Маленькие дети - Том Перротта

— Я и есть комитет. Просто это звучит солиднее, чем «Оплачено Ларри с Хэйзел-авеню». Официальнее.

— А как ты узнал об этом уроде?

— В Интернете есть специальный сайт. По закону штата власти обязаны сообщать гражданам места проживания лиц, осужденных за сексуальные преступления. — Ларри оглянулся на Тодда: — А ты разве на него не заглядываешь?

— Очень редко, — покаялся Тодд.

— Я считаю, законопослушные граждане должны знать, что Джек Потрошитель поселился в соседнем доме, так ведь?

— Макгорви живет рядом с тобой?

— Ну, не совсем, но все-таки довольно близко. — Ларри нахмурился. — Этого ублюдка надо было кастрировать, и конец проблемам.

Тодд кивнул без особого энтузиазма, словно признавая право Ларри на подобное мнение, но не до конца разделяя его.

Они немного помолчали, и Тодд обратил внимание на негромкую музыку, звучащую из приемника.

— Ты любишь Раффи?

— Кого? — удивился Мун.

— Это ведь Раффи поет, да? «Большая прекрасная планета».

— А, это! — Ларри нажал на кнопку и выключил радио. — Через две минуты я уже не обращаю внимания на то, что там играет.

— А знаешь, мне его музыка даже нравится, — признался Тодд. — Не все время, конечно, но иногда приятно послушать песню-другую. Не то чтобы я член его фан-клуба или что-нибудь в этом роде…

Ларри ничего не ответил, и Тодд сразу же пожалел, что так разоткровенничался. Ощущение дискомфорта значительно усилилось, когда, остановившись на светофоре, Ларри повернулся к нему всем корпусом и принялся неторопливо его рассматривать: он с нескрываемым интересом изучал ноги Тодда, потом медленно поднял взгляд выше.

— Хорошо выглядишь, — проронил он. — Ходишь в спортзал?

Черт! Только этого Тодду не хватало.

Он испытывал неловкость не столько за себя, сколько за Ларри и при этом чувствовал себя идиотом. А кем еще он должен был себя чувствовать? Парень подкатывается к нему, обзывает извращенцем, приглашает в свою машину, а он садится, даже не спросив, куда они едут. Любой пятилетний ребенок знает, что так поступать нельзя.

— Я много бегаю, — объяснил Тодд. — А еще отжимаюсь, делаю приседания и все такое.

— Невероятно, — ухмыльнулся Ларри и довольно больно, хоть и дружелюбно стукнул Тодда по плечу. — Я разыскивал тебя несколько месяцев, а когда наконец отчаялся и махнул рукой — вот он ты, стоишь на углу как какая-нибудь шлюха из гетто.

— Зачем ты меня разыскивал? — поинтересовался Тодд, решив не обращать внимания на сравнение, которое показалось ему не совсем корректным. — Хотел о чем-то спросить?

— То-то парни обрадуются, — задумчиво сказал Ларри.

Тодд совсем поскучнел. Парни? Какие еще парни? Он уже собирался это выяснить, когда прямо из левого ряда минивэн неожиданно свернул на парковку у школьного спортивного комплекса. Стадион был ярко освещен, и, к радости Тодда, на нем оказалось довольно много народу: старички трусцой бегали по дорожкам, десяток пацанов пинали мячик, а две китаянки занимались тай-ши перед навесом, под которым хранилось оборудование. Тодд немного успокоился, хотя Ларри опять начал пристально разглядывать его ноги.

— Хорошо, что ты в кроссовках, — наконец заключил он.

Воспоминания об игре в школьной футбольной команде остались одними из самых приятных в жизни Тодда, но поле на стадионе Артура «Биффа» Райана было таким отвратительным, что даже ностальгический флер не позволял забыть об этом. Газон между тридцатиярдовыми линиями состоял в основном из проплешин, которые многострадальные служители перед важными играми и торжественными церемониями пытались замаскировать какой-то растительной краской. Подобное покрытие, естественно, не выдерживало топота двадцати двух пар ног, как, впрочем, и белая краска, которой на поле наносилась разметка, поэтому уже к концу первой пятнадцатиминутки все линии, включая боковые и эндовые, становились воображаемыми. Помимо всего прочего грунт на Поле отказывался впитывать воду, и даже после короткого дождя оно превращалось в настоящее болото, которое запросто могло засосать твою кроссовку в тот самый момент, когда ты пытался улизнуть от агрессивного лайнбэкера.

