Завершение проекта Повелитель - Игорь Денисенко

– Вот и иди своей дорогой, а я своей пойду. Автомат висел на шее, и я как бы невзначай положил руку на приклад.

– Давай, топай. А я своей пойду.

– А не стрельнешь в спину? – с издевкой, спросил чужак.

– По себе судишь? – огрызнулся я, – Хотя, нет,..постой. Сначала расскажешь все мне про то, как вы в часть наведывались, и что там случилось. Ну?! – навел я дуло автомата на грудь Виктора.

– Чего ну? – зло разулыбался он, и его густые брови даже взъерошились, закрывая глубоко посаженные глаза. Каждый глаз как дуло, мог бы стрелять, убил бы взглядом.

– Рассказывай, как часть вас встретила? Поди, не одного потеряли?

– Какая часть?

– Наша?7844. И прекрати валять дурака. Не ответишь, пристрелю без сожаления.

Казалось, моя угроза развеселила его еще больше. Рот расплылся в улыбке, отчего припухлые губы, свело в нитки.

– Странный ты Максим. Сначала спасаешь, потом убить грозишь. А зачем тогда спасал? Мог бы сразу пристрелить. Неувязочка получается.

– Мне пофиг твои неувязочки, говори что знаешь!

Я прижал пальцем курок. Это движение ему не понравилось и улыбку поубавила.

– Ладно. Давай присядем, поговорим. Незнакомец не дожидаясь приглашения, стал неловко опускаться на землю, и вдруг резко кинулся вперед, норовя сбить с ног. Поэтому крепко получили прикладом в лоб, и откинулся назад. Глаза были закрыты. Видимо, решил поспать.

Пыльная буря не утихала уже сутки. Маленькие оконца в подвале завесили тряпками, но не смотря на это, песок скрипел на зубах, попадал в пищу, тонким слоем посыпал груду вещей сваленную в углу подвала. Андрей скрипел зубами. Воды оставалось при нынешнем расходе на два дня, максимум на три. И это притом, что не далее как вчера он приказал уменьшить норму воды вдвое. Наконец словно очнувшись от спячки, молодой полковник принял решение.

– Трисеев! Трисеев! – гаркнул он на весь подвал, перекрывая гул человеческого улья.

– Здесь, – вяло отозвались в противоположенном углу.

– Трисеев! Бегом ко мне!

– Слушаюсь.

Сержант Трисеев стал оживленно переставлять конечности в направлении к командиру. Андрей нервничал, но злился не на нерасторопного Трисеева, а на себя, что такая простая мысль не пришла ему в голову еще неделю назад.

– Значит так, бери лозу и давай искать воду.

– Так буря же?

– А причем здесь буря? Здесь в подвале сыро, значит, вода где-то должна быть поблизости. Соображай.

И они сообразили. Вода действительно была. Лоза точно указывала, на присутствие воды на всей протяженности подвала. Словно внизу под землей проходило русло подземной реки.

– И где копать будем?

– Курбан! – крикнул Андрей, хотя кричать смысла не было, все бойцы окружали его плотным кольцом.

– Я!

– Давай берись со своим взводом за лопаты и чтоб колодец к ночи был. Копайте по очереди с бойцами Трисеева у торцевой стены. Опраксин со своими бойцами организуй вынос земли.

– Куда выносить то?

– На улицу, хотя…,- полковник Сивуч замялся, подумав, что в такую погоду добрый хозяин конечно собаку не выгонит, – Носите на первый этаж, засыпайте в пустые помещения.

Работа закипела. Углубившись на метр, лопаты заскребли по ржавой железной трубе.

– Что будем делать Андрей? – спросил Трисеев и под его взглядом осекся,- Что прикажите товарищ полковник?

– Огибайте и копайте глубже,- отчужденно и сухо сказал Сивуч. Отвернувшись, он пошел к своему лежаку делать вид, что чем-то занят. Хотя все нутро его рвалось назад. Вода было единственное нужное дело. Если бы сейчас с ними был его отец, Андрей без приказа первый взялся бы за лопату и вместе с бойцами вгрызался в твердую глинистую землю. Отца не было. И помимо вопросов выживания, которые отец решал мимоходом, оставался главный вопрос, главная задача, ради которой они долгих четыре года шли к этому проклятому городу. Найти и уничтожить это гнездо, рассадник заразы. Привести в действие древний механизм самоуничтожения. Сивуч старший верил, что от этого зависит судьба рода человеческого. Что перестанут плодиться мутанты и оборотни, расползающиеся по всей земле. 'Где он? Где? Карты остались у полковника, у отца',- поправился Андрей. Осталась правда груда документов, точнее их обрывки и по ним хоть и отрывочно, но можно было судить о сути тех экспериментов, по выращиванию солдат-насекомых, солдат-обезьян, людей-мутантов со странными сказочными возможностями. Все эти обрывки хранились в пухлой папке с тесемками. На папке стояло синее расплывшееся пятно, по которому еще можно было понять, что это была печать 'совершенно секретно'. От руки же на ней было написано:проект 'Повелитель мух'. Причем тут мухи было совершенно непонятно, но как объяснял старший Сивуч, видимо, чем непонятнее название, тем лучше. Чтобы враг не догадался. Кто был тогда враг непонятно. Ведь мутанты вырвались на свободу, уже после катаклизма…Андрей решил перечитать документы еще раз, чтобы хоть косвенно догадаться о местоположении объекта.

