Бегущая за луной - Сара Эдисон Аллен

— Уин! — крикнул снизу отец. — Уже светло. Пойдем.

Он вышел из комнаты и спустился по длинной мраморной лестнице в фойе, где ждал отец. Когда Уин был совсем маленьким, его раздражали эти ежедневные «выходы в свет» с отцом. Сейчас ему тоже нередко бывало скучно, но он уже не досадовал так, как прежде. Морган Коффи любил прогуляться по городу с утра пораньше, поздороваться с владельцами магазинов и туристами. Когда Уину исполнилось пять, отец стал брать его с собой на эти утренние прогулки «по связям с общественностью». Уин догадывался, что таким образом отец готовит его к будущему. Дает сыну понять, чего от него ждет. Каждое утро они с отцом завтракали в ресторане — причем каждый день в разных, — где Морган беседовал с посетителями и персоналом. А Уин просто радовался возможности выйти из дома как можно раньше, с первыми лучами солнца. И если ему приходилось сопровождать отца, то это была небольшая жертва.

— Ну что, идем? — спросил Морган, когда Уин спустился вниз.

— А если я скажу «нет»? — отозвался Уин.

Морган оглядел сына с головы до ног, от галстука-бабочки до безупречно чистых мокасин.

— Я бы сказал, ты вполне готов к выходу.

— Значит, наверное, можно идти.

Морган сделал глубокий вдох, сдерживая раздражение.

— И не надо дерзить отцу, — сказал он.

Уину пришлось признать, что для подобного противоборства действительно было еще рановато.

Они вышли из дома и пошли вдоль по улице. Ванс исчез из виду — нелегкое дело для такого великана. Сегодня Морган решил позавтракать в «Закусочной Уэлшела». Войдя внутрь, он быстро оглядел зал и провел Уина к столику у двери. Моргану нравилось здороваться с людьми сразу, как только они заходили. Ему нравилось заводить разговоры с туристами, с людьми, которых он в первый раз видит. Уин всегда следил за ним с благоговением. Для человека, ведущего столь уединенный и замкнутый образ жизни, Морган Коффи был на редкость общительным, и ему искренне нравилось знакомиться с новыми людьми. Это давало Уину надежду, что в конечном итоге отец поймет, почему Уин собирается довести до конца свои планы. Собственно, ведь ради этого и затевались их утренние прогулки. Пусть они происходили под видом укрепления добрососедских отношений, но весь смысл был в принятии.

Уин не знал, сколько времени они с отцом просидели за столиком — наверное, очень недолго, потому что заказ еще не принесли, — как вдруг он увидел ее.

Эмили прошла мимо закусочной, глядя прямо перед собой. Солнце светило ей в спину, омывая ее силуэт золотистым сиянием. У нее были длинные руки и ноги. В этом, если ни в чем другом, она походила на деда. Но если Ванс казался непропорционально огромным, Эмили была… само совершенство.

Уин обернулся посмотреть, заметил ли что-то его отец. Тот ничего не заметил. На самом деле Моргана вообще не было за столом. (А Уин даже и не увидел, как тот ушел.) Он беседовал с кем-то на другом конце зала. Уин опять повернулся к окну и даже подался вперед, глядя вслед Эмили. Быстро взглянув на отца, он убрал с колен салфетку, положил ее на стол, потом тихо встал и выскользнул из закусочной.

Он пошел следом за Эмили, держась поодаль. Он заметил, что сегодня она надела сандалии и что одна пятка у нее заклеена пластырем. Он остановился, когда она добралась до скамейки у входа в «Барбекю Джея». Она не стала заходить внутрь, и Уин удивился почему. Сегодня она была не такой бледной, как вчера утром. Вряд ли она собиралась грохнуться в обморок. Нет, она просто ждала. Ждала, когда дедушка выйдет из ресторана. Это было так мило, так очаровательно… но в то же время наводило на мысль о беспросветном одиночестве.

Уин стоял буквально в десяти метрах от Эмили — достаточно близко, чтобы она подняла голову и обернулась в его сторону, когда к нему неожиданно подошли со спины сестры Джонс и проговорили хором:

— Доброе утро, Уин!

Он на миг встретился взглядом с Эмили, а потом с неохотой повернулся к Инесс и Харриет Джонс — двум старым девам, жившим по соседству с Коффи на Главной улице. Сестры Джонс повсюду ходили вместе, одинаково одевались и носили одну сумку на двоих. Давным-давно, когда отец Уина сам был ребенком, Коффи решили проложить между двумя домами асфальтовую дорожку, чтобы добираться до гаража за домом, не объезжая весь квартал, а сестры Джонс дали согласие при условии, что Коффи будут приглашать их на чай каждый третий вторник месяца. И вот уже больше тридцати лет сестрицы Джонс раз в месяц приходят в дом Коффи и угощаются чаем.

