Избранное - Джон Буньян

Что значит приступить к престолу благодати без дерзновения

1. Можно также приступить к престолу благодати прежде или без дерзновения, но не к такому приближению побуждает нас этот текст. И все же такое приближение без дерзновения не было бы редким, будь оно правильным; то есть, будь оно хоть в какой-то степени средством приблизиться к смерти и Крови Христа и давай оно хоть скудную надежду на получение милости с престола. Но говорю вам, дерзновение может исходить только от креста и от Христа, распятого на нем и умершего. Христос Сам ушел этим путем к Отцу, и нам невозможно миновать его. Поэтому дерзновение, сильное или слабое — а оно будет слабым или сильным в зависимости от силы или слабости веры, принимающей Христа, — является пропорциональным силе веры: сильная вера дает сильное дерзновение, слабая вера не дает и не может дать сильного дерзновения.

2. Приближение к престолу благодати без дерзновения может происходить с искренним сердцем. Поэтому говорится об искреннем сердце и полной вере. «Да приступаем с искренним сердцем, с полною верой» (Евр. 10:22). Искренность может сопровождаться большой неуверенностью, так же как дерзновение может сопровождаться гордыней; но каким бы ни было приближение к престолу благодати — с дерзновением или с сомнением, случающимся среди святых, — все равно источником устремления или основанием для него является знание об искуплении Кровью, искуплении, в которое душа верует. Ибо Христос является смыслом и целью устремлений к Нему или в силу Его достоинств, или от понимания нужды в Нем. А иногда от осознания радости Его благословений.

3. Существует приближение к престолу благодати, движимое страстным желанием души. Когда Давид согрешил и терялся чувством вины, когда ему было так тяжело, что он не знал, что делать, он все говорил: «Господи! пред Тобою все желания мои, и воздыхание мое не сокрыто от Тебя» (Пс. 37:1-10). Он мог с искренним сердцем подойти к престолу благодати; он мог приблизиться к нему с желаниями своей души; и все же его устремление происходило от знания, что перед ним имеется путь отпущения грехов Кровью Сына Божьего.

4. Существует постоянное стремление к престолу благодати. «Господи, — сказал Еман, — днем вопию и ночью пред Тобою. Да внидет пред лице Твое молитва моя; приклони ухо Твое к молению моему, ибо душа моя насытилась бедствиями, и жизнь моя приблизилась к преисподней» (Пс. 87:1-3). Здесь вы видите постоянный плач пред престолом благодати, плач день и ночь; человек, плакавший перед престолом, похоже, был окутан черным облаком и с трудом поддерживал тлеющий огонек своей души. Но он знал, что Бог есть Бог спасения; да, он называл Его своим Богом, хотя и находился в упадке духа. Это не значит, что приступать к престолу благодати нельзя, не стяжав полной веры, или что должно воздержаться от этого, пока не обретешь уверенности. Но вот что я скажу: если в потоках вашего устремления нет жажды искупления смертью и Кровью Христа — это неверный путь, и те, кто приходит к престолу благодати с малой надеждой искупления Кровью, приходит и с малой надеждой получить милость и благодать для благовременной помощи.

Я прихожу к заключению, что это привилегия, долг и слава человека — приступить к престолу благодати с уверенностью, как князь, и он, как сказал Иов, знал бы что делать, когда нашел бы Его. «О, если бы я знал, где найти Его, и мог подойти к престолу Его! Я изложил пред Ним дело мое, и уста мои наполнил бы оправданиями; я узнал бы слова, какими Он ответит мне, и понял бы, что Он скажет мне. Неужели Он в полном могуществе стал бы состязаться со мною? О, нет! Пусть Он только обратил бы внимание на меня. Тогда праведник мог бы состязаться с Ним, — и я навсегда получил бы свободу от Судии моего» (Иов. 23:3-7). Да, воистину Бог иногда испытывает нас. «Он поставил престол Свой, распростер над ним облако Свое» (Иов. 26:9). То же произошло в случае с Иовом, что и заставило его признать, что он в полной растерянности и вскричать: «О, если бы я знал, где найти Его!» Бог делает это ради испытания, чтобы проверить нашу честность и постоянство, ибо лицемер не станет постоянно молиться. Будет ли он беспрестанно взывать к Богу? Нет, конечно; особенно если Бог свяжет его, сокрушит его; тогда молитва станет для него тяжким делом (Иов. 36:13).

Но сложность поисков Божьего присутствия и Его престола не всегда зависит от слабости веры. Сильная вера также может попасть в такое затруднительное положение и так же может подвергнуться тяжелым испытаниям. У Иова сказано, что Бог действительно распростер облако над Своим престолом не для того, чтобы ослабить веру Иова. Но чтобы испытать крепость Иова и показать людям последующих поколений, каким доблестным был Иов. Сильная вера будет спасением для человека, оказавшегося во тьме; как горячий конь, она бросится преодолевать трудный путь и не впадет в отчаяние от испытаний, пусть даже они будут многочисленными и трудными: «Он убивает меня, но я буду надеяться», — таков язык невидимой благодати Божьей (Иов. 13:15). Среди тех, кто приступает к престолу благодати, существует склонность считать любую веру одинаковой, дескать, неважно, сильна наша вера или слаба, лишь бы она была истинной, и тогда она будет способна на то-то и то-то и даже на то, что под силу только сильной вере. Увы! иногда вера находится в состоянии покоя, иногда взмывает вверх в своих порывах, а иногда ослабевает, уступает греху, смерти, соприкасаясь с дьяволом, оказываясь по уши в скверне, как мы говорим. Иногда вера не в состоянии дать покоя душе и совести, она борется, не на жизнь, а на смерть борется с Ангелами, с силами тьмы; все, на что она способна, это кричать, стонать, обливаться потом, бояться, драться и бороться за жизнь.

