Ты будешь моей! (СИ) - Север Анна

Запускать в дом незнакомца такое себе, но он, ведь, ничего плохого не сделает.

– Прошу, – наспех открываю дверь и впускаю дедушку. – Приходите, пожалуйста, на кухню.

Он кивает своему … кто этот мужчина? Охранник? Вот ему он кивает, мол останься тут. Закрывает за собой дверь, и пока я разуваюсь, проходит на кухню… в обуви. Эмм. Ну, что поделать? Он в возрасте.

Предлагаю чай. Соглашается. Пока заливаю заварку кипятком вся извожусь от вопроса, зачем же он пришёл. И ведь нашел меня. Может, про бабушку с дедушкой хочет что-то спросить?

Подаю чашку, господин отвлекается от обзора нашей маленькой кухни. Нет, не брезгует, но жалость в глазах есть уж точно. У него в доме туалет, наверное, и то больше.

– Тяжело тебе живётся, да?

– Нет, – отвечаю с ходу, потому что жаловаться на жизнь незнакомцам как-то не привыкла.

Улыбается.

– Ты хорошая девочка, Лера. Как и твоя бабушка. Вы очень похожи.

– Спасибо.

– Мне не так повезло с внуками. Зато я знаю, что хорошая жена в любом сердце может зажечь свет.

– О чем вы?

– Хочу чтобы ты стала мой невесткой, Лерочка.

– Что? – я чуть ли не подпрыгиваю на стуле.

– Не пугайся ты так. Разумеется, заставлять тебя никто не будет. Ты просто присмотрись, вдруг приглянется кто. У меня два внука, – говорит он.

Вот так сюрприз на голову. Свататься пришел еще сразу двух женихов предлагает.

– Валентин Игоревич, вы меня извините, но мне еще рано о таком думать.

– Почему это рано? Эта ваша мода в девках ходить до тридцати – глупость! – убеждает он, но я совсем другое имею в виду. Варю. Адрес нашел, а о состоянии сестры ничего не знает? Странно это как-то.

– Ты пойми меня, Лерочка, я ведь вечно не проживу. Меня уже давно на том свете ждут, но не спокойно мне будет, если хотя бы одного оболтуса в хорошие руки не пристрою.

– А сами ваши эти “оболтусы” пристроится не могут?

– Не тех женщин они выбирают. Ты поймешь это чуть позже, – улыбается, а в глазах грусть. – Ну что, скрасишь жизнь старику?

Мда, вот так просьба. Я, кончено, все понимаю и искренне уважаю старших, но выходить замуж за непонятно кого из-за просьбы малознакомого, пусть и очень приятного дедушки, я совершенно не готова.

– Извините. Такое не для меня.

– Так и знал, что откажешься. Хорошо Зинаида тебя воспитала. Но ты подумай. Я ведь не принуждаю.

– Хорошо, – отзываюсь исключительно из вежливости и тут же отвлекаюсь на звуки в коридоре. Дверь хлопнула. Значит, мама вернулась.

– Лер, ты дома? – голос звучит взволнованно. – У нас там на лестничной клетке мужик какой-то стоит ты сама никуда не выхо….

Застывает, когда видит на нашей маленькой кухне дедушку. И если сначала мне кажется, что она теряет дар речи исключительно потому что не ожидала гостей, тем более незнакомых, но через секунду убеждаю, что она это дедушку не просто знает, а очень хорошо знает.

Брови хмурится.

– Что вы делаете в нашем доме? – ого! Я не слышала чтобы мама так грозно с кем-то говорила. Тем более со стариком.

– Добрый вечер, Наташа.

– Выйдите вон! Сейчас же! – вот это злость ее накрывает. И неспроста ведь. Чего я не знаю?

Глава 13. Ночной визитер

Валентин Игоревич не спорит. Молча поднимается со стула и уходит, тихо закрыв за собой входную дверь.

– Мам, кто это был? – спрашиваю я.

– Никто.

Но обманывает ведь.

– Ма-а-ам.

– Один человек, из-за которого твой дедушка все потерял, – говорит она, присаживаясь за стол.

Я помню эту историю.

Мой дедушка начинал дела с каким-то другом, а потом они оба влюбились в бабушку. Она выбрала дедушку, а второй пошел на подлость и отнял у дедушки все. Думал, что тогда бабушка от него уйдет. Но нет.

Так как любили друг друга мои прародители никто никогда не любил.

Дедушка ушел первым от сердечного приступа. Бабушка и год после этого не прожила.

Мда.

