Четвёртая (СИ) - Нагорная Екатерина

Сольге придирчиво оглядела присутствующих, осталась довольна, и голос Байвин в её устах потеплел:

— Так-то лучше. Я Сольге — личный секретарь и архивариус Толфреда, короля Октльхейна.

«Октльхейн! Октльхейн!» — понеслись по рядам шепотки и курлыканье, и зал впрямь стал похож на голубятню. Даже среди пятерых появилось лёгкое смятение. Сольге уже было собралась рассказать заготовленную байку про то, как они с Янкелем путешествовали по окрестностям и заблудились, но все обернулось ещё лучше.

— Это правда, что вы прибыли по приглашению старшего мага Виникриса — Хирагрота?

— Мы следовали за ним, — ответила Сольге и, как ни крути, это было чистой правдой.

Снова поползли шепотки. Пятеро переглянулись, один из них подал знак, и пятый сопровождающий Сольге и Янкеля, тот, что стоял сзади, исчез за дверями.

— И что же… — начал тот же голос, но Сольге перебила:

— Вы узнали наши имена, но на назвали своих. Или это тоже часть традиций Чьифа?

«Курлы-курлы-курлы!»

Янкелю становилось все страшнее. Ему уже мерещилась участь корочки хлеба, брошенной в стаю прожорливых птиц.

— Свет Безжалостной пронзает небеса, отнимая дарованное нам при рождении. И только пять Щитов могут остановить жадность синей звезды, приняв удар на себя. Щиты не носят имён, как не носят их стены, рвы и другие преграды, что поставлены на пути врага.

Одобрительный гул едва не оглушил Янкеля. Да и Сольге тоже едва смогла сдержать изумление. В то время, как посвящённые Альез считают её источником силы, с радостью отдают и с благодарностью принимают её дар, маги… Как мало известно о них в Октльхейне! Как мало!..

— Так что же понадобилось в нашей цитадели подданным короля Толфреда? — ехидно проскрипел голос другого Щита. — Неужто он решил открыть ворота Октльхейна детям Чьифа?

— Для начала мы должны быть уверены, что никто из вас больше не нарушит священное Перемирие и не покусится на трон, казну и саму суть королевской власти! — А вот то, что у Толфреда даже мыслей таких не было, магам знать было вовсе не обязательно. И самому королю тоже. Главное — выбраться отсюда живыми. И не особенно врать.

— Мы должны обсудить ваше предложение, — сказал ещё один голос, мягкий, как кошачья шёрстка. Неужели среди магов есть женщины? — А пока отдохните после трудного пути. Мы не хотим, чтобы король Октльхейна упрекал Чьиф в негостеприимстве.

***

— Как вы думаете, кто кого обманывает, Сольге? — спросил Янкель, когда они остались одни.

Небольшая комнатушка, ещё меньше, чем в Виникрисе, едва вмещала в себе две узкие кровати, два сундука, больше похожих на ящички для мелочей, стол и два стула. Вряд ли это была гостевая комната. Скорее, ученическая келья. Здесь же были сложены седельные сумки. Их-то и осматривала Сольге, когда Янкель задал свой вопрос.

— Не знаю. Может быть нам повезёт, и маги закроют глаза на нашу хитрость ради возвращения в Октльхейн. Я видела старые письма — Чьиф долго слал предложения мира, даже после окончательного отказа были попытки…

— А король?

— Король?.. Знаешь, давай не будем заглядывать так далеко. Займёмся тем, за чем приехали. Пока я побуду посланником, ты попытайся попасть в их библиотеку. Может… — Она замолчала и, побледнев, повернулась к Янкелю:

— Наши вещи обыскивали! — И без сил опустилась на кровать. — Если они нашли дневник Бендо Дамута, вся наша удача…

Шансы вернуться целыми и невредимыми исчезали на глазах. Но Янкель оставался спокоен. Он рассеянно проверил свои сумки, убедился, что все на месте, хоть и перевёрнуто, и сказал:

— Не нашли. Я его в щель возле ворот спрятал. Не знаю почему.

— Янкель, ты… — Сольге рассмеялась и обняла его так крепко, словно Янкель только что вытащил её из пропасти. Хотя как знать, может, именно так оно и было.

