Комсомольск 2013 - Дмитрий Северов

— Встать!

Меня бесцеремонно подняли, пихнули снова. Люди у машин оживились, из толпы охраны вышел тот, кого я ненавижу больше всех на свете. Генерал Ло, собственной персоной, облачённый в походный камуфляж, похожий на заплутавшего охотника, а не на военного губернатора новых провинций.

— Ни хао, — бросил он издалека. Лёгкая походка комсомольского мясника, обескураживает, уверенная поступь человека загубившего уйму народа. Я смотрю, как он движется, по привычке рассматривая его с точки зрения снайпера. Широкий волевой подбородок, тонкие усики, бегающие хитрые глазки под надвинутой на брови военной кепкой. Лицо самое обыкновенное, чего ему не хватает, так это дырки от пули.

За генералом не отставая, семенит вся его свора, готовая по приказу патрона свернуть шею любому. Прикажи Ло и моя никчёмная жизнь окончится в мгновение ока, пожелай и они, не раздумывая, перестреляют друг друга, не моргнув глазом, сами вышибут себе мозги. Генерал вальяжно подошёл к нам, словно сканер глаза пробежались по моей фигуре. Я ощущаю себя игрушкой в руках судьбы, что выкинет капризная дама, помилует или отправит в преисподнюю.

Губы китайца зашевелились, незнакомые слова полились из его уст, чётко без тени смущения. Сразу видно, человек знает, чего хочет. Человек. Я невольно напрягся, вспомнив его выступление на стадионе. Тогда, полгода назад, он показал истинное лицо нового порядка, жестокое и кровавое.

— Генерал говорить, — из массы телохранителей выбрался молодой узкоглазый очкарик в сером измятом костюме, с аккуратным кейсом в руке.

— Говорить, что рад повидать той кто собирались его убивать.

Рот Ло расплылся в довольной ухмылке.

— Генерал говорить, что готов тебя выпускать, но при один условий.

Жизнь не лишена иронии. Никогда ни чего не даётся само по себе. Сейчас Ло скажет такое, от чего невольно затрясутся поджилки или встанут дыбом волосы.

Охрана мясника загадочно улыбается, некоторые из дюжины телохранителей даже это не скрывают. Я смотрю на их оружие, чёрные пуленепробиваемые жилеты. Эти уйти не дадут, прикончат за соседней берёзой, и дело с концом.

— Генерал сказать, что поиграть с тобой.

Глаза переводчика за стёклами очков, сузились от умиления, — генерал хотеть, чтобы ты почувствовать на свой шкура, что быть мишень.

Подтянутая фигура Ло, повернулась к одному из охранников. Он что-то бросил, чётким командным голосом и я увидел свою винтовку. Поначалу подумалось, что старая СВДешка мне мерещится, но генерал действительно держит её, направив ствол в мою сторону.

— Всё в твой рука.

Охрана заржала. Узкоглазые лица телохранителей, расплылись от предвкушения незабываемого зрелища. Я чувствовал себя, подопытной свинкой, приготовленной к умерщвлению. Мяснику скучно, зверь истосковался по вкусу крови, и вряд ли остановится, пока не насытится до отвала.

Тонкие генеральские пальцы проворно свинтили со ствола глушитель, и он беспомощно шлёпнулся к моим ногам. Выродок надсмехается, знает, сила не его стороне. Раскосые физиономии продолжают потешаться, а мне хочется плакать. Я не боюсь смерти, она лишь миг, ворота в иной мир. Осознание того, что не увижу Максимку и Александру, отца с мамой, терзает, грызёт червём безысходности.

Я поднял глаза к небу, рассматривая редкие облака. Они, как и наши судьбы, тоже безмятежно плывут по океану жизни, чтобы в один прекрасный момент сгинуть в водовороте событий. Лёгкое дуновение ветерка, вырвало разум из забытья. Я удивлённо огляделся по сторонам, ища Ло. В последнее время разум частенько преподносит сюрпризы, словно защищает от всей этой мерзости. Хотя, на сей раз видно напоследок. Два мордоворота, что притащили меня с трассы, скучают за спиной, не сводя глаз. Дёрнусь, с радостью отметелят. Вся охрана кровожадного китайца, исчезла, как и он сам. Несколько человек охраняют джипы, но им видимо на меня плевать. Остался только переводчик.

— Генерал велеть вам передавать, что пора.

Палец очкарика указал на зелёную стену леса на северной стороне поляны, куда очевидно направилась маленькая армия чудовища.

— Генерал держать слово, — он злорадно улыбнулся. Я понимаю, выжить вряд ли удастся. Проклятые китаёзы устроят засаду, и поминай, как звали.

— Пора идти, не заставляй генерал ждать. Доберись до второй мост через Силинка и свобода.

Он подал знак мордоворотам. Один из них бесцеремонно пихнул меня в сторону леса, саданув вдогонку кулаком по рёбрам.

— Идти, судьба не обмануть.

