Монтер путей господних - Ирина Владимировна Сыромятникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Весь день ко мне ходили какие-то светила местного масштаба, мешая отдохнуть и сосредоточиться. Видимой пользы от них не было. Визитеры задумчиво качали головами и с интересом рассматривали тонкие спиралевидные ожоги, оставшиеся на моих руках после той долбаной ворожбы. Самый непосредственный из гостей (естественно, белый) после осмотра задал сопровождающему забавный вопрос: «Он понимает речь?» Да, да, не только понимаю, но и неплохо формулирую мысль!
Ночь тоже прошла беспокойно: меня преследовали непонятные звуки, запахи и обрывки чужих кошмаров. Но, по крайней мере, я мог спать — если бы не помощь Шороха, первый же сон стал бы для меня смертным. Сказать об этом Саталу? Нет, лучше никому не говорить. Наверное, из живущих я единственный готов принять помощь от чудища с моралью, у остальных идея довериться Шороху вызовет только нервную дрожь.
Утром я обнаружил рядом с кроватью любимого учителя, словно он и не уходил совсем.
— Здравствуйте!
— Привет типа. — Сатал выглядел смущенным. Держите меня четверо! — Ты, того, встать сможешь?
— А надо?
Он тяжело вздохнул:
— Надо!
Я начал выползать из-под одеяла. Вот так даже умереть спокойно не дадут!
— Проблемы у нас, понимаешь? — Сатал пытался подавать мне вещи и этим только мешал. — Пресса рвет и мечет: кто-то сказал им, что у нас зомби разбежались.
Естественно! Чтобы тот, кто потратил столько денег на дорогой яд, не начал развивать успех?
— А я причем?
— По версии писак, мертвецы перебили своих создателей, и теперь их некому остановить. Ну, знаешь, как в бульварных книжках?
Как же, знаю. Профаны вечно путают зомби с гулями, от этого все зло. Да, оживленная каким-нибудь идиотом кошечка или собачка способна натворить бед, но долго резвиться на воле ей не судьба — импульс реанимирующих проклятий ослабевает, и кровожадный зомби попросту разваливается на куски. В отличие от порожденных Потусторонним гулей рукотворные мертвецы крайне нестабильны.
— А я, стало быть, признанный эксперт?
— Типа того.
Вот этого я больше всего и боялся.
— Да алхимик ты, алхимик! Только прессу уйми.
Что противнее всего — выбора не было. Если выдать за эксперта кого-то другого, журналюги ему ни за что не поверят, а среди виноватых я окажусь все равно. Тонко продуманная комбинация! Надеюсь, тот, кто ее планировал, не учел присутствия меня в живом виде. Потому что я зол, а, когда я зол, меня даже Шорох боится.
Прокляну! Сам не успею — Саталу завещаю. В кошмарах буду приходить до самой смерти, в желтый дом загоню, микстуры пить горькие и со слабительным эффектом. Будут ссаться и плакать, ссаться и плакать! У людей таких слов нет, чтобы описать, что я с ними сделаю.
Наверное, общий ход моих мыслей читался по выражению лица, потому что поначалу представители местного надзора попытались провести конференцию без моего участия. Они бойко отвечали на сыплющиеся градом вопросы, не давая мне рта раскрыть. Дискуссия напоминала попытку убедить девственницу, что драконов не существует. «Как это не существует?!» Но долго лафа продолжаться не могла — один живчик с блокнотом явно нацелился на меня, и я мрачно улыбнулся: «Ну-ну, попробуй».
Моя улыбка его не остановила.
— Сэр! Вы, именно вы, — вылез вперед герой-одиночка. — Какова практическая ценность некромантии? Зачем воскрешать эту спорную дисциплину?
Ну, о применении в криминалистике им господа полицейские полчаса поют, надо придумать что-то оригинальное, чтобы мозги дыбом.
— Целительство! — не задумываясь, выдал я. — Белая магия остановилась в развитии. Основные приемы работы с живой плотью отработаны несколько веков назад и с тех пор почти не менялись. Некромантия приносит в эту область свежий взгляд! Почему лишь исправление тела, почему не замена дефектных частей? Человек не должен быть ограничен регенерационными возможностями организма. Я не говорю уже о лечении повреждений, нанесенных Потусторонним. До сих пор основной прием целителей в этом случае — карантин. Процесс перерождения живого в немертвое изучен совершенно недостаточно! Возможно, будет найден способ зафиксировать промежуточные состояния. Как знать?
Наверное, внутренняя красота и неземная гармония моей мысли парализовала способность «надзоровцев» управлять дискуссией. Журналист тоже готовился к какому-то другому ответу. Вопрос о целительстве замяли, вместо этого мы минут пять препирались на тему боевых возможностей зомби. Девять:ноль в мою пользу. Можно подумать, я не ломал голову над этим вопросом! Нет-нет, классические зомби хороши только как телохранители, будущее — в синтезе магии и алхимии, точно вам говорю. Сами посудите: заслать некроманта на передовую может только скорбный умом или купленный Искусниками, а заломать сколь угодно хорошего гоула способна пара боевых магов, и не обязательно гениальных. Наличие защитных амулетов предъявляет к нападающим чуть большие требования, но и только. Тогда какой смысл рисковать уникальным специалистом? Недаром же предки сделали големов совершенно на других принципах!
Но объяснить журналистам, какие ограничения накладывает на тварь отсутствие собственного Источника, оказалось выше моих сил. Простые люди оказались до изумления несведущи в магии. И это властители дум, глашатаи общественного мнения!
От перехода на физические аргументы дискуссию спас новый вопрос.
— Ваши комментарии к словам мистера Фирсена! — вклинилась в разговор дамочка в очках с во-от такими линзами.
Знать бы еще, что сказал этот мистер Фирсен (момент представления здешних «надзоровцев» я благополучно прослушал). Осталось многозначительно кривить морду.
— Доверять надо здравому смыслу, а не сплетням одичавших хуторян.
Самое смешное, что слова угодили в точку.
— Откуда вы знаете, что свидетель родом из Арангена? — подпрыгнула репортерша.
Я постарался ничем не выразить своего удивления. Буду казаться мудрым и проницательным.
— Это логично! Только человек, не контактировавший с НЗАМИПС десять лет, может предположить, что наши сотрудники создадут проблему, которую сами же вынуждены будут решать. Личная заинтересованность, полагаю. Бедняга потерял все из-за попустительства местных властей. Призвать негодяев к ответу он хочет, а понимать, что надзор отвечает за каждый свой шаг, не желает.
— То, что из здания выносили мертвеца, видели несколько человек!
Думаю, что про сорвавшийся ритуал им знать не следует.
Я пожал плечами.
— Да, в своей работе мы используем
