Охотник за нечистью и Похититель душ - Анастасия Видана

Венельд проснулся внезапно, будто кто-то толкнул его в бок. По многолетней привычке он ничем не выдал своё пробуждение – дышал мирно, лежал тихо, глаз не открывал, пока не осознал себя в доме у Герты. Слух говорил ему, что, кроме него и Тура, в комнате никого нет, однако внутреннее чутьё ощущало злое присутствие чужой воли. Тур бормотал что-то бессвязное, метался во сне.

– Нет, – разобрал Венельд. – Нет! Я не стану… не стану!

Опять! Более не осторожничая, парень выбрался из-под одеяла, спустил на пол босые ноги, встал. Голова не кружилась – помогли травяные отвары! Тур продолжал метаться. Венельд шагнул к нему, тронул за плечо. Тот не просыпался.

– Эй! – позвал Венельд, раздумывая, не использовать ли вновь тайное имя, – и не стал. Тьма его разберёт, как это работает! В прошлый раз померкло сознание, в этот как бы похуже чего не вышло, – он потряс лежащего, – Просыпайся!

«Сейчас он склонится над тобой, Свияж. Схвати его за горло, выдави из него жизнь – и я отпущу тебя!»

Пальцы Тура изогнулись, будто когти хищной птицы, впились в одеяло. Могучее тело сотрясала дрожь, глаза закатывались. Догадавшись, что бывший наёмник сопротивляется из последних сил, Венельд отпустил его, пересёк комнату, отворил дверь.

– Герта, – позвал громким шёпотом, отчаянно надеясь, что спит она чутко. – Туру нехорошо. Кажется, опять!..

В полумраке раздался сонный вздох, какая-то возня, и через мгновение в просторном общем покое, куда выходили двери всех комнат, показалась хозяйка дома. Она куталась в узорчатую длинную шаль, кистями ниспадающую до пола и скрывающую светлую ночную рубаху; темные с проседью волосы, обыкновенно стянутые в узел, привольно рассыпались по плечам. Взглянув на встревоженного Венельда, она поплотнее запахнула шаль и ускорила шаг.

Когда прохладные ласковые пальцы коснулись лба, погладили виски, а нежный голос, так похожий на мамин, позвал: «Тур! Просыпайся, сынок!» – морок будто отступил, съёжился, обращаясь обычным ночным кошмаром. «Свияж!» – попытался удержать его колдун, но Тур уже просыпался, ощущал подле себя людей, видел доброе участливое лицо склонившейся над ним женщины и выглядывающего из-за её плеча Венельда.

Герта улыбнулась Туру, погладила по волосам, как маленького:

– Снова, да?

Он кивнул. Она покачала седеющей головой:

– Крепко он за тебя ухватился…

– Можешь что-нибудь сделать? – спросил Венельд. Какая-то важная мысль, пришедшая ещё во сне, не давала ему покоя, тревожила, ускользала. Герта пожала плечами:

– Что я могу? Знаний у меня никаких, так, крохи одни… Эх, мне бы учиться, покуда бабка была жива!

Тур с силой потёр руками лицо, прогоняя остатки сна, сел на постели, проговорил глухо:

– Однажды он до меня всё равно доберётся… Разыскать бы его!

– Разыщем, – откликнулся Венельд и лишь потом осознал, что всерьёз рассчитывает сделать это вместе с Туром. Вот до чего дошло! А ведь прежде и помыслить не мог о попутчике – всё сам, всё один… Стареет, не иначе!

Герта подошла к столу, затеплила огонёк в глиняном светильничке, задумчиво глянула на вновь показавшуюся в небе луну, вздохнула. Мужчины переглянулись. Когда она подняла светильник, откинула крышку сундука и склонилась над ним, Венельд и Тур вытянули шеи. С самого дна женщина выудила небольшой холщовый мешочек, подержала в руках.

– Что это? – не удержался простодушный Тур. Венельд уже по запаху чувствовал, что, и ему это крепко не нравилось. Он хмурил тёмные брови, кусал губы, однако молчал. Герта кивнула ему понимающе – знаю, мол, знаю, да только что ж тут поделаешь? – и протянула мешочек Туру:

– Сон-трава.

