое зеркальце помогло спастись мистеру Твиду. Так пусть же и Бог использует нас, чтобы спасти

миллионы.

ГЛАВА 9

БОГ – В ЦЕНТРЕ НАШЕЙ ПРОПОВЕДИ

Позади — лента пыльной дороги. Под седлом — загнанный жеребец. Впереди — километры пути. В

сердце — решение, твердое как кремень.

Прищурил взгляд. Стиснул зубы. И вперед. У гонцов «Pony Express» лишь одно задание: доставить

послание быстро и в полной сохранности. У фирмы полно преимуществ: самые быстрые лошади, самые худые

всадники, самые удобные седла и карта кратчайших путей. Даже сумка для завтрака у них наилегчайшая.

Нанимают только самых выносливых. Способен обуздать коня? Переносить жару? Скрыться от грабителей

и выстоять в снежную бурю? Предпочтение молодым и сиротам. Счастливые избранники получают 125 долларов

в месяц (для 1860 года неплохие деньги), служебный кольт, легкое ружье, яркую красную рубаху, синие брюки и

восемь часов на то, чтобы покрыть расстояние в восемьдесят миль. И так шесть дней в неделю.

Тяжелая работа, хорошая зарплата. Но люди готовы платить за доставку сообщений.

Апостолу Павлу наверняка понравилась бы «Pony Express». Ему, так же как и этим всадникам, было

доверено послание.

«Я должен и Еллинам и варварам, мудрецам и невеждам» (Рим. 1:14). Павел пишет церкви в Риме. У него

для них есть послание. Ему, как и курьерам «Pony», доверили важное божественное сообщение — Евангелие.

Для Павла ничто не имеет такого значения, как Евангелие. «Ибо я не стыжусь благовествования Христова, —

пишет он дальше, — потому что оно есть сила Божия ко спасению всякому верующему» (Рим. 1:16).

Павел живет ради того, чтобы распространять Евангелие. Что о нем подумают люди, вопрос

второстепенный. Иначе зачем ему представляться рабом? (см. Рим. 1:1). Что они подумают о Христе, вот что

важно! Проповедь Павла не о себе самом. Его послание — о Христе.

Как трудно нам сохранять такое отношение! Разве не случается нам откровенно халтурить, проповедуя?

Так и подмывает вставить пару слов про себя.

Один молодой человек работал гидом в художественном музее. Его должностная инструкция состояла из

одной лишь строчки: «Отвести людей к картинам, ответить на их вопросы и отойти в сторону». Поначалу он

справлялся. Сопровождал посетителей к шедеврам в старинных рамах, называл имена авторов и исчезал.

«Это Моне», — объявлял парень и отходил. Народ охал и ахал, иногда задавал пару вопросов.

Насмотревшись Моне, они шли к следующему полотну, и все повторялось. «Это работа Рембрандта», —

сообщал гид и опять отходил. Люди склонялись над картиной, рассматривали, изучали. А он просто стоял чуть

поодаль.

Все просто. Не работа, а удовольствие. Молодой человек очень ею гордился.

Даже, можно сказать, слишком гордился. Довольно быстро он забыл об отведенной ему роли и почему-то

решил, что люди приходят в музей смотреть на него. Вместо того чтобы отходить от картин в сторонку, он

вставал к ним как можно ближе. Пока все охали и ахали, он улыбался: «Рад, что вам понравилось!» Грудь

колесом, довольный румянец на щеках. Порой даже говорил «спасибо», словно принимая благодарность за

шедевр, который создал совсем не он.

Посетители на комментарии гида не обращали никакого внимания. Но они не могли столь же спокойно

отнестись к его телодвижениям. Находиться чуть поодаль от полотна казалось парню теперь неправильно. Он

вставал все ближе и ближе. Вот он уже рукой поглаживает раму, а его торс закрывает часть холста. В конце

концов он стал загораживать собой картину практически полностью. Люди должны были разглядывать его, а не