Свои люди - Дж. Майнтер

— Кто это? — спросил Рэндалл Одди, глядя на Келли, которая в свою очередь разглядывала его.

Ее помада немного размазалась, когда она целовала Арно.

— О, — представилась Келли.

Арно нахмурился. Рэндалл рассмеялся.

— Пошли в малую гостиную, — предложил он. — Идите, а я через минуту присоединюсь к вам с бутылкой шампанского.

— Потрясающе, — сказала Келли. — Я балдею от вашего искусства.

— Может, ты когда-нибудь смогла бы позировать мне, — предложил Рэндалл.

— Мне бы очень этого хотелось, Келли подмигнула Рэндаллу и облизнула языком губы.

Арно вздохнул и в этот момент почувствовал то, что более свойственно ощущать парням вроде Дэвида Гробарта, — ревность. Ревность к Рэндаллу Одди, который, собственно, был ненамного круче его.

Когда они шли в гостиную, опять зазвонил телефон Арно. Он вытащил его из кармана и бросил на пол; какая-то женщина на высоких, тонких шпильках наступила на телефон, заставив его замолчать, однако сама не удержалась и завалилась на пол, словно опрокинувшаяся шлюпка. В глубине души Арно знал, что в этот момент несчастная Аманда Харрисон Дойчманн, вероятно, сидит одна дома, на кровати, и горько плачет.

— Здесь даже забавнее, чем было вчера, — заметила Келли.

— Да, — согласился Арно.

— Мне нравится твой приятель-художник. Он самый прикольный парень, какого я когда-либо встречала в своей жизни.

— Келли…

— Что?

Она рассматривала толпу. Люди стояли группами, спиной к картинам, обмениваясь новостями и обсуждая, куда пойти после выставки. Некоторые были приглашены на обед в честь Рэндалла Одди, который был заказан в «Ланчеонетт» на 10-й авеню.

Остальным придется позаботиться об обеде самостоятельно, но все равно они будут обсуждать, что происходит на обеде для избранных; на самом деле там не бывает ничего интересного, но большинство об этом не знает, поскольку их туда никогда не приглашают.

— Что? — снова с невинным видом спросила Келли.

Арно видел, как она разглядывает женские наряды, сравнивая их со своими джинсами в обтяжку и дешевой черной блузкой из искусственного шелка.

— Ты такая…

Арно умолк. Он хотел сказать, что она действительно ему нравится, но сдержался. Он провел ее в малую гостиную; это была небольшая комната со шкурой белого медведя на полу, несколькими стульями и картиной Рэндалла Одди на стене. Полотно было почти порнографическим, и родители Арно решили повесить его подальше от посторонних глаз.

Парень взглянул на Келли. Да, она чувственная, но это не значит, что он должен терять из-за нее голову. Лишь потому, что она не похожа на его знакомых девушек. Что из того? Все люди отличаются друг от друга.

Арно закрыл дверь и скрестил пальцы, надеясь, что Рэндалл Одди забудет про них и Келли будет только его.

— Какой красивый ковер, — сказала Келли, показывая на медвежью шкуру.

Она присела на корточки и погладила мех. Арно стоял рядом и смотрел на нее; когда ее блузка задралась, он увидел татуировку ягуара на ее теле.

— Прикольная татуировка, — сказал он.

— Да, — сказал она, поворачиваясь к нему. — Это талисман нашей школы. Круто, да?

— Ты можешь прилечь.

— Здесь, на ковре? Вот это идея, — сказала Келли.

— Эй, ребята, чем вы собираетесь заняться после выставки? Куда-нибудь пойдете?

Рэндалл Одди стоял в дверях с двумя бутылками шампанского и пластиковыми стаканчиками. Арно и Келли медленно поднялись.

— У тебя сегодня праздник, Одди, — сказала Келли.

— Это праздник лишь тогда, когда на нем есть такая девушка, как ты.

— Еще бы, — тихо сказал Арно.

Он взглянул на Келли, которая уже забыла про ковер. Рэндалл протянул ему стакан с шампанским.

— Какой тост? — спросила Келли, взяв Рэндалла под руку.

— За нас, — сказал Одди. — Давайте сегодняшний день проведем вместе.

— Представляю, как мы повеселимся, — заметил' Арно без тени улыбки.

Дэвид развлекается в саду

— Давай, Дэвид, собирайся, — сказал Сэм Гробарт, отец Дэвида. — Уже почти семь часов, а мы ведь хотим посмотреть разминку, не так ли?

Дэвид медленно поднялся с дивана. Он весь день сидел в своей комнате, пытаясь дозвониться Аманде.

Естественно, ему приходилось скрывать это от родителей, что оказалось непросто, так как они были терапевтами и внимательно следили за любыми проявлениями неадекватного и деструктивного поведения и вредных привычек.

— Почему вам обязательно надо смотреть на разминку? — спросила Хилари Гробарт. Кроме того, что она была терапевтом, она еще писала книжки по самовоспитанию в серии «Всегда спроси первым», и сама всегда спрашивала первой. Дэвид с отцом вздохнули. Это было все равно что жить с попугаем-шизофреником.

— Это не обязательно, просто мы хотим посмотреть, — повысил голос Сэм.

— Понятно, — сказала Хилари. — Дэвид, ты готов?

Дэвид едва смотрел на родителей. Они были очень высокими, и даже по-своему красивыми, если бы не выглядели такими скованными и неловкими, в очках, толстых твидовых пальто и скучных коричневых ботинках.

Все стены в их квартире были заставлены шкафами с книгами, которые родители постоянно читали. Книги то и дело падали с переполненных полок на пол, поэтому вид у них был весьма потрепанный.

— Я вижу, у тебя плохое настроение, — сказал Сэм, когда они спускались в лифте, — но оно наверняка улучшится, когда мы посмотрим игру У нас хорошие билеты в первом ряду — мне их достал Фредерик Флад.

— Прекрасно.

— Он хороший человек, но ему нужно чаще общаться со своими детьми.

— Разве это не конфиденциальная информация? — спросил Дэвид.

— Потому что я его врач?

— Ну, да.

— Она ведь конфиденциальная, не так ли? Ты спросил первым? — сказала Хилари Гробарт.

Дэвид с отцом вздохнули.

Гробарты жили в большой старой квартире в Рембрандт-Билдинг в районе Западной 4-й улицы. Они быстро пошли к Мэдисон-Сквер-Гарден на 34-й улице.

По дороге Дэвид с отцом обсуждали слабую игру «Рейнджеров», которую те, казалось, никак не могут исправить.

— Я не понимаю, почему они настолько плохи? — спросила Хилари.

— Потому что Эрик Линдрос больше интересуется своим автомобилем, чем своими коньками, — сказал Сэм Гробарт и сам рассмеялся собственной шутке.

Его жена лишь покачала головой и неодобрительно посмотрела на нескольких дерущихся пьяных у бара «Дикий Пони» на 28-й улице.

Дэвид все думал об Аманде. Они встречались уже десять месяцев, за исключением летних каникул, когда она уезжала заниматься дайвингом. Там она постоянно курила марихуану и даже послала ему e-mail, предупреждая, что у нее, возможно, произошло необратимое изменение личности и что она больше ему не подходит. Тем не менее Аманда клялась, что ни с кем не гуляла и не звонила ему лишь по той причине, что там не было телефонов. А потом, когда она вернулась в сентябре, у них был секс. Для обоих это было впервые. По крайней мере, она так говорила.