Спеши, пока горит свеча - Екатерина Борисова

- Слушай, Анна, - нахмурившись, сказала старуха. - Я знаю все, что у тебя на уме. Для этого не надо быть Ворожеей, достаточно быть матерью. Ты молода и неопытна. Что плохо, что хорошо - мне виднее. Повинуйся и не рассуждай. Пора идти. Нас ждут.

Анна вытерла слезы и промолчала. Решила ли она покориться своей участи или надеялась улучить момент и разжалобить мать, об этом мы узнаем позже.

На площади шумела праздничная толпа. Принаряженные парни, расфранченные девушки, почтенные матери семейств в парадных чепцах, старики, старухи, дети, все толпились кто возле палатки заезжего фокусника, кто у помоста, на котором выступали бродячие артисты, пиликая на скрипках, приплясывая и зазывая гуляющих покататься на карусели.

Невелика цена - пятак!

Прохожий, не скупись!

А если нет, сойдет и так.

Вертись! Вертись! Вертись!

Карусель завертелась. Все слилось в один пестрый круг. Дети визжали от восторга, оседлав кто петуха, кто ярко раскрашенного коня, а кому посчастливилось больше всех - полосатого тигра с оскаленной пастью.

Но вот карусель стала вертеться все медленней и наконец остановилась. Новая толпа желающих покататься подхватила Ворожею и ее спутников, повлекла за собой и оттеснила их друг от друга.

Яков, работая локтями, пробрался к карусели и, спихнув какого-то малыша, успевшего взобраться на тигра, взгромоздился сам на полосатую спину и стал потешать народ, строя страшные рожи, рыча и лязгая зубами. Толпа покатывалась со смеху. Артисты на помосте плясали и пели, то и дело подставляя шляпы, куда гуляющие кидали монеты.

За все про все Плати пятак!

Цена невелика.

А если нет - сойдет и так!

Вертись без пятака!

И карусель снова завертелась.

Случилось так, что, затерявшись в толпе, Анна оказалась рядом с Выдумщиком. Не сговариваясь, они взялись за руки и выбрались за пределы площади. И, словно бы по волшебству, перед друзьями возник куст. Они притаились за ним. Не теряя ни секунды, Анна поведала Выдумщику о задуманном сватовстве.

- Я еще попытаюсь разжалобить матушку, уговорить ее пощадить меня! А если нет...

- Тут Анна наклонилась к Выдумщику и шепнула ему на ухо несколько слов, расслышать которые, как ей казалось, мог только он один.

Так как мешкать было нельзя, друзья распрощались и порознь вернулись на площадь, прежде чем Ворожея успела заметить отсутствие дочери.

Старуха так бы и не узнала о встрече Анны с Выдумщиком, если бы...

... куст, притаившись за которым они шептались, не шевельнулся и не зашагал к дому Ворожеи! Не удивляйтесь! Куст был не куст, а вязанка хвороста, которую таскала, как нам уже известно, на спине Молчаливая Соседка. Помня наказ Ворожеи не спускать с Выдумщика глаз, Молчаливая Соседка выследила его, как охотник дичь, и, с присущим злодейке проворством, оказалась именно там, где ей надлежало быть, чтобы подглядеть и подслушать.

Пока на площади шумела праздничная толпа, помощница шагала к дому хозяйки, чтобы, дождавшись ее возвращения, доложить обо всем подробно, надеясь, что уж этот товар старуха оплатит более щедро, чем обычный.

А на площади между тем царило оживление. Пришло время молодым помолвленным парам взяться за руки и пройтись по кругу.

Хозяин окликнул Якова, который кружился верхом на тигре, потешал толпу гримасами и кривляньем. Не смея ослушаться, Яков на ходу соскочил с карусели и вытянулся в струнку перед отцом, потный, взъерошенный, красный, как помидор.

- Вот он я, батюшка!

- Пригладь патлы! - процедил сквозь зубы отец и прибавил вслух: Возьмитесь за руки, детки, ступайте, прогуляйтесь, людей посмотрите, себя покажите! - И снова вполголоса: "Понял, чурбан?"

- Я-то? А то! - ответствовал Яков и, ухватив за руку Анну, поволок ее за собой, приговаривая: - Ну, ты, не упирайся! На меня гляди, как невесты на женихов, умильно! Чего по сторонам глазеешь?

Проследив за взглядом Анны, Яков увидел Выдумщика. Он стоял поодаль, красивый, светловолосый, и смотрел на Анну.

Отшвырнув ее руку и растолкав толпу, Яков приблизился к Выдумщику и свистнул.

Гуляющие насторожились. Все знали Якова и его повадки. На зов главаря выросли как из-под земли его подручные. Мрачные, сутулые, косматые, они замкнули Выдумщика в круг.

- Враз? - обратились они к Якову, потирая руки.

- Обождать! - скомандовал тот. Подойдя вразвалочку к Выдумщику, Яков сплюнул, хохотнул и сладеньким голосом спросил: - Ты что, заблудился?

