Добровольцы, шаг вперед! - Михаил Николаев

Погода не позволяла выполнить эту задачу на скоростных самолетах. Температура воздуха: ноль - минус два градуса. Следовательно, опасность обледенения. Но на У-2 попробовать все-таки было можно.

Это сложное боевое задание командование фронтом поручило нашей части. Комсомольцы никогда не подводили. А в полку выбор командира пал на старшину Даева.

Экипажам до этого еще не приходилось летать в глубокий тыл противника днем. Появиться над позициями немцев на У-2 в светлое время суток было равносильно самоубийству. Ведь по самолету будут стрелять из всех видов оружия. А "кукурузник" абсолютно ничем не защищен. И вполне понятно, что все мы очень переживали за своего товарища. Иван тоже волновался, хотя виду не подавал. Приказ есть приказ, его надо выполнять.

Только Даев в облаках перетянул через линию фронта, как самолет перестал слушаться рулей и перешел в беспорядочное падение.

Иван провел рукой по стойке центроплана - лед. Все ясно: обледенение. Делать нечего, надо садиться Но куда? Кругом немцы.

Гитлеровцы отлично видели неуклюжие маневры русского летчика. Но почему-то не стреляли. Видимо, решили взять экипаж живьем.

Самолет приземлился недалеко от вражеских позиций. Ваня Даев и его штурман Василий Рудяк вылезли из кабин и на виду у противника быстро сбили лед с крыльев и стабилизатора. Не успели фашисты прийти в себя, как "русс-фанер", уйдя у них буквально из-под носа, взмыл в небо и скрылся в облаках.

Смелому летчику пришлось еще раз сажать свой самолет на территории, занятой противником, чтобы освободиться ото льда. И все же он нашел колонну гитлеровцев, которая двигалась к линии фронта. Прилетел, подробно обо всем доложил. Не сообщил только о своих вынужденных посадках.

Командование фронтом немедленно приняло меры, чтобы уничтожить свежие силы фашистов до ввода их в бой.

За этот подвиг комсомолец Иван Даев первым в нашем полку был награжден орденом Отечественной войны II степени.

* * *

А однажды, тоже в затишье, случилась вот какая история. Она мне памятна не только потому, что произошла с моим очень хорошим другом, механиком самолета Валентином Тупицыным. Дело в том, что после этого случая я был переведен из механиков в летчики.

...Начальник штаба 3-й воздушной армии генерал Дагаев уже побывал на КП, на стоянках самолетов, в столовой. Вернулся в штаб полка, чтобы дать последние указания капитану Чухно по ведению отчетности о боевой работе, рассказать о новинках, появившихся у противника, и наших технических новшествах, обратить внимание на подготовку и проведение разведывательных полетов. В это время в штабную избу буквально влетел заместитель командира полка капитан Кузовиткин. Не заметив находившегося там генерала, он подбежал к окну и крикнул:

- Тупицын в воздухе!

Фамилия летчика генералу ни о чем не говорила. Он знал наперечет всех асов фронта, но о Тупицыне не слыхал. Кто это еще такой? Вместе с другими командирами штаба Дагаев подошел к окну.

Кузовиткин, который, казалось, не терялся ни при каких обстоятельствах, на этот раз, увидев генерала, смутился.

- Ай-ай-ай! Ай-ай-ай! - пробормотал он и выскользнул на улицу.

- Что случилось? - спросил генерал у начальника Штаба полка.

Капитан Чухно, конечно, отлично знал, кто такой Тупицын, и даже догадывался, почему именно сейчас тот оказался в воздухе. Но, чтобы как-то замять это ЧП, сказал, стараясь быть внешне спокойным:

- Сейчас выясню, - и тоже вышел на заснеженный двор.

Над деревней кружил самолет У-2, принадлежность которого мог бы в полку определить каждый. Все машины у нас были на лыжах, а эта, командирская, - еще на колесах. То есть нелетающая. Самолет командира обслуживал механик Валентин Тупицын. По "ногам" и узнали, кто находится в воздухе.

Командир полка, естественно, начал метать громы и молнии, когда ему доложили о случившемся. Вспыльчивый по складу характера, он не находил себе места в тесной землянке. Его, казалось, раздражал не столько сам факт самовольного взлета, сколько то, что случилось это не ко времени, когда в полк прибыл высокий гость - начальник штаба воздушной армии.

В землянку вошли капитан Дозмаров и старший лейтенант Кричевский, вызванные Еренковым чуть ли не по тревоге.

- Прибыли по вашему приказанию, - доложил капитан.

- Видели? - комполка показал рукой на потолок, что должно было, видимо, означать небо и Тупицына. - Мальчишка!

Дозмаров и Кричевский понимали, конечно, состояние командира, но не могли уяснить, зачем они-то понадобились.

- Сейчас же вылетайте и посадите этого негодяя! По-са-ди-те!

Самолет виражил над деревней с какой-то особой лихостью и удалью. Или мне только так казалось? Ведь можно же было, наверное, почувствовать, что управляет самолетом новичок. Хотя летчик и старался не допускать нарушений наставления по производству полетов. Не снижался до недозволенной высоты, держался своей зоны и не рвал мотор на форсаже.

Механик самолета комэска-1 сержант Бояркин не удивился внезапному появлению командира эскадрильи на стоянке. Не только он - все на аэродроме уже знали или догадывались, куда полетят сейчас Дозмаров и Кричевский.

- Товарищ капитан, самолет к вылету готов, - доложил Бояркин.

Пара самолетов поднялась в воздух и, не строя традиционной "коробочки", направилась прямо в зону, где Тупицын продолжал демонстрировать свое искусство пилотажа.

Валентин заметил их еще на взлете. Но не догадался, что взлетают его преследователи. Когда же они подошли совсем близко, понял: "Все, отлетался". Попробовал было подняться выше и скрыться в облаках, но не успел. Дозмаров подошел к нему слева и жестами стал объяснять, что надо немедленно садиться. Кричевский прижал справа. Так и повели они Тупицына на аэродром.

* * *

Валька, Валька, Валентин Иванович, друг ты мой закадычный. Твой переход в летный состав мог, конечно, быть иным. Ты продолжал бы гонять на стоянке мотор командирского самолета и изводить начальство рапортами. Один отказ, второй, третий... А там, глядишь, и надоело бы отказывать. К. концу войны, возможно, ты стал бы летчиком. Но у тебя не такой характер.

Помню, как мы с тобой ехали из Москвы в ЗАП. У тебя уже тогда была заветная мечта: "Пока - механик, а буду обязательно летчиком!" - говорил ты мне. Я тоже мечтал о своем месте в летном строю. На том мы и сошлись, стали друзьями.

Посадка у Тупицына получилась не блестящей, но, в общем-то, неплохой. Посадил самолету Т. Подошел к командиру полка и четко доложил:

- Товарищ майор, машина опробована на земле и в воздухе!

Майор Еренков не смог сдержаться и сорвался на крик:

- Пятнадцать суток ареста! За самовольничанье!

Вальку под конвоем отправили на гауптвахту, под которую ради такого случая отвели одну из землянок.