Проклятие Оркнейского Левиафана - Роман Афанасьев

Темный предмет, напоминавший каретный фонарь, со всего маху хлопнулся о голову жулика, и тот, вскрикнув от боли, рухнул в кучу мусора прямо у ног Томаса. Громилы отреагировали мгновенно – отпустили свою жертву и разом бросились в темноту, туда, где маячила темная фигура, швырнувшая старый фонарь, найденный, вероятно, в ближайшей мусорной куче.

Ноги ученого подкосились, он съехал спиной по стене и сел прямо на землю, не в силах отвести взгляд от внезапной схватки, развернувшийся в узком переулке. Спаситель Томаса оказался невысоким мужчиной в длинном плаще и черной же фетровой шляпе. Он немного уступал в комплекции обоим бандитам, но без трепета встретил их атаку, выставив вперед кулаки.

Темнота мешала Томасу разобрать детали схватки, но увидел он достаточно. Его спаситель, увернувшись от лап первого громилы вдруг вскинул ногу, и ударил сапогом прямо в живот нападавшему. Тот отлетел назад, упал на колени, и, прижимая руки к животу, замычал как раненный бык. От второго бандита герою увернуться не удалось – они облапили друг друга и затоптались на месте, как борцы из деревенского цирка. Но долго это не продлилось, на глазах пораженного ученого, его спаситель выдернул левую руку из захвата и отвесил отличный хук своему противнику. Его голова мотнулась, кепка слетела на землю, явив заметную лысину, но героя это не остановило – он нанес еще один удар, и еще, и еще… Зашатавшийся бандит упал на колени, а спаситель Томаса продолжал охаживать его, как боксер грушу, так и не отпустив схваченной руки.

Заслышав стон, Томас с трудом оторвал взгляд от завораживающего зрелища и вовремя – поверженный фонарем жулик как раз поднимался из кучи мусора. Цедя проклятия, он встал на колени, очутившись в шаге от Томаса, но при этом не обращая на бывшую жертву никакого внимания. Его сверкавшие глаза были прикованы к схватке, развернувшейся у входа в переулок. Смахнув со щеки кровь, сочившуюся из разбитой головы, усатый бандит сунул руку в карман плаща, а потом резко вытянул ее в сторону сражавшихся. Томас, увидев тусклый блеск в руке бандита, затаил дыхание. Он увидел крохотный пороховой пистолет с двумя стволами – карманный револьвер.

Маккензи, переполненный яростью, не раздумывал ни секунды – подхватив с земли свой зонт, он вскинул его и с размаху рубанул по руке бандита. Как утверждал учитель фехтования в пансионе, этот удар должен был отрубить кисть врагу – при условии, что у вас достаточно острое оружие. Зонт, увы, нельзя было назвать острым, поэтому он с хрустом переломился о запястье бандита, но этого вполне хватило – выстрел громом раскатился в переулке, маленькая пуля со звоном ударила в мостовую, а сам револьвер вылетел из руки бандита и нырнул в недра ближайшей мусорной кучи.

Усатый бандит с воплем схватился за запястье, обернулся к Томасу, в ярости оскалив желтые от табака зубы. Ученый отпрянул, вжимаясь спиной в стену, но бандит, бросив взгляд в сторону, вскочил на ноги. Томас, поднявший зонт для нового удара, проводил его изумленным взглядом – жулик рванул прочь по переулку, резво перепрыгивая мусорные кучи, не хуже скакуна на стипль-чейзе. Не успел Томас опустить зонт, как прямо через него перепрыгнул громила и устремился следом за усатым жуликом, все еще прижимая руку к животу.

Пораженный Томас резко обернулся, и увидел причину столь экстренного отступления врага. Ей оказался, как и следовало ожидать, его неведомый спаситель. Он стоял посреди переулка над громилой потерявшим сознание от его ударов, и сжимал в руке нож. Или, скорее, меч.

Приподнявшись, Маккензи с изумлением уставился на оружие своего спасителя. Он напоминал огромный мясницкий нож в локоть длиной, и при этом был немного изогнут посередине. Только через миг, Томас догадался, что это легендарный бангалорский клинок, оружие восставших горцев. Такой штукой можно было без проблем снести врагу голову с плеч, если действовать умело. Неудивительно, что бандиты задали стрекача – спаситель Томаса держал свое оружие уверенно, и производил впечатление человека знавшего, как им пользоваться.

Пока ученый разглядывал страшный нож, его спаситель подошел ближе и наклонился над сидевшим в мусоре Томасом.

– С вами все в порядке, сэр? – хриплым голосом осведомился он.

– Э, – отозвался Томас, переводя взгляд с ножа на лицо своего спасителя, – кажется, да.

