Скамейка - Александр Гельман

Она. Подожди. (Роется в сумке.)

Он. Что такое? Я тороплюсь, Вера!

Она. Возьми. (Протягивает ему ключ.) Это от моей квартиры. Улица Пирогова, дом четыре, квартира четыре, первый этаж. Витьку я предупрежу, что у тебя ключ, когда приедет.

Он (в недоумении). Зачем? Мне не нужно, Вера.

Она. Тебе нужно.

Он. Ты что, думаешь, я уже развожусь?

Она. Да не думаю я ничего. Просто я хочу, чтоб ты знал, что есть дом, куда ты всегда можешь прийти. Может, и не придешь, а на душе спокойней тебе будет. Уверенность почувствуешь, когда ключ будет в кармане. Ты же толковый мужик, просто уверенность в себе потерял. А человека без уверенности никто не любит, Федя. И меня Петр бросил, потому что уверенность потеряла. (Кладет ему ключ в карман.) Когда-нибудь и ты мне в жизни поможешь. Мало ли…

Он (стоит растерянный, смущенный. Вынимает ключ из кармана). Вера, я не могу взять… я не хочу тебя связывать… не имею права. Ты с кем-то познакомишься, у тебя что-то начнет налаживаться… и вдруг я явлюсь…

Она. Не волнуйся, дурачок. Если у меня начнет что-то налаживаться, я замок заменю. Понятно? (Берет из его рук ключ, снова кладет ему в карман.) Поезжай.

Он стоит растроганный, голову опустил.

Поезжай. И не делай глупостей…

Он отступает на шаг, странно, как клоун, кланяется, поворачивается, идет к стоянке такси. Вера смотрит, как он садится в машину, грустно улыбается. Машина резко разворачивается, уезжает. Тут же, дребезжа, подходит трамвай. Вера поднимается в вагон. Трамвай отправляется. Через широкое окно мы видим, как Вера бросает в кассу монету, отрывает билет, ищет место, садится. Трамвай заворачивает.

В городском парке уже не играла музыка, не крутились карусели, не торговали киоски, не щелкали стрелковые тиры, не взлетали мячи. Народ отгулял.

Только на некоторых скамейках сидели еще парочки. «Пойдем, уже поздно!» — сказала одна девушка своему парню. А другая девушка в это же время сказала другому парню: «Ну куда ты спешишь, еще рано!»

И обе были одинаково правы. Потому что на земле начинался тот беспощадный, неумолимый час ночи, когда, как сказал поэт, кто-то спит, а кто-то плачет.