Очкастый заржал, кивая, словно китайский болванчик. Как хочется заехать ему по роже, разбить круглые очки на плоском поганом носу. Ноги сами несут мимо тройки Хамеров к лесу, во мрак деревьев. Скорее всего, силинский пляж отцеплен, туда не сунешься, сторона Дзёмог тоже отпадает. Если даже и удастся прорваться через заслон, до проспекта Победы добраться не дадут, прикончат. Придётся идти в лапы генерала, попытать счастья в игре по его правилам.

Я нырнул под сень деревьев, воровато оглянулся назад. Двинувший по рёбрам качок, остался на освещённой поляне, не рискнув соваться следом. Я-то надеялся, он меня "проводит", углубится в дебри, а там его хвачу, чем нибудь по голове. Пистолет бы. Телохранители генерала стрелять не станут, погонят мою драгоценную персону в лапы Ло, мне же церемонится с ними не обязательно.

Руки осторожно раздвинули ветки кустарника, глаза до боли всматриваются в тёмно-зелёное марево силинского парка. До моста где-то три километра, отпустить меня не отпустят, так что надеяться на порядочность Мясника не стоит. Стараясь ступать как можно тише, иду к реке. Солнце за листвой, безмолвно подмигивает, словно дразнит, надсмехаясь над никчёмными попытками человека сохранить жизнь. Пускай смеётся, время покажет кто кого, Ло упёртый сукин сын, но я тоже не пальцем делан.

Сухая ветка хрустнула под ботинком, треск показался выстрелом. Я невольно замер, около толстого ствола берёзы, стараясь первым заметить противника. Видимость небольшая, метров сто-сто пятьдесят, местность без возвышений. Мне повезло, что моя старая потрёпанная ветровка оказалась зелёной, хоть маленько, да маскирует. Не совсем подфартило с брюками, тёмно синий цвет заметен, но не сильно. Я осторожно глянул между двух кривых берёзок, каким-то чудом заметив одного из телохранителей генерала. Китаец прячется за деревом в тридцати метрах впереди, прикрыв своё пристанище парой осиновых веток.

"Повезло, так повезло".

Несколько минут неподвижно наблюдаю за азиатом, стараясь понять, один ли он. Обезвредить двоих не так уж легко. Люди Ло прекрасно подготовлены, а я несколько засиделся в застенке. Шансов мало с одним, двое прямая дорога на небеса.

Спустя ещё некоторое время, понял, китаец один. Поблизости, во всяком случае, в нескольких сотнях метров точно ни кого нет. Телохранитель дважды связывался с коллегами по рации, смешно отмахиваясь от наседавших комаров. Мне тоже досаждают москиты, но давняя привычка игнорировать внешние факторы помогает не обнаруживать своё присутствие.

— Ва…

Рация телохранителя разразилась китайской речью. Я молю бога, чтобы собеседник охранника говорил как можно дольше. Три десятка метров между кустов и деревьев, не поднимая шума, задача почти непосильная. Треснет ветка или ещё бог знает что. Я словно в трансе ползу на брюхе, раздвигая руками траву. Двадцать, пятнадцать, десять. Возбуждённый мозг работает на пределе, чувствуя в крови лошадиные дозы адреналина. Время замедлилось. Сквозь примятые стебли, угадывается неясная фигура в чёрном, о чём-то говорящая по миниатюрному устройству. Глаза противника скользят по округе, стараясь не упустить мою скромную персону.

— Вей хай…

До азиата осталось несколько метров, когда рука наткнулась на пустую бутылку в траве. Я возблагодарил создателя за подарок, удача так удача, что ещё можно найти в наших лесах. Горы мусора, да битое стекло. Пальцы жадно схватили горлышко, вытянули зелёный сосуд из травяного плена. Кто-то неплохо гульнул в парке, опорожнив между делом бутылку шампанского. Я всегда считал, мусорить в лесу нехорошо, но на сей раз даже обрадовался.

— Хау ли…

Последние метры добавили седых волос. Повернись паразит, и нет больше Олега Васнецова. Пистолетная пуля, играючи вышибит мозги, разбросает серое вещество по зелёной листве. Я смотрю на спину врага, но вижу другое, жену и сына. Сгинуть не могу, не имею права, я нужен Максимке и Александре, нужен как никогда. Кто защитит их кроме меня?

Рация азиата смолкла. Китаец машинально повесил её на пояс, не моргая, уставился на соседние деревья. Ствол пистолета следует за взглядом готовый в любой момент окончить мой долгий путь. Я мысленно перекрестился, до боли сжимая импровизированное оружие. Момент истины, сейчас или никогда.

— Вас, — буркнул китаец под нос. Несколько веток на траве, приняли его усталое тело, зашелестев помятой листвой. Я кожей чувствую исходящую от него тревогу, прерывистое дыхание, вижу, как дрожат его руки. Он тоже боится, страх за свою шкуру, делает из человека зверя, хитрого и беспощадного.