Тот улыбнулся:

– Спать, небось, стану крепко – никакому колдуну не пробиться? – он поднялся, потянулся могучим телом, прогоняя остатки кошмара. Венельд хмыкнул:

– Я бы на твоём месте особо не радовался.

– Что так?

Герта отодвинула тяжёлый стул, села, сложила на столе руки. Мужчины последовали её примеру.

– Сон-трава не так проста, как кажется. Она помогает крепко спать до рассвета, без кошмаров и сновидений, но может усыпить и навеки. Многое ей по силам! Положишь у изголовья – вещий сон приснится, судьбу свою наперёд узнаешь, так бабка моя говорила. Всякая нечисть от неё бежит. Кто знает, может и колдун твой убоится… А ежели нет, так, глядишь, попросту добраться не сможет.

– Ну так и хорошо ведь?

– Хорошо да не хорошо – больно уж своевольная травка. Тут и умеючи ошибиться недолго, – Герта махнула рукой совсем по-старушечьи, что было на нее не похоже. – Да только выбирать-то нам не приходится.

– Опасно, – обронил Венельд, морщась. – А ну как пробьётся колдун, а я разбудить не сумею – тогда что?

– И такое возможно, – не стала спорить Герта. Она вдруг всем телом развернулась к парню, заглянула в лицо. – А ты чего мучаешься-то, сынок? Подсобить, может, чем?

Тёмные брови охотника удивлённо поползли вверх. Тур усмехнулся, больно уж забавное лицо стало у Венельда. Как ребёнок, честное слово! Или не понял ещё, что матушке Герте многое ведомо – гораздо больше, чем она сама готова признать?

– Я… мысль какая-то промелькнула, покуда спал, а теперь вот… вспомнить никак не могу.

– Ну? – усомнилась Герта, взяла его за руки, поглядела в глаза. – И сейчас не помнишь?

Венельд откинулся на спинку стула, аккуратно высвободил ладони. Вспомнил, понял Тур. Герта догадалась тоже, улыбнулась одними глазами:

– С нами-то поделишься, али как?

Ведьмак хмуро кивнул:

– Не знаю, как ты это делаешь, да только и впрямь помогло. Ты мне скажи, муж твой давно помер?

– Муж-то? – растерялась Герта. – Да уж несколько лет как… Лее тринадцать было… – Зрачки её вдруг расширись, рот округлился. Венельд покивал:

– Вот и я о том же.

Тур переводил встревоженный взгляд с одного на другую. Да о чём они?!

– Сам посуди, – заметила его растерянность Герта. – Не человек ведь она! У тебя как колдуна из головы выгнали, так деревяшки твои и не поднялись больше. А Лея-то после смерти отца ещё несколько лет прожила…

– Но это же невозможно… – начал было Тур. Венельд перебил:

– Значит, есть ещё кто-то.

– Ещё один?! – всполошилась Герта.

Венельд пожал плечами:

– Есть другие предположения?

– Погодите-ка, – начало доходить до Тура. – Так ведь сопровождающие без хозяина не живут…

– О чём и речь, – хмыкнул Венельд. – Думай, хозяйка! Нанимал, может, муж твой кого…

Герта вскочила, заходила туда-сюда:

– Да где ж тут упомнишь… Он ведь все хозяйство в свои руки взял, как жить вместе стали. Работников сам подбирал всегда – я и не касалась. Ох, дела наши тяжкие!.. Уж такой работящий был, Гелерт-то – раньше всех подымался, ещё до свету, я только диву давалась…

– Вот! – щёлкнул пальцами Венельд. – Это зацепка. Там, на поляне, покуда Тур спал, остальные наёмники деревяшками были. Лея, стало быть, тоже…

– Да как же за столько-то лет не заметил никто?! – поразился Тур.

Герта присела на постель, сгорбила плечи:

– Не любила она страшно, когда к ней в комнату входят. Гелерт говорил, это оттого, что напали на них. Дом их, сказывал, на отшибе стоял, ну, и вышли на них как-то в ночь люди лихие. Только они с Леей