Когда меня не стало - Анна Данилова

– Да, мне нужно все: и отомстить за НАШУ смерть, и все вернуть. Но еще… Я не знаю, поймете вы меня или нет, но мне просто необходимо знать, КТО БЫЛ СПОСОБЕН НА ЭТО?! Как же нужно было ненавидеть Макса, чтобы взорвать его в собственной машине? Кому он помешал? Кому встал поперек дороги? И почему убийца (или убийцы) не ограничился гибелью одного Макса?

– Белла, а тебе не приходило в голову, что кто-то хотел убрать именно тебя?

– МЕНЯ? Вам, наверное, ударило кое-что в голову… Не хочется уточнять, что именно. Кому я нужна? Что я из себя такого представляю, чтобы кто-то хотел моей смерти?

– А не было ли в твоей жизни мужчины, которому ты отказала?

– Были. Целая пачка. Ну и что с того?

– Это Марк?

– Да, и Марк, и Давид, и еще куча мужиков. Если бы не сгорела моя квартира, я бы показала вам письма, которыми забросали меня поклонники… За мной и в интернате ухаживали преподаватели-мужчины, но тогда я была еще девчонкой… А Макс одевал меня, как куклу. Трудно пройти мимо килограмма золота и роскошных норковых манто, которых у меня было целых пять! Я лично именно этим объясняю патологическую тягу ко мне мужчин. Я не удивилась бы, если бы узнала, что они и в карты играли на меня…

– Как это?

– Как в казино или на скачках… Спорили, кто из них скорее приручит меня… Макс знал об этом и, как мне казалось, нервничал из-за этого, хотя, безусловно, ему это льстило…

– Белла, ты рассуждаешь как настоящая женщина. Ты просто уникум.

– Прекратите. Я обычная избалованная особа, которая, может быть, в отличие от других знает, что ей нужно от жизни. Но эта формулировка относится скорее к моему прошлому, нежели настоящему. Ведь теперь я живу за ваш счет. Я завишу от вас. Я должна вас бояться. Кстати, на борисовской даче до сих пор находится красный «Фольксваген», который я угнала позавчера. Как бы его вернуть владельцу?

– Мы с тобой можем поехать туда ночью и вывести машину на трассу. Там ее быстро найдут.

– Правильно. Так и сделаем.

Глава 5

Из «Садов» возвращались в полночь на машине Пасечника. Красный «Фольксваген», в котором Белла старательно протерла все ручки и предметы, до которых дотрагивалась, остался ночевать на пустынном шоссе.

– Спасибо. Если бы не вы, не знаю, что бы я делала…

– А что, разве в машине, кроме газового баллончика и денег, ничего не было?

– Была еще папка с документами, но я спрятала ее на даче у Игоря.

– А почему ты не захотела положить ее в машину, чтобы вернуть хозяину?

– Не знаю. Наверное, потому, что мне он не понравился.

– Чем же?

Они мчались в город, оставляя за собой оранжевые от ночных фонарей улицы с мигающими желтым глазом светофорами. Григорий Александрович казался задумчивым.

– Чем-чем?.. Терпеть не могу щучью икру.

– Но при чем здесь щучья икра?

– Ни при чем. Как-нибудь потом верну ему документы. Ведь в них наверняка есть его фамилия или адрес. Как вы не понимаете, что я просто ЗАБЫЛА об этой папке.

– А у человека могут быть неприятности из-за нее… Вернее, из-за ее пропажи.

– Не будет в следующий раз оставлять машину открытой.

– Логично. Железно. И жестоко.

– Не надо меня воспитывать. И вообще, куда мы едем?

– У меня дела в городе…

– Мы свернули к аэропорту, зачем это?

– Так надо. Хочу показать тебе город.

– Вы имеете в виду кафе «Панорама»?

– Именно. Подышим свежим ночным воздухом, там развели чудесный розарий, ты немного успокоишься, а потом мы вернемся домой. Идет?

Она пожала плечами.

Кафе, конечно же, было закрыто. Но аэропорт, который находился на высоком холме, сверкал своими огнями, гудел самолетными двигателями и манил куда-нибудь улететь… Площадка летнего кафе находилась над самым обрывом, с которого открывался вид на весь город. Тысячи танцующих огней мерцали где-то внизу и казались отражением звездного летнего неба.

Они встали возле мраморного парапета, Григорий Александрович закурил. В это время откуда-то слева показалась машина. Она притормозила, мужчина, которого Белла не видела, попросил огня. Григорий Александрович подошел к машине, достал зажигалку, и вдруг Белла кинулась к нему, схватила за рукав и оттянула в сторону.

– Проезжайте! – крикнула она срывающимся голосом, обращаясь к незнакомцу в машине. – У нас нет огня. Оставьте нас в покое…

Машина, фыркнув, рванула с места и скрылась за поворотом у здания аэровокзала.