***

Следующие четыре дня показались Сольге бесконечными. Никогда ранее в своей жизни ей не приходилось так тщательно подбирать слова. Манера речи Байвин выматывала, портила настроение и, казалось, даже характер. Каждый шаг, каждый взгляд тщательно продумывался. И глаза, глаза, глаза… Куда бы ни повернулась Сольге, она постоянно натыкалась на чей-нибудь взгляд, пытливый и подозрительный.

Янкелю приходилось не легче. Его всерьёз не воспринимали, но это не значит, что присмотра не было. Стоило ему остановиться, как рядом, как бы совершенно случайно, возникал кто-нибудь из учеников. На вопросы они не отвечали, старательно упражнялись в глухоте, но и препятствий сперва не чинили. Потому библиотеку Янкель нашёл довольно быстро — на второй день. Однако проникнуть в неё никак не удавалось. Он попытался раз — его оттёр в сторону кругленький, похожий на сдобный пирожок, мажек. При следующей попытке — ещё двое. Каждый раз число желающих помешать Янкелю росло, и он отступил.

Третий день Янкель посвятил наблюдению. Он осторожно, чтобы не вызвать новых подозрений, то и дело возвращался в коридор с нужной дверью. Ученики заглядывали в библиотеку чаще остальных магов. Просто открывали дверь и заходили. В какой-то момент Янкелю повезло: в приоткрытую дверь он увидел кусочек библиотеки — и самый вход, и чуть дальше. Смотритель библиотеки, горбатый маг в пыльной мантии, даже не повернул головы, когда очередной ученик прошёл мимо него, только грозно рыкнул на следующего, недостаточно быстро закрывшего дверь. Это было очень неплохо. Это было Янкелю на руку. Кто обратит внимание на очередного мажека, если тот зайдёт достаточно уверенно? Ему нужно только добраться до стеллажей, а там чутье архивной ищейки подскажет, куда идти.

Ещё полдня Янкель потратил на поиск мантии. Сначала он хотел воспользоваться простынями из комнаты, но они, как назло, были, скорее, светло-серыми, а не голубыми. Тогда он отправился на поиски комнат учеников. Везение не оставило его и здесь. Выделенная им с Сольге комната действительно оказалась ученической. К сожалению, ни одной забытой мантии в ней не нашлось. Зато обнаружился малюсенького роста ученик, который, кряхтя и пыхтя, тащил корзину с грязными мантиями других учеников. Он оставлял её у каждой из дверей, заходил в комнату, выносил одну-две мантии, добавлял их к своей ноше и тащил-кряхтел к новой двери.

Янкель дождался, когда мажек скроется за очередной дверью, и быстро-быстро сдёрнул с кучи самую верхнюю. Правда, неосторожно уронил ещё одну. Поправлять было некогда. Янкель тихонько прикрыл свою дверь и затаился. Шаги, мягкий шорох ткани, тихое ругательство и снова шаги и сопение. Кажется, маленький мажек не заметил пропажи. Янкель быстро переоделся и тихо выскользнул из комнаты.

Сначала ему снова повезло. Горбатый смотритель толком даже не взглянул на тихо вошедшего ученика, только поморщился и прокаркал:

— Смени мантию, ученик, от твоей вони книжные черви передохнут.

Янкель робко кивнул, ожидая, что его сейчас выгонят, но смотритель уже занялся своими делами.

Стеллажи уходили куда-то в глубину помещения, и конца им не было видно. Янкель даже растерялся сперва — такой огромной библиотеки он не то чтобы видеть, даже представить не мог. Ищейка внутри него сжалась и заскулила — страшно. Однако стоило сделать несколько шагов, как чутье стало потихоньку возвращаться. Что-то тоненько пело и звало Янкеля дальше. Ещё несколько шагов. Теперь он точно знал, куда ему надо идти. На два стеллажа левее и вперед через два перекрестка. На всякий случай, чтобы потом было проще найти дорогу назад, Янкель ставил чёрточки на пыльном полу под стеллажами.

Ему оставалось всего ничего, когда послышался звон колокола. Душа Янкеля нырнула куда-то под колени и оттуда свалилась в самые пятки: его обнаружили! Но вскоре раздался каркающий голос:

— Все вон! Ужин ждет. Пища для ума вряд ли принесёт вам пользу, идите и набейте хотя бы свои животы!

***

Ужин гостям подавали в их комнату, что было странно, но вполне на руку обоим: можно было наконец расслабиться без лишних глаз и ушей. Янкель чудом разминулся с теми, кто этот самый ужин принёс, ввалился в комнату и спрятал мантию под матрас. Вскоре появилась и Сольге.