Роуэн из Рина - Эмили Родда

— Остановимся здесь, — велел Силач Джон. — Похоже, мы спускаемся в низину, а там может быть топко. Лучше отдохнем здесь, на сухом месте.

Роуэн с удовольствием опустился на траву. Силач Джон скинул ему на колени его мешок, и мальчик вдруг остро почувствовал, до чего же он проголодался. Он вынул флягу с водой, хлеб и сыр и набросился на еду. Удивительно, а ведь мама собирала его в дорогу сегодня утром. Этим утром! Не верилось, что они уже так далеко от Рина. С ним уже столько всего случилось, что казалось, прошло несколько дней, а не часов, с тех пор как он на прощание потрепал по шее Звездочку и пошептался с ней, как обнял Аннад и поцеловал маму.

А потом они долго шли, и ему было очень непривычно и одиноко. Потом было ужасное восхождение на скалу. Потом Лес. Потом вокруг шуршали пауки… Вспомнилось, как застыло от страха лицо Эллиса, как он развернулся и побежал назад. Роуэн вздрогнул. Хлеб и сыр вдруг стали совсем невкусными. Ему даже захотелось их выплюнуть, но вместо этого он еще отхлебнул воды и заставил себя проглотить то, что было во рту.

Шеба говорила, что все так и будет. Она предупреждала, что Гора обломает даже самых храбрых и не одно сердце скует страх. Эллис стал первым.

Ведь ничего подобного никто не мог себе даже вообразить. А он все-таки ушел и оставил шесть сердец продолжать свой путь без него. Неужели их сердца тоже будут скованы страхом? Неужели сердце Роуэна будет следующим? И если сам путь так опасен, то что же их ждет в конце пути? А Дракон?

Роуэн вздрогнул. Не надо об этом думать. Надо идти себе и идти. Нельзя поддаваться страху. Еще шаг…

Карта! Роуэн вынул ее из-за пояса и развернул. Ему было и любопытно, и страшно, но все же он посмотрел на еще одно белое пятно.

На нем было написано:

Здесь все — не то, что видит взор:Перемешались явь и сон.Любимых плач умей стерпеть,Глазам не верь, иначе — смерть,Веревкой кровь и плоть стянуть.Пусть дерево укажет путь.

Роуэн замер.

— Карта… — робко сказал он. — Здесь…

К нему тут же поспешил Силач Джон. Подбежали Аллун и Марли. Подошла и Бронден, как обычно что-то ворча. А Вэл осталась сидеть на месте, прислонившись спиной к скале.

— Это стихотворение еще непонятнее предыдущего! — воскликнул Аллун.

— То оказалось для нас очень важным, — сказала Марли. — Значит, и это такое же. — Она прочла его еще раз, нахмурилась и взглянула на Аллуна. — «Любимых плач умей стерпеть…» Похоже, нас снова поджидает опасность.

— Мы с самого начала знали, — сказал Силач Джон, — что весь наш путь будет нелегким. — Он задумчиво почесал затылок.

— Веревкой кровь и плоть стянуть.Пусть дерево укажет путь.

Сейчас, значит, самое главное — найти правильного вожатого. Нам нужно решить, как мы поступим. Что может значить дерево?

— Дерево твердое, — заметила Марли. — Твердое… гладкое… холодное.

— В нем нет крови, — подхватил Аллун. — Оно ничего не чувствует. Ему не больно.

— Сильное, — добавила Бронден. — Крепкое. Природное. Земное.

— Да, — снова почесал затылок Силач Джон. — Значит, это тот, кто меньше всего поддается чувствам. Тот, кто может не обращать внимания на слезы других. Тот, кто не боится крови. Вот такой человек нас и поведет.

— Ну нет, это не я, — решительно заявил Аллун. — И уж конечно, не Роуэн. И, осмелюсь сказать, не ты, Джон. Ну по крайней мере не сейчас.

Он лукаво взглянул на Роуэна, который тут же отвернулся. Ему не хотелось думать о Силаче Джоне и маме. Ни сейчас, ни вообще никогда.

— Видно, из тех троих, что остались, я подхожу больше всех, — сказала Бронден. — У меня ведь нет семьи, и я никого не люблю. Целыми днями я вожусь с деревом, и мне это нравится. Я верю только тому, что вижу собственными глазами. Значит, я вас и поведу.

На том и порешили.

Через полчаса, поев и хорошо отдохнув, они снова двинулись в путь и пошли на северо-запад, как указывал компас. Тропа исчезла. Бронден очень льстило, что в вожаки выбрали именно ее, и впервые с начала путешествия настроение у нее было превосходным. За ней, погрузившись в странное молчание и еле передвигая ноги, шла Вэл. Потом Аллун и Марли. Потом Роуэн с Силачом Джоном, который опять взвалил на плечи мешок Роуэна, «чтобы было удобнее нести». Когда Бронден объявила привал, все тут же остановились, чтобы срезать мягкие острые веточки деревьев с запахом сосны, которые росли на пути. Бронден рассудила, что из этих веточек выйдут хорошие факелы — ведь все факелы, что у них были, унес с собой Эллис.