– Что с тобой? – спросил, недоумевая, Григорий Александрович. – У тебя проблемы?

– Как вы не боитесь? Ведь ночь… А что, если эти люди были по МОЮ душу?

– У тебя развивается паранойя.

– Возможно. Но больше я с вами по ночам гулять не буду. Вы только взгляните вниз! Это же обрыв в сотни метров! И ничего не стоит скинуть туда меня…

– Я вижу, ты переволновалась, а я, осел, вместо того, чтобы успокоить тебя, заставил только переживать… Ты простишь меня?

– Прощу, если мы немедленно вернемся домой. И вы пообещаете больше не возить меня по ночам куда бы то ни было. Вы же не хотите, чтобы я боялась и вас… Посмотрите, я вся дрожу…

Она направилась в сторону их машины, как вдруг остановилась. Принюхалась.

– Скажите, это от вас пахнет одеколоном «Janni Armani»?

– Нет… Я предпочитаю английские ароматы.

– Странно. Но я явственно почувствовала этот запах.

– Возможно, кто-нибудь из сегодняшних посетителей кафе воспользовался этим одеколоном… Мало ли что…

– Да, действительно… Ну что, поехали?

Они сели в машину и медленно покатили с холма в город.

– Ты не проголодалась? – спросил Григорий Александрович, взглянув на притихшую рядом с ним Беллу.

– Проголодалась.

– Аппетит – это признак душевного здоровья.

– Нет, это неправда… Просто у некоторых людей аппетит возникает помимо сознания. Это физиологическое явление. Мой мозг никак не связан с тем салатом, который приготовила сегодня ваша домработница… Кстати, она что, ходит в шапке-невидимке? Я чувствую, что она была сегодня в квартире, видела какие-то пирожки, салат, кастрюльку с тушеным мясом, но саму женщину не заметила…

– Просто она живет по соседству, я звоню ей и говорю, когда прийти… Ну, если ты так проголодалась, тогда нам, быть может, стоит увеличить скорость?

За ужином говорили только о деле.

– Нам нужен человек из органов, иначе у нас с тобой ничего не получится. Где мы сможем раздобыть всю информацию? – говорил Григорий Александрович, накладывая на тарелку Беллы самые аппетитные куски индейки.

– Но ведь вы и сами намекали, что у вас большие связи.

– Правильно, но этого недостаточно, можешь мне поверить.

– Я имею в виду совсем другие связи… Найдите человека из органов, лучше всего из прокуратуры…

– Наконец-то… Вот это я и хотел услышать. Значит, ты не будешь возражать, если я приглашу сюда человека, которому ты сможешь довериться и поставить перед ним конкретные задачи.

– Вы так туманно говорите. Кто я такая, чтобы ставить перед прокурорским работником какие-то задачи? Я могу лишь попросить его об одолжении…

– Понятно, просто я не так выразился.

– И у вас уже есть кто-нибудь на примете?

– Да. Некто по фамилии Савельев. Я знаком с ним больше двадцати лет.

– Что он из себя представляет?

– Он мой друг.

– Только не говорите, что это именно он занимается сейчас убийством Макса… Я в это не поверю.

– И правильно сделаешь. Это было бы невероятно, неправдоподобно, нереально, наконец.

– Вот именно. Вы мне только скажите: ему можно довериться? Ему можно открыться, или он, узнав, кто перед ним, ради того, чтоб выслужиться перед своим начальством, выдаст меня с потрохами? Ведь я, как это ни странно, просто нафарширована информацией, которая, вполне возможно, может помочь найти убийцу Макса. И они там, в прокуратуре, должны это понимать. Кроме того – сенсация: я жива! Не проболтается ли ваш драгоценный Савельев о моем существовании журналистам?

– Нет, конечно. Если бы он был способен на такие мерзости, я бы и не говорил о нем. Савельев – вполне порядочный и надежный человек.

– Но ведь он на службе… А работает он, как я поняла, в прокуратуре?..

– Да, он следователь.

– Отлично. Так вот, каким образом вы сможете его заинтересовать моей персоной, и с какой стати он будет взваливать на свои плечи всю тяжесть моих проблем? Он что, патологический альтруист?

– Может, и так.

– Я вам не верю. Что-то здесь не так. Да и вообще, странно все это…

– Ты о чем?

– Как о чем? О якобы случайной встрече с вами, а теперь еще и потенциальном друге – следователе прокуратуры, который, судя по вашим словам, ни с того ни с сего станет мне помогать. Я не блаженная какая, почему я должна вам верить? А что, если вы, такой хороший Григорий Александрович, как раз и являетесь убийцей Макса? Вы подстраиваете нашу с вами встречу (это элементарно, если бы мне понадобилось устроить подобное, то я бы сделала это еще более виртуозно, но это я так, к слову), приближаете меня к себе, покупаете мне платья и туфли, предоставляете кров и еду, и все это затем, чтобы побольше узнать о Максе и его делах…