Насколько приятнее было бы сражаться на таком поле, подумал Тодд, как только они с Ларри вступили на восхитительный искусственный газон стадиона «Веллингтон Бразерс». На ярко-бирюзовом, как Карибское море, фоне белые поперечные и желтые эндовые линии смотрелись удивительно нарядно, и даже сейчас — с пустыми трибунами и небольшой горсткой игроков, разминающихся посреди поля, стадион будто излучал торжественную и романтически-приподнятую атмосферу, которую Тодд ощутил остро, как запах.

— Ого! — сказал он. — Это что-то!

— Да, неплохой газон, — согласился Ларри, — но не очень пружинистый. Играешь будто на бетонке.

Мужчины на поле остановили тренировку и двинулись им навстречу. На них, как и на Ларри, были серые спортивные шорты и футболки с надписью СТРАЖИ на груди. Все они с откровенным интересом разглядывали Тодда, но этот осмотр смутил его гораздо меньше, чем тот, который производил Ларри в замкнутом пространстве салона.

— Кто это? — сварливо спросил широкогрудый мужчина с короткой, как у сержанта, стрижкой и носом, который был сломан, причем, похоже, не один раз.

Ларри обнял Тодда за плечи:

— Это тот самый квотербэк, о котором я вам рассказывал.

Подобная рекомендация привела Тодда в замешательство. Он смутно помнил, что в аквапарке они обменивались с Ларри какими-то футбольными байками, но ведь он не мог не упомянуть при этом, что не играл в футбол уже по крайней мере лет десять. Сейчас с таким же успехом, как квотербэком, его можно было назвать семиклассником.

— Ты же говорил, он переехал, — вступил в разговор темнокожий парень с бритой головой, ростом, наверное, не выше метра шестидесяти, но сложенный при этом как Майк Тайсон. Его коротко обрезанная футболка заканчивалась гораздо выше пупка и оставляла открытыми все шесть квадратиков брюшного пресса, достойного украсить обложку любого журнала о фитнесе.

— Я случайно с ним встретился, — объяснил Ларри, — около библиотеки.

— Надеюсь, он окажется не хуже, чем ты расписывал, — буркнул долговязый парень, у которого колено было перевязано эластичным бинтом.

— Он играл в команде колледжа, — сообщил Ларри. — Наверное, уж не хуже тебя.

Тодд решил, что сейчас, пожалуй, не время объяснять, что колледж был совсем маленьким, а сам он редко играл в стартовом составе. Он и так чувствовал себя здесь немного неуютно в своих аккуратных шортах и рубашке поло.

— Парни, я немного не догоняю, — признался Тодд. — Кто вы такие?

— Мы «Стражи», — объяснил коротко стриженный сержант.

— Мы копы, — добавил темнокожий коротышка.

— Мы играем в «Ночной лиге флаг-футбола[2]», — вмешался Ларри. — В нее входят три штата, и во многих городах есть команды.

— Нашего квотербэка жена заставила уйти из команды, — пожаловался парень с перевязанным коленом. — Ей надоели его сотрясения.

Остальные «Стражи» сердито оглянулись на него, будто тот выдавал какие-то сверхсекретные сведения.

— Сотрясения? — переспросил Тодд. — Вы же сказали, что играете во флаг-футбол?

— Ну, это такой довольно конкретный флаг-футбол, — объяснил Ларри, и его товарищи, похоже, сочли это забавным.

— Вообще-то он, конечно, контактный. — Стриженый сержант так гнусавил, что если бы Тодд его не видел, то решил бы, что тот нацепил себе на нос прищепку. — Мы просто называем его флаг-футболом, чтобы не было проблем со страховкой.

— Нам сейчас очень нужен квотербэк, — вступил в разговор бегемот с лицом херувима, который до сих пор не проронил ни слова.

— Может, попробуем пару простых розыгрышей? — предложил Ларри.

Тодд немного помолчал, ожидая, что его здравый смысл проснется и напомнит о себе. Он легко мог придумать целую кучу отговорок. Моя жена работает по ночам. Мне надо готовиться к очень важному экзамену. В полночь у меня глаза сами закрываются какой уж тут футбол. Мне не нравятся сотрясения. Но стоять здесь, на бирюзовом газоне, под ослепительными прожекторами, в кругу людей, называющих себя «Стражами», было очень приятно. Гораздо приятнее, чем одиноко торчать под буком и наблюдать за двенадцатилетними пацанами. Тодд вдруг почувствовал то же, что чувствовал за секунду до того, как поцеловал Сару: будто старый мир трещит по швам и лопается, а перед ним открываются захватывающие новые возможности.

— Только мне надо немного размяться, — сказал он.

После тренировки Ларри предложил выпить пива и отпраздновать новый союз.

Тодд начал было отказываться, потому что шел уже одиннадцатый час, а потом решил: какого черта? Он ведь не каждый вечер пропадает где-то и пьянствует.