— Доброе утро, мисс Джонс, — Уин кивнул Инесс. — Мисс Джонс. — Он кивнул Харриет.

— Мы видели, как ты смотришь на это очаровательное создание, — сказала Инесс. Уин внутренне содрогнулся. Эмили наверняка все слышала.

Харриет резко втянула в себя воздух и схватилась за руку сестры.

— Сестрица, ты знаешь, кто это?

— Да неужели? — встрепенулась Инесс и тоже схватилась за руку Харриет.

— Да, именно! — сказала та.

— Что заставило вас так рано выйти из дома? — спросил Уин, стараясь перевести разговор на другую тему.

Инесс прищелкнула языком.

— Она очень похожа на мать, правда?

— Определенно похожа.

— Давайте я провожу вас домой, — перебил их Уин. — Мне как раз по дороге. — Он вытянул руку, стараясь увести сестер подальше от Эмили.

— Ее мать — смелая женщина, раз решилась отправить ребенка сюда, — сказала Инесс. — Бедная девочка!

Харриет покачала головой. Они обе смотрели на Эмили во все глаза.

— Она здесь не приживется.

— И как же дед будет о ней заботиться? Он и себя-то с трудом обслуживает.

— Не знаю, сестрица, — сказала Инесс. — Не знаю.

Уин опять вскинул руку:

— Дамы, пойдемте.

Инесс погрозила ему узловатым пальцем.

— Не уподобляйся своему дяде, Уин. Не дай прелестному личику себя обмануть. Не повторяй роковых ошибок. Какая трагедия! — Сестры смотрели на Уина с жалостью. — Смотри на нее сколько хочешь, но держись от нее подальше. Что мы сами и сделаем. Дабы оказать поддержку твоей семье. Да, сестрица?

— Мы же хотим как лучше.

Они одновременно развернулись и направились в сторону дома. Каждая держалась за одну ручку сумки, из-за чего их дуэт напоминал парную упряжку.

Уин на мгновение закрыл глаза, а потом повернулся к Эмили.

Она сидела с расстроенным видом, и ее можно было понять.

Уин засунул руки в карманы брюк и подошел к Эмили, старательно изображая легкость и непринужденность.

— И снова привет.

Она не ответила. Она смотрела вслед сестрам Джонс.

Уину было неловко за их бестактность.

— А где твой дед? — спросил он, чтобы отвлечь Эмили от сестер. — Я видел, как он проходил по улице.

— Он внутри. Я его жду.

— А почему ты не завтракаешь вместе с ним?

— Я не знаю… Может, он хочет побыть один… Решила просто его дождаться. — Она украдкой оглядела Уина с головы до ног. Вернее, пыталась оглядеть украдкой, но у нее не совсем получилось. — А ты всегда так одеваешься с утра пораньше?

— Это вроде как традиция. — Он указал взглядом на скамейку. — Можно присесть?

Эмили кивнула.

— Ты откуда? — спросила она, когда Уин сел рядом.

Он положил ногу на ногу, стараясь казаться не слишком нетерпеливым, не слишком настороженным. Он умел нравиться людям, умел добиваться их расположения. Для него это было в порядке вещей, но сейчас он нервничал. Слишком многое было поставлено на карту.

— Отсюда. Из этого города.

Она замялась, словно он ответил не на тот вопрос.

— Нет, я имею в виду вчера и сегодня. Откуда ты только что появился?

Он рассмеялся.

— Из ресторана. Мы с отцом каждое утро где-нибудь завтракаем.

— Здесь все ходят завтракать на Главную улицу?

— Не все. Как твоя нога? — спросил он, даже не взглянув на ее ногу. Он смотрел ей в глаза, по-настоящему голубые. Она была не такой, какой он ее представлял. Совсем не такой.

— Моя нога?

— Кажется, ты порезала пятку.

Она слегка повернула правую ногу и посмотрела на пятку, заклеенную пластырем.

— Да, порезала пятку. Когда бежала босиком по лесу.

— В следующий раз надевай туфли.

Она подняла глаза и увидела, что он улыбается.

— Спасибо, — сказала она, прищурившись. — В следующий раз — обязательно. А кто эти дамы, с которыми ты разговаривал?

Уин тяжко вздохнул.

— Инесс и Харриет Джонс. Наши соседки.

— Они говорили обо мне?

Уин быстро прокрутил в голове несколько вариантов ответа и выбрал самый простой:

— Да.

— Они знали, кто я, — сказала она. — Они знали маму.

— Да.

— Почему они сказали, что я здесь не приживусь?

Он покачал головой.

— Если у тебя будут причины волноваться из-за них, я тебе сразу скажу. Честное слово.

— Похоже, они не любили маму.