Корсары Таврики - Александра Девиль

— Здесь. Должно быть, молится в своей келье, — хихикну­ла Бандекка. — Ступай, Ваноццо, проводи ее к нашему свято­му гостю.

Слуга повел Зою через внутренний двор, по сторонам кото­рого располагались помещения для постояльцев. Комната фра Бернардо находилась в конце двора, там, где жили бедные по­стояльцы, и оказалась такой маленькой и темной, что и вправ­ду напоминала келью.

Мужчина в монашеском одеянии как раз зажигал светиль­ник, когда к нему, коротко постучавшись, вошел трактирный слуга и насмешливо объявил:

— Принимай гостью, святой отец! К тебе паломница-бого­молка пришла.

Ваноццо пропустил вперед Зою и удалился. Нероне цепким взглядом охватил закутанную женскую фигуру. Зоя поежилась, заранее холодея от страха при мысли, что придется вступить в поединок с этим опасным человеком, который одним взгля­дом был способен внушить страх. На миг она пожалела, что осмелилась на такой риск, но теперь отступать было поздно.

— Я не привык разговаривать с людьми, которые скрывают свое лицо. — Нероне мрачновато усмехнулся. — Или ты бо­ишься меня, сестрица? Но тогда почему пришла?

— Нет, святой отец, я скрываюсь не от вас, а от злых лю­дей. — Зоя откинула с лица покрывало. — Бедную монахиню всякий может обидеть.

Вероятно, выговор Зои, путавшей латинские и греческие слова, насторожил собеседника, и он спросил:

— Так ты монахиня римской веры? А почему у тебя такой странный выговор?

Зоя заранее посоветовалась с Мариной, как надо отвечать в случае такого вопроса:

— Не удивляйтесь, падре. Вы приехали из Италии, а я всю жизнь провела здесь, в Кафе, где у нас перемешались языки и обычаи. Трудно сохранить правильную речь, когда ее почти не слышишь.

— Слуга сказал, что ты паломница. Зачем же отправилась странствовать одна? Ведь ты достаточно смазлива, тебя в са­мом деле могут обидеть по дороге. Жила бы себе лучше в оби­тели.

— Я дала обет, что пройду по всем святым местам Тавриды.

— Вот как? За какие же грехи тебе велели дать такой обет?

— О, не спрашивайте, падре...

Зоя притворно вздохнула и, потупившись, незаметно осмо­трела комнату, сразу же заметив на столе кувшин и кружку.

— А чего ты хочешь от меня? — уточнил лжемонах.

— Благословения и рассказа о святой земле, — смиренно прошептала Зоя.

— А как ты вообще узнала обо мне?

— Я слышала разговор о вас в церкви Святой Агнессы... — Зоя вдруг покачнулась и, схватившись рукой за стену, медлен­но опустилась на скамью. — Я так устала, святой отец... Простите... можно попросить у вас воды?

Она с жадностью посмотрела на кувшин, а Нероне, усмех­нувшись, заметил:

— Но в этом кувшине, сестрица, вовсе не вода, а вино. Как видишь, я не такой уж святой человек.

— Мне все равно, что пить, я умираю от жажды, — пробор­мотала Зоя с видом полного изнеможения.

Нероне, досадливо поморщившись, до половины наполнил кружку вином и протянул ее незваной гостье.

А в это время Донато вошел в таверну и, обнаружив, что она пуста, с удивлением оглянулся на Фестино:

— Где же Лука?

— Мессер Тариго ждет вас в своей комнате, — поспешно по­яснил трактирщик. — Вы ведь помните, где он жил в былые времена? Там же и сейчас остановился. Пройдите к нему, а мне надо прибраться в таверне.

Зоя трясущимися руками взяла кружку и отпила, едва не по­перхнувшись, а Нероне, словно не желая ее смущать, посмо­трел в сторону и затеребил четки.

Для Зои настал решающий миг; одним глотком она допила вино и быстрым движением всыпала в кружку ядовитый по­рошок, спрятанный у нее под рукавом.

— Благодарю вас, падре...

Она поставила кружку на стол, а Нероне резко повернулся к своей гостье:

— Напилась, сестрица? А теперь и я попью.

Он плеснул в кружку вина и поднес ее ко рту, но потом вдруг остановился и вперил в Зою свой колючий взгляд:

— Нет, пожалуй, ты сперва попей.

— Но я больше не хочу... — растерянно пролепетала Зоя.

— Не хочешь? Почему? — Он вдруг схватил ее за шею и при­ставил кружку к ее губам. — Сделай хотя бы глоток!

— Нет, не надо!..

Она обеими руками оттолкнула кружку, и вино пролилось на пол.

— Не хочешь, потому что успела всыпать отраву? Я сразу до­гадался, что с тобой дело нечисто! Говори, кто ты такая? Кто тебя подослал? Ну!

Нероне схватил Зою за плечи и больно встряхнул, а она пронзительно крикнула, пытаясь вырваться. Он тотчас зажал ей рот, потом стиснул руки у нее на горле и приказал:

— Говори, тварь, кто тебя подослал, или задушу! Мне терять нечего!

От ужаса глаза Зои готовы были выскочить из орбит, и, чув­ствуя, как сжимаются на ее горле железные пальцы Нероне, она сдавленно прошептала:

— Марина Северская... это ей надо тебя убить...

— Жена Донато Латино? Я подозревал, что эта мерзавка по­старается меня обмануть... Ну, ей это даром не пройдет!

Нероне свирепо засверкал глазами и не убрал рук с горла своей жертвы. Зоя дернулась в отчаянной и тщетной попытке освободиться.

Но, на ее счастье, крик, который она успела издать, был услышан Донато, направлявшемся через внутренний двор к комнате Лукино Тариго. Вначале римлянин не разобрал, от­куда кричат, стал оглядываться по сторонам, но, никого вокруг не обнаружив, понял, что крик исходил из маленькой комна­тушки, которую в «Золотом колесе» обычно отводили стран­ствующим монахам. Он тотчас кинулся туда и, услышав сдав­ленные стоны, распахнул дверь.

Встретившись взглядами, давние враги непроизвольно и почти одновременно вскричали:

— Нероне?..

— Донато!..

От удивления генуэзец ослабил хватку, и Зоя, тотчас вырвав­шись из его рук, кинулась наутек.

Противники несколько мгновений молча стояли друг про­тив друга, словно мысленно мерялись силами, потом Нероне выхватил из-за пояса стилет, но и Донато, редко ходивший в вечернюю пору без оружия, сделал то же самое.

— Тебя уже выпустили из тюрьмы или ты сбежал? — пре­зрительно спросил римлянин. — В Кафу ты приехал, конечно, мстить за своих преступных родичей?

— Конечно, — сквозь зубы процедил Нероне и вдруг рас­смеялся. — Но, кажется, я уже отомстил!

— Ты о чем? — невольно насторожился Донато.

— Я, наверное, мог бы прирезать тебя и твою женушку из- за угла, но, как видишь, не стал этого делать. Ты теперь слиш­ком богат, чтобы мне убивать тебя просто так, не получив воз­награждения.

— Надеешься меня ограбить? — усмехнулся Донато. — Ру­ки у тебя коротки, висельник. И, как видишь, сама судьба мне помогла вовремя обнаружить, что ты в Кафе.

— Нет, ограбить тебя я не рассчитывал, ты стал слишком важ­ным человеком в Кафе. К тому же мне известен твой злой нрав. А вот твоя женушка не очень строга и прониклась ко мне такой симпатией, что готова вознаградить меня за мои страдания...