Экзамены Икена - Джонко Он

– Еще и третий? Но ведь Гильдия Убийц, кажется, никого больше не убивала, кроме знатных людей и командиров их охраны?

– Не убивала. Но! – Шикаши поднял палец вверх, – она убивала тех, за кого ей платили, а также тех, кто мог ей помешать вести преступную деятельность. Тогда помешать могли фаланги, жаждущие мести. Но сейчас кое-что изменилось. Как ты думаешь, кто сегодня представляет наибольшую опасность для Невзрачного Убийцы, мысли о ком, возможно, заставляют трепетать сердце этого негодяя?

– Хмм… не знаю, как насчет трепетания, но похоже, что самый опасный для него человек, это вы, Шикаши.

– Именно! Теперь, когда я все подробно разжевал, ответить на этот вопрос можешь даже ты.

Так что Саама Ирвис – это наиболее вероятная жертва, но также надо прикрыть на всякий случай командиров лучших фаланг, командиров тех фаланг, которые потеряли клиентов, а особенно командира той фаланги, которой удалось предотвратить покушение. Если я правильно понимаю замашки Невзрачного, рано или поздно он захочет взять реванш.

Если посмотреть на периодичность покушений, то очередное убийство преступник готовит в среднем неделю. Последнее было вчера. Значит, дней через пять стоит ждать следующего. Я намереваюсь тайно спрятаться в театре, чтобы самолично контролировать засаду, а заодно и обеспечить собственную охрану.

[ Вообще-то в местном календале нет ни недель, ни месяцев, но при переводе период в 6-8 дней проще и короче называть неделей. ]

Услышав эти слова Шикаши, я сразу помрачнел. Неделя – это много. За неделю все формальности, скорее всего, будут улажены, и меня к тому времени уже исключат.

Необходимо было как-то ускорить действия Невзрачного…

Я обещал Шикаши никому не разглашать подробностей расследования, и одновременно обещал Пупулису рассказывать ему все интересные детали. Я мог бы выйти из положения и подождать с визитом к старейшине, но мне позарез нужен был его совет. А советы он давал взамен на интересные сплетни. Все-таки я пошел к Пупулису, и рассказал ему все. За исключением того, что с меня взяли слово не рассказывать.

Выходит, что дилемму я решил просто: не сдержал свое слово. Да, я знаю, что в старинных легендах положительный герой непременно держит свое слово даже перед негодяем, а уж Шикаши и Пупулис на роли негодяев никак не тянули. Да, я знаю, что такого рода слабости допустимы только для второстепенных персонажей, а герой держит слово до конца – даже рискуя своей жизнью и жизнями друзей. Опять же, тут речь не идет о риске для жизни. Да. Выходит, я никак не тяну на положительного героя легенды, воспетого бардами. Нет, Эйо Икен – всего лишь реальный человек со своими слабостями и недостатками. Могу лишь надеяться, что я ближе к "светлой" стороне. В общем, слово свое я тогда не сдержал, и хватит об этом.

Пупулис был весьма доволен моим отчетом и жаждал узнать, как будут развиваться события дальше, и поймают ли убийцу. Он признался:

– Будь я помоложе, я непременно постарался бы поучаствовать в этой авантюре, а теперь мне остается только завидовать тебе и развлекаться, слушая твой рассказ.

Старейшина скептически отнесся к моим мечтам ускорить действия Невзрачного Душегуба и предложил лучше замедлить действия бюрократии Школы.

– Мне ужасно хочется узнать, чем все кончится… так что я помогу тебе. Поговорю с кем надо и устрою небольшую волокиту. Этим не спасешь твою репутацию, но, по крайней мере, я добьюсь для тебя отсрочки. Дай-ка мне один из новых твоих амулетов. Это поможет мне создать иллюзию, того, что ты встал на путь исправления, – попросил Пупулис. Его ехидная кривая усмешка вполне ясно говорила о том, что в мое "исправление" он не верит ни на грош.

На старейшину надейся, а сам не плошай. Опасаясь, что у него может что-нибудь не получиться, я все-таки не расставался с идеей спровоцировать убийцу на более поспешные действия. Интересно, а не хочет ли сам Шикаши сократить ожидание? Оказалось, что у него уже созрела идея.

– Объявить о внезапном отъезде Саамы Ирвис. Вот, что надо сделать! Невзрачный Душегуб вынужден будет ускорить свои действия, или ему придется отступить от своей стратегии. Я понимаю, почему ты хочешь поймать Невзрачного поскорее, но мне это тоже выгодно: убийца, который вынужден торопиться, может сделать лишнюю ошибку или две, и упростить мне задачу.

Хорошая идея, но меня в ней очень беспокоил один момент:

– А вдруг Невзрачный просто откажется от покушения? В конце концов, он ведь может решить, что раз уж очередная жертва ускользнула, то пора перейти ко второму этапу.

– Я и об этом уже подумал, – ответил сыщик. – Мы используем бардов. Видишь ли, во все времена барды были союзниками преступного мира.

– То есть как это!? – опешил я – Ведь всем известно, что они в своих песнях и баснях проклинают мерзавцев и восхваляют героев!?

Шикаши рассмеялся и снисходительно похлопал меня по плечу:

– Только твоя молодость оправдывает подобную наивность. Меньше смотри на то, что лежит на поверхности. Проклятия в адрес бандитов и славословия в адрес стражи – это, как говорится, всего лишь пена и блики на поверхности омута. А что в глубине? А там то, к чему ведут все эти песни и басни. А ведут они к тому, что имена преступников оказываются столь же прославлены, сколь и имена героев. К тому, что люди их больше боятся, и страх помогает бандитам орудовать, запугивать свидетелей. Преувеличения и искажения фактов приводят к тому, что люди рано или поздно обнаруживают обман, а виноватыми почему-то оказываются вовсе не барды, а стража. А сколько раз барды разбалтывали важные секреты расследования? Некоторые из них в самом деле работают на преступников, снабжая их информацией, а многие другие – просто путаются под ногами в самый ответственный момент. Воронье проклятое… склонна к воровству и неравнодушна к падали.

Мне показалось, что Шикаши сам сильно преувеличивает. Но говорил он так яростно и страстно, что я не рискнул возражать и промолчал. Он же рассказал мне о своем плане, о том, как можно использовать болтливость бардов на пользу делу.

[ Танкилла – музыкальный инструмент. Состоит из стальной рамы в форме сильно вытянутого прямоугольника, на которую натянуты три струны. Звук танкиллы очень низкий, громкий и насыщенный обертонами. ]

Кажется, барды уже знали, как к ним относится великий сыщик. К самой гостинице они не приближались, но я несколько раз встречал людей с танкиллами чуть поодаль. На этот раз, выйдя из гостиницы, сыщик как бы невзначай прошел мимо одного из них… тот молча проводил Шикаши таким голодным взглядом, что мне стало его немного жаль. Потом мы прошли мимо другого…