Толпа притихла. Все ждали, что ответит Выдумщик. Яков был скор на расправу с неугодными ему ребятами.

- Я и в горах - дома, - ответил Выдумщик. - А на холме и подавно.

- Не виляй, отвечай, - Спрашивай.

- Ты где живешь? - подступая все ближе и ближе к Выдумщику, спросил Яков.

- На болоте.

- А я?

- А ты на холме.

- В каком доме? - куражился Яков.

- В каменном.

- А ты?

- В деревянном.

- А кто я такой? - допытывался Яков.

- Хозяйский сын.

- А ты?

- А я... - тут Выдумщик чуть-чуть улыбнулся. - Я сам по себе человек.

В толпе послышался смех. Стало ясно, кто одержал верх в этом поединке.

- Ты что, насмешки строить? - крикнул Яков, наливаясь яростью. - А ну, проваливай отсюда, не то...

- Не уйду, - спокойно ответил Выдумщик. Яков мигнул парням. По этому сигналу они ринулись на Выдумщика и сбили его с ног. Крики "Дай ему! Всыпь! Мало! Еще!"

взбудоражили всю толпу. Взвизгнули женщины, закричали дети. Никто, однако, не решился вступиться за Выдумщика, зная, что парни при случае пускают в ход ножи и, чего доброго, ткнут в бок заступника.

Деловито, со сноровкой, парни избивали лежачего. Хозяин гостиницы и Ворожея, крепко держа за руку Анну, протиснулись поближе к месту побоища полюбоваться на расправу.

- Головой его! Головой! - командовал Яков.

- Убьют! Заступитесь! - закричала Анна, пытаясь вырваться из цепких рук матери.

- Шуточки, - посмеиваясь, сказал Хозяин гостиницы.

- Балуются ребята, - поддакнула Ворожея.

И тут Анна что есть силы рванулась вперед и очутилась в самой гуще свалки.

Скинув с ноги бархатный башмачок, Анна наотмашь так хватила серебряным каблуком по медному лбу Якова, что над толпой поплыл звон, подобный набату. Опешив, парни отступились от своей жертвы.

Выдумщик лежал на земле неподвижно. Куртка на нем была изорвана в клочья и окровавлена. Он, казалось, не дышит.

Анна опустилась перед ним на колени, заслоняя его от любопытных взглядов.

- Волки! - сказала она, с ненавистью и отвращением глядя на Якова и его банду. - Волки! Волки! Волки!!!

Толпа ахнула. Ворожея, ошеломленная выходкой дочки, подскочила к ней и, схватив за руку, повлекла за собой.

Выдумщика окружили сердобольные женщины. Одна прыскала ему в лицо водой, другая пыталась приподнять его с земли. Третья причитала над ним, как над покойником.

Но юноша был жив. Очнувшись, он с трудом поднялся и побрел в сторону болота.

Навстречу ему уже бежала Маргарита. Дурные вести доходят быстро. Завидев брата, она кинулась к нему, обняла и повела домой, с трудом удерживаясь от слез.

А Яков тем временем со своими дружками как ни в чем не бывало продолжал развлекаться.

Заполнив карусель, вся орава долго кружилась с гиканьем и свистом, пока, наконец, прискучившись этим занятием, не ринулась к палатке фокусника, где в один миг произвела полный разгром и опустошение.

Яков сорвал с головы фокусника его чудесную шляпу, из которой тот только что извлекал и нескончаемый моток ленты, и пушистого кролика с розовыми глазами, и голубей. Зашвырнув шляпу на дерево, Яков прикончил кролика, парни свернули голубям шеи, после чего вскарабкались на помост, где плясали и пели бродячие артисты. У того из них, кто хотел было дать отпор, Яков отнял скрипку и, ударив ею о край помоста, возвратил изувеченной бедняге музыканту. Остальные артисты получили в назидание каждый по зуботычине.

Гуляющие стали разбегаться. Площадь опустела. Испортив, как умели, праздник, парни обнялись и отправились разгуливать по деревне, горланя песню.

Гуляли они вплоть до сумерек и, когда над деревней стал спускаться туман, столкнулись на одном из перекрестков с незнакомым дряхлым Стариком.

- Гляньте-ка, ребята! Старик! - крикнул Яков. - Не тот ли самый?

- С бородой!

- В лохмотьях!

- С клюкой!!! Он!! - подхватили парни, тормоша прохожего.

- Ты что тут бродишь? Охотишься за чужим добром?! - наступая на Старика, допрашивал Яков.

- Я не вор, - ответил Старик с достоинством. - Мне не надо чужого добра. Я иду мимо, мимо, мимо.

- "Мимо! Мимо!" - передразнил Яков. - Вот намнем тебе бока, пропадет охота бродить. - И он занес было кулак, чтобы стукнуть Старика.

- Помедли и выслушай, - сказал Старик. В тумане трудно отличить вора от честного человека и правого от виноватого. Хорошо, если бы люди верили друг другу на слово.

Парни захихикали.

- На слово?

- А ты, видать, забавник, Старик!

- Ну, плети, плети!