Беспокойство толкало меня двигаться вперед и вперед. Ветер подталкивал меня к незримой цели, словно помогал и подсказывал направление. Ощущение, что должно что-то произойти, что-то значительное, нарушающее привычный ритм моей жизни. Пройдя без устали довольно большое расстояние, я вдруг понял, что назад уже не вернусь. И эта простая мысль внесла в мои мысли еще большее смятения и беспокойства. Остановившись на ночь, я по привычке разгребал песок, чтобы закопаться в него до утра и так увлекся, задумавшись, что выкопал яму больше, чем надо. Что было для меня не характерно. Положительно. Что-то произошло с моим организмом. Может это зов? Кто-то незримый зовет же каждый цикл меня? Подсказывает время пробуждения, и время спячки. Время поисков и время раздумий? Кто-то? Может этот незримый и зовет меня? Кто он? И зачем мне идти на зов? Но если я верил ему всегда, то почему не поверить и не послушаться и на этот раз? Ничего плохого до сих пор не произошло. А познание нового будет…

Пока Сивуч В.А., связанный как баран, отдыхал на лоне природы, я изучал содержимое его вещмешка. Первое, что мне попалось на глаза, была заботливо и аккуратно вышитая черными нитками надпись на мешке Сивуч В.А. Видимо, хозяина вещмешка так звали. А то, что он хозяин сомнений у меня не вызывало. Хотя с другой стороны, всякое в жизни бывает…На мне например форма части, к которой я отношения по сути не имел. Но не будем усложнять. Не всем так везет в жизни на приключения как мне. Сивуч, так Сивуч. Тем более, это имя ему подходило. И брови и волосы на голове были с проседью. Сивый и есть.

Изучать особо было нечего. Кусок мыла. Котелок. Кружка. Пару грязных тряпок. Немного пожухлого лука, четвертинка жаренной на костре птички, ложка, спички, и пожалуй и все…Кабы не кожаная планшетка с затертыми до дыр картами. Вот в карты я и углубился. И очень вспоминал и жалел, что рядом нет всезнающего Хаймовича. И если первая для меня была темный лес, то вторая…Во второй мне и без Хаймовича удалось опознать по названиям улиц родной город. Правда, он карте прошлого соответствовал поскольку постольку. Не было уже домов и целых районов нарисованных здесь. Как не было и вокзала, и всей промзоны по ту сторону железной дороги. Не высилась в центре телебашня. Ржавые ребра, которой до сих пор валяются, придавив здание мединститута. А вот памятный мне институт с пятиэтажным подвалом на карте был. И был помечен крестиком. Что меня несколько напрягло. А когда на третей карте я обнаружил, что…Ах, черт! Это был план подвальных помещений с росписью всех этажей. Так вот. На плане их было шесть! Под пятью мне известными находился еще один. И обозначен он был как нулевой. Энергетический! Вот где собака порылась! Вот откуда ток идет!

Когда я это уразумел. Мне стало не по себе и сильно под ложечкой засосало. Предчувствие, что меня помимо моей воли опять впутывают в какую-то авантюру и пытаются использовать втемную. Нах, мне эти авантюры! Мне своих найти надо. Ощущение чужой воли толкающей меня на определенные шаги и поступки стало на миг настолько сильной, что я оглянулся, словно пытаясь увидеть эти незримые морды. Словно стоят они сейчас за моей спиной и уже знают, что я буду завтра делать. Я не знаю, а Они знают. Бесило меня это до невозможности. Просто дым из ушей повалил. На миг захотелось порвать эти карты и выкинуть в болото, прирезать Сивуча, находящегося в отключке, и пойти своей дорогой. Но моя дорога как не странно к этому треклятому подвалу и вела. Именно там я надеялся обнаружить Розу со всей честной компанией. От сознания неизбежного пути, стало муторно на душе и в желудке, словно лягушонка проглотил. Вот те, на! Получалось, что ничего я по большому счету изменить то и не могу. Не знаю, как изменить. Кто-то застонал. Сивуч очухался. Наверное сон плохой приснился.

– Чего тебе? Сердечный? – склонился я над связанным.

– А тебе?