Кто бы мог подумать, что Валентин Игоревич и есть тот самый враг семьи.

– Чего он хотел? – спрашивает мама, и я даже не знаю, как ей теперь все объяснить.

– Просил, чтобы я познакомилась с его внуками, – тихо говорю ей, но она тут же вспыхивает.

– Зачем?!

– Сказал… эм… что хочет меня в невестки.

– Уму непостижимо! – хватает за голову, и я тут же спешу ее обнять. – Этот человек уже сломал нам жизнь! Теперь опять в нее лезет своими грязными ботинками!

Вот в этом она права. Валентин Игоревич не разулся.

– Мам, он ни к чему меня не принуждал. И вообще, кажется, жалеет о прошлом.

– Плевать, о чем он жалеет! Не смей с ним больше говорить! – выдает она, и я тут же киваю.

Мама немного успокаивается и идет переодеваться, а я быстро соображаю на ужин макароны по-флотски, но без мяса, а с луком и томатной пастой. Ага, это тоже вкусно.

Уже ложусь в кровать, как звонок, от которого замирает все внутри.

– Алло, – тихо шепчу я, чувствуя себя какой-то преступницей.

Нет, мама никогда ничего не имела против общения с мальчиками, но говорить ей сейчас о Кирилле, когда вокруг столько проблем, наверное, не стоит.

– Я внизу. Спускаяся.

Пара слов, а я вспыхиваю, как свечка, и даже не знаю, что ему сейчас ответить.

Хотя что можно сказать человеку, который уже приехал к дому? Тем более у меня в заложниках его пиджак. Не постирала, блин. Так нравился запах хозяина, да и не думала, что вернется. К тому же, такое вещи, вроде, нужно в химчистку нести. Надеюсь, он не прибьет.

Наспех натягиваю джинсы и футболку, забегаю к маме, чтобы сообщить, но она уже спит. Устала после работы. Ловлю себя на мысли, что так даже лучше. А еще на дурацком чувстве какой-то восторженности и окрыленности. И тут же поедает стыд. У нас в семье такие проблемы, а я ношусь, как глупая влюбленная с сердечками в глазах.

Эти мысли быстро отрезвляют, и я иду вниз уже спокойным шагом. Кирилл ждет снаружи, оперевшись упругой пятой точкой на бок автомобиля.

– Привет, – шепчу ему, Кирилл улыбается, оголяя белоснежную линию зубов, и внутри вновь все мешается. Стыд, радость и попытка одернуть себя. – Вот.

Протягиваю пиджак, а он не спешит брать. Смотрит на меня то под одним углом, то под другим, будто приценивается.

– Привет, – наконец-то отвечает он, а затем забирает свою вещь и открывает мне дверцу.

Внутри все неожиданно встает на дыбы. Я даже сумки с собой не брала, только мобильный, на случай, если мама проснется и заметит, что я вышла.

– Я не могу далеко уходить от дома, – сообщаю ему, и тут же чувствую себя маленькой глупой девочкой, которой на все нужно разрешение.

– Боишься меня?

– Нет, – тут же машу головой.

Как можно бояться того, кто тебя спас и не тронул, когда имел на это все шансы. Напротив, я ему отчего-то доверяю. Даже слишком.

– А если мы ненадолго? – спрашивает он.

– Зачем? Куда?

– Хочу показать тебе одно потрясающее место, – говорит он и взглядом велит уже залезть в автомобиль.

– Максимум час, хорошо? – шепчу я, и сажусь в автомобиль.

Дверца тихо захлопывается и я вновь попадаю в царство божественного запаха. Так бы и дышала им всю жизнь.

Кирилл быстро занимает водительское сидение, окидывает меня взглядом, отчего-то криво ухмыляется и тянется ко мне.

Он чего?!

Блин! Опять ремень забыла пристегнуть! И когда же я научусь. Хотя, надо ли? Будто я так часто в машинах езжу. С тех пор как папа ушел, весь мой транспорт состоял из поездов метро, автобусов, маршруток и такси на заднем сидении.

Когда Кирилл оказывается слишком близко, я вновь замираю и будто наливаюсь горячим свинцом до кончиков пальцев. Однако теперь к уже привычным чувствам добавляется еще одно – странное потягивание внутри живота.

Что-то мне это все не нравится. Или нравится. По крайней мере, это в новинку. Вот чтобы так, от одного запаха, от близости сносило крышу.

Кирилл ловит мой взгляд, и я понимаю, что совсем позабыла про свою броню и выгляжу сейчас… эм… как бы сказать? Одурманенной?