И воистину, это тот момент, когда душе следует бежать к кресту, ибо там есть вода, а скорее, кровь и вода, так необходимые ей для веры, чтобы обрести утешение оправдания. Но душа, подвергшаяся таким испытаниям, считает это РУДНЫМ для себя, хотя очень и очень многое в той борьбе за победу веры зависит от искренней и постоянной приверженности нашей души смерти и Крови Христа. Однако человек делает то, что может. Итак, я показал вам верный путь к престолу благодати, чтобы получить милость и благодать для благовременной помощи.

Только благочестивые узнают престол благодати

Умение отличить престол благодати от других престолов является привилегией благочестивых. Это, как я уже говорил ранее, я взял у Апостола. Хотя он только упоминает об этом, но не дает никаких отличительных признаков;

никаких, говорю я, хотя он отлично знает, что существует множество других престолов. «Да приступаем с дерзновением, — говорит он-к престолу благодати», — и на этом заканчивает, отлично осознавая, что его прекрасно понимают евреи (Евр. 9:1-8). Они были хорошо просвещены и отлично знали, где находился в святая святых ковчег откровения и престол милосердия, почему Апостол и не счел нужным подробно говорить об этом в своем Послании. А вот для язычников, как я уже показал, этот престол благодати был описан при помощи знамений, упомянутых на предыдущих страницах. Книга Откровения специально обращена к язычникам, так как она была написана для языческих церквей; те пророчества, что содержатся в ней, также касаются верующих из язычников и в отношении падения антихриста, поскольку он произойдет из их среды.

Однако я думаю, что рассказ Иоанна о признаках престола благодати был предложен не потому, что язычники были не в состоянии найти его без этого описания, но потому, чтобы показать соответствие ветхозаветного знания небесному порядку, а также, чтобы укрепить их веру изображением престола, ибо тот, кто знает, может знать еще больше и много утешиться многими знаниями иного. Кроме того, Святой Дух через Слово всегда дает совершенное описание предметов, а потому мы и должны обращаться к Слову, чтобы завершить наше познание. Я не имею в виду ни в коей мере, что престол благодати можно познать, не прибегая к помощи Слова, ибо именно Словом дается нам откровение об Иисусе Христе, но я хочу сказать, что святой, если он таковой, имеет нечто такое в сердце своем, что позволяет ему через Слово найти престол благодати и отличить его от других престолов.

1. Святые испытывают сильнейшее чувство вины от присутствия греха на их совести, особенно вначале, и это дает возможность им в большей мере, чем тем, кому незнакомо это чувство, ощущать действие благодати. Стражник осознал необходимость спасения, когда убоялся гнева Господня, чего не случилось с ним за всю его прежнюю жизнь (Деян. 16:29-33). Петр также понял, что такое спасение, когда начал тонуть: «Господи, спаси меня, — сказал он, — я погибаю» (Мф. 14:30). Грех является тем, без осознания чего человек не может понять, что такое благодать. Грех и благодать, благоволение и гнев, смерть и жизнь, ад и рай являются противоположностями и противопоставлены друг другу в своем позоре и славе, зле и добре. Что делает благодать таким благом для нас, как не грех, несущий с собой ощущение вины и осквернения? Что делает грех таким ужасным и проклятым в наших глазах, как не осознание, что, кроме благодати Божьей, ничто не может спасти нас? Более того, существует, если можно его так назвать, природный инстинкт нового творения, который побуждает искать благодать Божью. Вот как говорит об этом Слово: «Ибо живущие по плоти о плотском помышляют, а живущие по духу — о духовном» (Рим. 8:5). Дитя по своей природе ищет материнскую грудь; дитя по благодати по благодати же ищет возможность жить благодатью Божьей. Все творения: теленок ли, овца или другие — как только появляются на свет, по природе своей начинают искать материнский сосок; новая тварь — так же (1 Пет. 2:1-3). Ибо чувство вины рождает ощущение голода и жажды, и он, как загнанная лань, стремится к потоку чистой воды. Голод направляет к хлебу, жажда направляет к воде; это называется хлебом и водой для души. Пусть человек занимается другими делами, но голод все его мысли направит в сторону хлеба жажда к воде; да, они будут звать его, влечь и принуждать, приказывать ему думать о том, что может насытить его, направляя его туда, где он может удовлетворить и голод, и жажду. Правильные речи возбуждают и аппетит, и жажду насыщения до такой степени, что человек готов на все ради удовлетворения этой жажды. Это свойственно человеческой плоти по природе; то же происходит и с благодатью, то же с хлебом, который прейдет, и то же с хлебом, который ведет в жизнь вечную.