Свои люди - Дж. Майнтер

Интересно, чем он занят? Определенно, я уже начал скучать по нему. Обычно он оказывал на нашу компанию успокоительное воздействие.

После того как я организовал ужин, настроение у меня улучшилось. Вообще-то я должен был прочитать какую-то пьесу Еврипида, но субботний день как-то не располагал к выполнению домашнего задания. Поэтому я позвонил Флэн, рассчитав, что она уже должна вернуться домой после верховой езды.

Я живу недалеко от Фладов, в большом многоквартирном доме на углу 5-й авеню и 11-й улицы, в квартире с десятком смежных комнат, образующих что-то вроде лабиринта, так что, когда мне скучно, я начинаю бродить по квартире с закрытыми глазами и пытаюсь угадать, в какой комнате или коридоре я оказался. Я подумал, что такая игра, наверно, понравится Флэн. Мы могли бы завязать глаза и отыскивать друг друга по голосу. И мне показалось, что вчера я не до конца использовал возможность поговорить с ней.

— Пойдем поедим мороженого, — сказала Флэн, когда я дозвонился до нее.

Я с радостью согласился, тем более что я люблю мороженое. Я переоделся, сменив кроссовки на более подходящие к случаю туфли, «яхтсменские», синие с белым, и побрел к «Отто». Это новый ресторан Марио Батали на 8-й улице, где они делают мороженое по-старому, сбивая его вручную. Флэн уже сидела там, за столиком у окна. Она была очень хорошенькой.

— Мы можем сесть не у окна? — спросил я.

— Ты боишься, что нас увидят вместе? — спросила Флэн.

Она встала, наклонилась и поцеловала меня в щеку.

Это было очень приятно и очень, очень не правильно.

— Да, — сказал я.

— Замолчи!

Она вновь меня поцеловала; и я заметил, что она смотрит на свое отражение в зеркале, и, возможно, она репетировала эту сцену у себя дома сегодня утром; и это заставило мое сердце учащенно забиться.

— Как у тебя дома? — спросил я.

— Ты хочешь пойти туда и все там прибрать?

— Ни в коем случае, — сказал я.

Я встал и пошел за мороженым. Я знал, какое она любит больше всего — вишнево-ванильное, покрытое шоколадом. Когда я расплачивался, зазвонил мой телефон Это была Лиза.

— Мы договорились на сегодняшний вечер? — спросил я.

— Да. «Мен Рэп», около девяти. Но я не уверена, что все парни смогут прийти.

— Что ты имеешь в виду?

— Я слышала, что кое у кого другие планы.

— У кого? — спросил я.

Но она отключилась, не ответив, что было в ее стиле. Я пошел обратно к нашему столику, держа в руках телефон, мороженое и сдачу. Флэн вскочила и забрала у меня мороженое.

— Джонатан, — сказала она, когда мы уселись, — куда все это приведет?

— Что?

— Наши с тобой отношения. Что будет дальше? Ты такой робкий. Но если мы будем с тобой встречаться, я должна всем об этом сказать. В первую очередь, я должна разыскать Пэтча и спросить его, правильно ли я поступаю.

— Ты шутишь?

— Я уверена, он не будет против. Но я должна ему сказать. Ты его не видел?

— Нет. И еще раз нет. Послушай, Флэн, я встречаюсь с тобой, но это другое, нечто большее, чем наши развлечения в компании с друзьями, ночные гулянки и черт знает что. Я с тобой отдыхаю душой. Ты мне нравишься, но ты еще ребенок.

— Нет, — заявила Флэн. — У нас все гораздо серьезнее.

— Нет, — сказал я. — Это невозможно.

Она уставилась на меня, и ее глаза наполнились слезами.

— Не вздумай плакать, — сказал я.

— Разве у меня нет причин для слез?

Она была так трогательна и очаровательна.

Я мог бы сделать тогда много всего, что было бы с моей стороны гораздо честнее, чем просто молчать и нервничать про себя. Она несколько раз лизнула свое мороженое, потом аккуратно положила его на салфетку И начала быстро-быстро дышать, словно пыталась сдержать рыдания. В конце концов, она вскочила и выбежала прочь.

— Флэн, постой! — позвал я.

Я вскочил за ней и опрокинул на себя мороженое.

Когда я выбежал, она уже исчезла из виду.

— Флэн, — сказал я сам себе. — Флэн Флад. Как мне быть без тебя? ,;

Я не мог поверить, что я только что сказал это. Но это было так. Я доел то, что осталось от моего малинового мороженого с орехами, и пошел домой переодеться, ощущая такую жалость к самому себе, к своему одиночеству, что не мог выразить это словами.

Арно знакомит Келли с Одди

— Ты сумела прийти, — сказал Арно.

Келли улыбнулась. Арно подумал, что она выглядит еще более вызывающе, чем накануне: светлые волосы гладко зачесаны, слишком накрашена, слишком обтягивающие джинсы, над которыми сверкает голый живот.

— Да, — сказала она. — Но мне пришлось соврать' Джонатану, что я иду послушать в университете лекцию Ноама Чомски об американском империализме, прежде чем он меня отпустил.

— Мне приходится постоянно так выкручиваться, — заметил Арно. — Поцелуй меня.

Келли прищурилась.

— Мы едва знакомы с тобой, — сказала она.

— Ну и что?

— Действительно, ну и что.

Она притянула его за шею к себе и поцеловала.

Они встретились на выставке Рэндалла Одди в галерее Вальденбургер в Челси. Это было большое белое помещение, размером с четыре спортивных зала в школе Келли.

Сегодня с утра Арно решил, что его мобильник сломался, потому что постоянно высвечивал один и тот же номер Оказалось, это номер Аманды В конце концов, он его отключил. Он намеревался весь день смотреть «Матрицу-3», контрабандную копию на DVD, и не желал общаться с Амандой. Ему не хотелось думать о последствиях для него и его друзей совершенного им поступка; он сделал то, что они поклялись никогда не делать — не связываться с подружками друзей. Однако к тому моменту, когда Киану умер в третий раз, Арно немного пришел в себя.

А теперь он был в превосходном настроении. Келли была здесь. Его план был прост. Арно собирался потусоваться с ней на открытии выставки, а потом отвезти девчонку к себе домой и переспать с ней Он не знал, как такие девушки ведут себя там, в Сент-Луисе, но, судя по всему, Келли была не против.

— Арно, малыш! — окликнули его.

Арно огляделся. Тесный кружок молодых мужчин и женщин расступился, и к Арно с Келли направился очень красивый молодой человек в черном шелковом костюме и черной футболке, на которой желтыми буквами было написано «Уродство».

— Привет, Рэндалл, — сказал Арно. — Крутая выставка. Такой успех!

Арно обвел рукой развешанные по стенам картины. На восьми больших полотнах были изображены лица красивых женщин в момент, когда они моргают.

Искаженные черты лица производили пугающее впечатление, и сразу было даже трудно понять, что это такое. На предыдущей выставке Рэндалл вообще представил на своих полотнах гениталии в момент напряжения; однако с тех пор он стал немного сдержаннее, к огромному облегчению всех, кто с ним работал.