Невидимые планеты. Новейшая китайская фантастика - Цысинь Лю

– Это похоже на шашлык из человечины.

В конце концов мы ложимся на обочине и смотрим на рыб, которые плавают в канале.

В каналах Лицзяна живут стайки красных рыб. На заре, в потемках или в полночь можно увидеть, как они висят в толще воды и смотрят в одну и ту же сторону, словно солдаты на параде. Но, приглядевшись, вы замечаете, что на самом деле рыбы прилагают огромные усилия, чтобы оставаться на месте в потоке воды. Время от времени одна-две рыбы устают, и течение выносит их из общего строя, но вскоре они, размахивая хвостами, возвращаются на свои места.

В последний раз я видел этих рыб десять лет назад. Они, по крайней мере, не изменились.

– Плаваешь, плаваешь, плаваешь. А потом – глядь, и жизнь прошла, – повторяю я слова, которые сказал десять лет назад.

– Совсем как мы, – отвечает она.

– Это и есть тайный смысл жизни, – говорю я. – Мы, по крайней мере, сами выбираем, как нам жить.

Мои слова звучат так претенциозно, что меня от них тошнит.

– Но реальность такова, что я не выбрала вас, а вы не выбрали меня.

Мое сердце на миг замирает. Я смотрю на нее. Я совсем не думал о том, чтобы пригласить ее к себе в отель, ведь по-моему, либидо еще ко мне не вернулось. Все это – просто недоразумение.

Она смеется.

– Это цитата из песни. Неужели вы ее не слышали? Ну ладно, я уже устала. Может, встретимся завтра? С вами интересно общаться.

– Но как я вас найду?..

Внезапно я понимаю, что у меня нет мобильника.

– Я живу здесь. – Женщина протягивает мне визитную карточку гостиницы. – Если вам лениво туда идти, просто найдите собаку.

– Собаку?

– Вы что, не знаете? Сгодится любая дворняга. Пишете на листке бумаги время и место, где хотите встретиться, засовываете листок под ошейник. Затем проводите по ошейнику карточкой отеля.

– Вы шутите?

– Вам реально стоит почитать путеводитель по Лицзяну.

* * *

Не знаю, сколько я спал.

Мне кажется, что сейчас вечер второго дня, но положение солнца говорит, что еще утро, но не ясно – утро ли третьего дня сейчас, или четвертого, или утро, наступающее после сна, который длится всю жизнь.

Возможно, это и есть эффект полной реабилитации: ты начинаешь видеть во сне не только финансовые отчеты и жирное лицо босса.

Я ищу собаку, но у местных собак острое чутье: они чуют, что я неудачник, и убегают. Мне пришлось купить пакет с сушеным мясом яка. Я нахожу пса – настоящего сукиного сына – и кормлю его до тех пор, пока он не наедается до отвала. После этого он наконец соглашается доставить мое сообщение.

На тот случай, если она уже забыла меня, я ставлю подпись: «Вчерашняя рыба».

Я брожу по улицам, наслаждаюсь солнцем и бездельем. Здесь ни у кого нет ощущения времени, поэтому она может прийти, когда ей вздумается.

Я вижу сидящего в углу старика с соколом. Сокол и человек полны энергии. Я подхожу к ним с фотоаппаратом.

– Не снимать! – вопит старик.

– Пять юаней! Один доллар! – кричит сокол на смеси английского и стандартного китайского с сычуаньским акцентом.

Твою мать! Это роботы. В городе не осталось ничего аутентичного. Я раздраженно отворачиваюсь.

– Хотите узнать, почему небо в Лицзяне такое голубое? Хотите услышать легенду о Снежной горе нефритового дракона? – Увидев, что я собираюсь уйти, старик меняет и свое торговое предложение, и даже свой акцент. Теперь он говорит, словно человек из центра Сучжоу. – Про Лицзян я знаю все. Всего один юань за каждую историю.

Почему бы и нет. Я просто хочу убить время. Можно и послушать его враки.

Я засовываю монету в клюв сокола. Щелк! В груди птицы открывается панель, и я вижу светящуюся розовую клавиатуру. «Чтобы узнать, почему небо в Лицзяне такое голубое, нажмите «один». Чтобы послушать легенду о Снежной горе нефритового дракона, нажмите «два»…»

Хватит. Я нажимаю «1».