На вид ему было около тридцати. Скорее он был старше самого Томаса на пару лет, не больше того. Его худое лицо выглядело немного вытянутым, лошадиным, как было принято говорить в Колледже. Оно оказалось чисто выбритым, немного загорелым, а узкие полоски аккуратных бакенбард, доходивших лишь до уха, лишь подчеркивали его. Небольшие, но выразительные глаза смотрели спокойно, словно и не было никакой смертельной схватки в переулке. В целом, спаситель Томаса производил впечатление человека бывалого, опытного, потребляющего омлет из городских жуликов на завтрак. Ежедневно.

Спаситель Томаса, заметив изучающий взгляд ученого, улыбнулся уголками рта и протянул руку. Маккензи с благодарностью ее принял, и с помощью нового знакомого поднялся на ноги.

– Позвольте вас поблагодарить, сэр, – спохватился он, отбрасывая сломанный зонт. – Ваше крайне своевременное вмешательство, судя по всему, спасло мне жизнь!

– Не стоит благодарностей, – отозвался спаситель, в свою очередь осматривая нового знакомого. – Ваш рубящий удар сверху был великолепен и тоже пришелся весьма к месту.

– Позвольте представиться, Томас Маккензи, аспирант Колледжа Механики, – представился Томас, поднимая руку к цилиндру и только сейчас понимая, что тот давно валяется где-то в грудах мусора.

Над улицей, совсем рядом, раздалась пронзительная трель полицейского свистка, и спаситель Томаса откровенно ухмыльнулся.

– Услуга за услугу, сэр Томас, – сказал он, бросая взгляд назад, на тело громилы. – Когда вы встретите полицейских, соизволивших, наконец, обратить внимание на стрельбу, не упоминайте обо мне, ладно? У меня еще есть планы на вечер и не хотелось бы провести его в полицейском участке, давая показания этим остолопам.

– Что ж, очень хорошо, – немного растеряно отозвался Томас. – Но что же мне сказать в таком случае…

– Скажите, что бандиты поссорились и подрались из-за ваших часов, – ответил молодой человек и ловко, одним движением выудил из жилетного кармана ученого его часы.

Одним ловким движением он бесцеремонно оборвал цепочку и швырнул золоченый брегет прямо в мусор, под ноги его хозяину. Пока изумленный Маккензи рассматривал свои часы на земле, его спаситель небрежным жестом изобразил военный салют и быстро пошел вперед по переулку – следом за сбежавшими бандитами.

Растерявшийся Томас посмотрел вслед загадочному незнакомцу, потом подобрал часы и, чуть пошатываясь, побрел к выходу из переулка навстречу трелям полицейских свистков.

Маккензи понятия не имел, почему его спаситель не хочет иметь дела с полицией, но выяснять этого не собирался. Услуга за услугу – это джентльменское соглашение.

– 6 —

К завтраку Томас спустился позже обычного, – Мэри Финниган уже не было за столом, а Эндрю, полностью погруженный в чтение очередного газетного разворота, допивал чай. Поприветствовав его, ученый устроился на своем месте у окна и мрачно уставился на остывшие тосты. Вопреки обыкновенному распорядку дня, Маккензи провалялся в постели до самого завтрака, и был крайне недоволен собой. Он и к завтраку то поднялся с трудом, едва успев привести себя в порядок, чтобы не появляться за столом в неподобающем виде. Увы, особого выбора сегодня у него не было – полночи Томас вертелся в своей узенькой постели, переживая события минувшего дня, и смог уснуть только под утро.

Причины для переживаний были весьма уважительные. Весь вечер он провел в полицейском участке на Улице Пекарей, рассказывая о странном нападении седовласому сержанту, крайне недовольному тем, что к нему в руки попал избитый до полусмерти грабитель, не способный дать никаких объяснений. От безвыходности полицейские принялись за Томаса, засыпая его глупейшими вопросами, заставив Томаса почувствовать себя не жертвой, а организатором нападения. Через час подобных разговоров, Маккензи был готов полностью согласиться со словами неведомого спасителя, назвавших полицейских остолопами.

Вырвавшись, наконец, из полицейского участка, Маккензи поймал кэб и отправился домой. Избитый, грязный, замерзший и голодный, он думал, что это худший день в его жизни – не считая, конечно, того, когда ему сообщили, что его родители погибли в Бангалоре во время осады форта Саммера восставшими горцами.

В итоге, к Финниганам он прибыл в крайне раздраженном состоянии. К счастью Мэри все еще занималась выпечкой, печь была растоплена, и Томас быстро получил достаточно горячей воды, чтобы устроить купание в медной ванне.