Они спускались по склону все ниже и ниже, и вокруг становилось все более сыро. Вместо зеленого ковра под ногами теперь хлюпала грязь.

Аллун принюхался, наморщил нос и недовольно сказал:

— М-да, запашок!

Деревья вокруг них стали совсем другими — тихими и мрачными. От сырых скрюченных стволов прямо по воздуху тянулись белые жирные корни. На коре, точно языки пламени, пылали пятна неизвестных грибов. Грязь становилась все жиже. Из-под башмаков Роуэна разлетались брызги.

Вдруг на землю опустился туман. Бронден нагнулась к компасу, чтобы успеть разглядеть, куда им дальше идти, потому что желтоватая мгла окутала, словно облако, все вокруг. Она, точно пар, вилась вокруг деревьев, шла от топкой жижи и камышовых зарослей, что тянулись по обеим сторонам болота. С каждым мгновением становилось все темнее.

В конце концов они почувствовали себя словно запертыми в каком-то безмолвном и непонятном мире. Мир этот состоял из тумана и грязи. Кроме хлюпанья под ногами, ничего не было слышно. Марево плыло впереди, сзади и по бокам и, казалось, по своей воле меняло очертания и направления, потому что ни одно дуновение ветерка не шевелило листьев деревьев.

Потом Роуэн заметил, что слева от него движется что-то большое и темное. Он приостановился, вглядываясь в волнующуюся, беспокойную, обманчивую дымку и стараясь догадаться, что же это за…

Мальчик невольно вскрикнул. Звездочка! Да, это была она. Тяжело дыша, она еле ворочалась в жиже, которая затягивала ее все глубже и глубже. Туман рассеялся, и он смог увидеть, как она в безумном страхе закатывает глаза и тяжело из стороны в сторону мотает головой, стараясь вырваться из густого вонючего болота.

Не задумываясь, мальчик рванулся к ней, чтобы помочь ей встать, и даже не обратил внимания на удивленный окрик Силача Джона. Он слышал только, как звала его Звездочка, как просила ей помочь.

— Я сейчас, Звездочка! — изо всех сил закричал Роуэн.

А пучина уже засасывала его, увлекая все глубже и глубже. Он никак не мог найти, куда поставить ногу. Нигде не было ни пяди твердой земли. Он уже утопал в болоте, которое казалось бесконечным. А Звездочка все звала и звала. Роуэна уже засосало по пояс, потом по грудь…

— Я держу его! Тянем!

Голос Силача Джона словно пробудил Роуэна от кошмара. Мощные руки ухватили его за подмышки и потянули из жижи, которая противно захлюпала в ответ. На подмогу Силачу Джону пришли Бронден и Вэл. Втроем они сумели вытащить его из болота, но тут же повалились на слизкую землю.

— Глупый мальчишка! Что за дурь у тебя в башке? — взорвалась Бронден.

— Звездочка! — Роуэн кричал, вырываясь из рук Силача Джона, плакал и бился на его грязной и мокрой груди. — Моя Звездочка… вон же она! Видите? Помогите ей, ну пожалуйста, помогите! Она же тонет! Она погибнет! Слышите?

— Здесь никого нет, Роуэн, — медленно и громко ответил Силач Джон. — Никого! Сам подумай, мальчик. Откуда она здесь возьмется? Такого не может быть!

Роуэн замолчал и медленно перевел глаза на то место, где была Звездочка. Болото лежало тихое и спокойное, а над ним, как и прежде, плавал туман. Мальчик потер глаза и, запинаясь, сказал:

— Она была ну совсем как настоящая…

— Ты… — задыхаясь от гнева, наклонилась над ним Бронден. — Настоящая, ненастоящая… ты что же, хочешь, чтобы мы все погибли из-за какой-то скотины? Чтобы мы не дошли до цели? Чья жизнь дороже — букшаха или человека? Как можно…

— Отвяжись от мальчишки, Бронден, — перебил ее Силач Джон. — Я понимаю, почему ты так говоришь. Но не все с этим согласны.

Гневно дыша, Бронден замолчала, и тут заговорила Марли:

— Слушайте-ка! Карта ведь предупреждала нас об этом. Помните:

Здесь все — не то, что видит взор:Перемешались явь и сон.Любимых плач умей стерпеть…

Здесь точно есть какие-то злые силы, и они не желают нам ничего хорошего.

Ох! Роуэн испуганно опустил глаза, но карта была там же — за поясом. Пусть вся в грязи, но по ней можно было читать.

— Ну ты и придумала! — не выдержала Бронден. — Ты, Марли, видно, слишком много времени тратишь на своего дружка, а ведь он наполовину бродник. Чего слушать-то его басни? Ты дочь Рина и должна уметь рассуждать здраво, а не болтать всякую ерунду про злые силы.