«В наше время в Лицзяне используется управление конденсацией, а также стандартизация коэффициента рассеяния. Благодаря технологиям мы повысили долю солнечных дней до 95,42 %. Внося микроизменения в состав частиц, которые находятся в атмосфере, мы поддерживаем цвет неба в диапазоне от «Пантон-2975c» до «Пантон-3035c». Эта система создана…»

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Проклятие. Мне грустно. Даже небо, такое же прекрасное, как и в день сотворения мира, – фальшивка.

– НЛО ищете? – спрашивает женщина.

Она подходит сзади и кладет руки мне на плечи.

– Есть ли тут что-нибудь настоящее? – бормочу я.

– Есть, конечно, – вы, я. Мы – настоящие.

– По-настоящему больные, – поправляю я ее.

* * *

– Расскажите о себе. Обожаю узнавать людей поближе.

Мы снова в баре. Через окно виден канал, а в нем – рыбы; они плывут, плывут, плывут, но остаются на месте.

– Давайте поиграем, – говорит она. – Будем по очереди угадывать факты друг о друге. Если догадка верна, другой человек пьет. А если угадывающий ошибся, пьет он сам.

– Отлично. Посмотрим, кто напьется первым.

– Чур я первая. Вы работаете в большой компании, да?

– Ха. Мой босс всегда говорит: «Мы – настоящий, международный, современный, большой… – я понижаю голос, – завод».

Женщина хихикает.

По-моему, про свою компанию я ей не рассказывал. Но я все равно выпиваю.

– Все ваши пациенты – важные персоны? – спрашиваю я.

Она выпивает.

– Вы занимаете важный пост в компании, – говорит она.

Я выпиваю.

– Спрошу что-нибудь поинтереснее, – говорю я. – Кто-то из ваших пациентов к вам приставал.

Она краснеет и пьет до дна.

– Вы, наверное, встречаетесь со многими женщинами, – говорит она.

Немного помедлив, я осушаю свою рюмку. «Встречался» – это то же, что и «встречаюсь», только в прошедшем времени», – говорю я себе.

– Вы не замужем, – говорю я.

Она улыбается, но молчит.

Пожав плечами, я выпиваю.

Только затем она берет свою рюмку и выпивает.

– Нечестно! Вы меня обманули! – восклицаю я.

Но на самом деле я доволен.

– Вы сами виноваты, что поторопились.

– Ладно, тогда я предположу, что у вас бессонница, панические атаки, аритмия, сбои в менструальном цикле…

Я знаю, что пил слишком быстро. Я знаю, что пожалею об этом, но не могу остановиться.

Женщина сердито смотрит на меня, затем выпивает.

– Ваших симптомов, какими бы они ни были, у меня нет, – добавляет она. – Моих симптомов, какими бы они ни были, нет у вас.

– Мы же оба здесь, верно?

Она качает головой.

– Вы считаете, что ничего не имеет смысла.

– Считал – до того, как я встретил вас, – говорю я, надеясь, что это прозвучит обольстительно.

Я просто потерял всякий стыд.

Она не обращает на меня внимания.

– Вы часто испытываете тревогу, ведь вам кажется, что секунды утекают, и это ощущение вы ненавидите. Каждый день мир меняется, и каждый день вы стареете. Но у вас еще столько планов. Вы хотите удержать песок в руках, но чем сильнее вы давите, тем быстрее он утекает сквозь пальцы, и в конце концов не остается ничего…

В любом другом случае ее слова были бы просто популярной психологией, псевдоинтеллектуальными изречениями, дешевой «духовностью». Но когда их произносит она, мне кажется, что все это – правда. Каждое слово вонзается мне в сердце, заставляет меня морщиться.

Я молча пью. Ее улыбка начинает размножаться: ее уже две, три, четыре… Я хочу задать ей вопрос, но язык уже меня не слушается.

Женщина выглядит смущенной.

– Вы перебрали, – шепчет она мне. – Я отведу вас домой.

Итак, я снова потерпел поражение.

* * *

Я долго не могу вспомнить, где я нахожусь.

Пока я думаю, солнце марширует мимо шести окон. Пока я смываю с себя запах алкоголя и рвоты, оно проходит мимо еще трех.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Похоже, что об этом пациенте Госпожа Медсестра не позаботилась. У меня раскалывается голова.

Я не хочу посылать за ней собаку – мысль о встрече с ней меня немного пугает. Может, она телепат? Взять телепата в отделение интенсивной терапии – это логично, да? Особенно если пациент уже не может говорить.