Пять минут до любви - Ирина Лобусова

Он не позвоним мне ни на следующий день, ни в пятницу, ни в воскресенье, ни через неделю. Его звонок раздался в тот же самый день недели (в среду, день нашей встречи) четыре недели (месяц!) спустя. Я не знала, что в первую очередь меня должно было насторожить именно это совпадение. Если мужчина звонит только в один и тот же день недели, это означает одно из двух. Либо он женат и все врет. Либо (что еще хуже) для тебя существует запись именно на этот день. А в другой день недели у него в списке другие девочки.

Я потеряла надежду увидеть его вновь к концу третьего дня. Я была твердо уверенна, что не увижу его больше никогда в жизни. В том, что он не захотел мне звонить, я винила только себя. Видно, сказала что-то лишнее, не так себя повела… Не нужно было говорить, чтобы он на мне женился. Сейчас я понимаю, что я ни в чем не была виновата. Но тогда я почти до крови расцарапала свою душу. В безграничной пустоте, посреди замолкнувших стен, онемев от отчаяния и ослепнув от слез горя, не было такой казни, которой я не грозилась бы его убить, и не было той минуты, в которую я бы не мечтала упасть (только бы он пришел!) прямо в его объятия. Если бы он только вошел… если б открыл мою дверь… если б только он открыл мою дверь — я протянула бы ему свою душу как замерзшая и отупевшая собачонка, позабыв о гордости, обо всех извечных словах и об уважении к женщине потому, что единственным счастьем и уважением было просто целовать его ноги…. До такого предела я сумела дойти. Медленно, равнодушно и расчетливо он убивал во мне способность любить. Иногда я действительно ловила себя на мысли, что человек, которого я люблю, просто не может быть таким! Но в следующую секунду я ловила себя на другой мысли — о том, что я готова бежать за ним до конца, на край света…

Я существовала в собственном замке, прочные бронированные стены которого были специально построены им для меня. Яне знаю, как объяснить то чувство, которым я сумела срастись с ним в первое же мгновение. Физически я еще не принадлежала ему, но от обыденного прикосновения его рук в душе моей словно открылся второй клапан. Это было в тот самый момент, когда я заглянула в бездонную, черную впадину его удивительно фальшивых и до бесконечности искренних в своей фальши глаз. Глаз, похожих на застывшие, холодные озера. Я не знаю, как объяснить, но ощущение полного родства наших душ было в точности как фантастический сон. И долго, очень долго я не могла оторвать от себя эту боль (отрывая, я фактически теряла сознание от болевого шока), намеренно калеча себя тем, что не увижу его — больше никогда.

В тот вечер я приняла горячий душ и легла на диван с какой-то интересной книжкой. Было уже довольно поздно. В квартире раздался телефонный звонок. Я взяла трубку.

— Привет, узнаешь?

— Кто это?

— Я. Я звоню по мобильному, поэтому не могу говорить долго. В 11 подъезжаю к твоему дому. Пока.

Я успела крикнуть:

— Куда мы поедем?

Он вскипел:

— Какая тебе разница! — и швырнул трубку. Вся его сущность отражалась в этом звонке. Во — первых, он был настолько скуп, что жалел копейки за разговор по мобильному. Во — вторых, он абсолютно не интересовался моим мнением. Он привык делать все так, как сказал. А я? Обычная мебель! Спросить меня — значить, унизить себя.

Я хорошо помню один наш телефонный разговор (после очередного расставания, разговор был примирительный). Мы помирились, я была счастлива и от полноты чувств сказала в конце «я тебя целую». Что ответил бы нормальный мужчина? Наверное, сказал бы — «я тебя целую тоже». Что же ответил на эту реплику мой кошмар? Он сказал очень резко, рассерженным тоном:” нет, это я тебя целую!» и швырнул трубку.

Но в тот вечер я спешила на первое наше настоящее свидание. На сборы оставалось мало времени, и я перерыла сверху донизу весь свой шкаф. Я вываливала одежду кипами на диван, не зная, что мне одеть. Наконец я остановилась на облегающей короткой черной юбке и нарядной зеленой блузке. В тот момент, когда я закончилась наряжаться, с точностью до секунды подъехал к моему дому он. Окно выходило на улицу, поэтому я увидела его сразу. От пяток до макушки я сразу преисполнилась насыщенным чувством гордости. За мной приезжает такая машина! От зависти все соседи умрут! И все будут смотреть, когда я выйду из дома и усядусь в эту роскошь! А потом такое важное событие будет обсуждать целый двор! Я раздулась от гордости, как индюк. Бросив перед выходом взгляд в зеркало, я нашла себя обворожительной. Еще бы: туфли на шпильке, облегающая юбка, открывающая мои ноги, прическа, хороший макияж. Под взглядами бабок — сплетниц нашего двора я вышла из дома и села в его машину. Бросив ему свою самую ослепительную улыбку. Он, не сказав даже «привет», еще до того, как мы отъехали, быстрым, тренированным движением (так, что я не успела даже предотвратить) схватил меня за плечи и впился губами Потом отъехал от дома. Мы устремились в каком-то совершенно неизвестном направлении, и я спросила:

— Куда мы едем?

— К морю. Я устал.

Я почувствовала разочарование. Наверное, в глубине души я ожидала ужин при свечах. Но это быстро прошло. Мы неслись сквозь тишину этой ночи, залитые сиянием мерцающих ночных огней, и я чувствовала его дыхание рядом со своим дыханием. Мы о чем-то говорили (не помню, о чем), но, полностью поглощенная атмосферой, я упивалась огромным, свалившимся на меня ниоткуда счастьем, благодаря Бога за эти чарующие минуты. Это свидание было самым счастливым из всех. Я храню его в памяти, как ослепительную, прекрасную драгоценность. Оно согревает мою кровь в глубинах нахлынувшей тоски. Это единственное, короткое, неуловимое мгновение моего быстрого, внезапно оборвавшегося счастья — самое светлое из всего, что он успел мне подарить.

Много позже вещи, восхищавшие меня в ту волшебную ночь, предстали в натуральном, несущем в себе страшную правду, свете. Во — первых — почему он повез меня именно в то место, на дикий пляж? Потому, что у «новых русских» нашего города существовала традиция: «дешевых» девочек (в смысле, не проституток, тех девчонок, на которых не нужно было тратиться, ведь девочки предполагали о серьезных отношениях) везли именно в это место — трахать. Место было абсолютно безлюдным, у моря, на песке, удобный съезд вниз, а если девчонка не согласится — ее можно просто выбросить из машины, трасса рядом, пусть добирается свои ходом. Много позже я слышала как знакомые девчонки, пытающиеся подцепить бизнесменов, делились впечатлениями. Всех, абсолютно всех различные владельцы роскошных иномарок возили именно туда, на дикий пляж. И первый раз занимались сексом именно там. Традиция. Очень удобно. Ничего не поделаешь.