Увидеть Париж – и победить! - Ильин Андрей

Стрельба «отсюда и до обеда», пока песок не нагрелся и воздух не «поплывёт». Потому что после обеда, в жарком мареве, мишени «запляшут», как живые.

– Готов?

– Yes!

– Давай, Микки! – крикнул кто-то из строя.

Микки, потому что Микки-Маус. Другой – Халк. А третий, вообще, Санта-Клаус. Не потому, что кликухи, потому что маски. На мордах, так что только глаза видны. Такой вот маскарад.

Приложиться, упереться в песок локтями, подкрутить прицел «под климат», высчитать расстояния, успокоиться, унять мандраж… Промахиваться нельзя, никак нельзя! Нужен результат, по возможности лучший. Потому что за его спиной не инструктор стоит, а Брат. И не работу он здесь, как другие, ищет, а семью свою защищает.

Выстрел!

Еще!

Сегодня он стреляет. Вчера закладывал и подрывал фугасы. Позавчера работал с холодным оружием. Еще раньше скакал по полосе препятствий на время, как солдат-срочник, плавал в бассейне, балансировал на бревне…

А еще «беседовал по душам» с двумя собеседниками, которые забрасывали его с двух сторон быстрыми вопросами, не давая подумать, зачастую дублируя друг друга: кто папа-мама-родственники, где и под кем служил, где воевал и снова про родственников… И всё с максимально возможными деталями. Вплоть до высоты и цвета забора в казарме. И если что-то выдумывать, то сегодня ты скажешь – что зеленый, а завтра, забыв, желтый. И попадешься.

– Номер вашего автомата?

– Имя, фамилия, внешний вид инструктора по рукопашке?

Прокачивают, ловят на мелочах.

Только ему ничего выдумывать не надо, он про свою биографию рассказывает и про забор, который лично зеленой краской закатывал…

А был еще «медицинский осмотр»: вес, рост, гибкость, острота зрения, скорость реакций, вестибулярный аппарат, боязнь высоты. Как будто в космонавты готовят. Зачем такие навороты?

Выстрел! Девяточка. Еще одна…

Так ведь не снайпер он по основной специальности. Он так – с автоматом бегать. Хотя, из винтовочки стрелял, учился и попадал. И даже призы на округе брал.

Прицелиться…

Выстрел!

Выстрел!

Зачет?

Или?

Никто не скажет. Смотрят инструкторы, вбивают что-то в планшеты, а что – не узнать.

– На исходные! Привести себя в порядок! Смир-но! Завтра в семь утра…

Уже не пятеро их, уже четверо.

– На исходные.

Посреди пустыни – двери. Самые обычные. Входные. Стоят на песке, как вход в никуда. И нужно их заминировать. Перед ними на столе гранаты, пластид, взрыватели и прочая взрывоопасная лабуда. Всё что хочешь. И даже то, что непонятно, как использовать.

Ладно, идем, смотрим, щупаем.

Хорошая дверь, металлическая. Куда бомбу ставить? Если сбоку, то можно заметить. А что, если сверху? Взять пластид, размять, размазать по дверной коробке сверху, притопить большим пальцем, как в пластилин, рубленые гвозди. Теперь микровзрыватель. Прогладить, прилизать, убрать излишки. Проверить закрывается ли дверь. Вроде нормально. Раскатать, наложить сверху бумажную ленту под цвет коробки. Всё как надо – в глаза не бросается. Тем более, дверь будет закрыта. Теперь вытянуть две проволочки от взрывателя, развести, зафиксировать прозрачным скотчем так, чтобы при открывании двери они замкнулись. Всё. Доложить о готовности.

Подошел инструктор, посмотрел, пощупал, сфотографировал. Отошел подальше, разматывая шнур, привязанный к дверной ручке. Присел. Дёрнул.

Дверь приоткрылась. И… грохнул взрыв. Сверху, от коробки. Балку выгнуло и сломало, дверь отбросило на метр.

Эффектно…

Инструктор присел у двери, поднял одну из досок, которые лежали вдоль порога. Мелко рубленые гвозди вошли глубоко в древесину, где-то прошли навылет. Если бы вместо досок был человек, его бы порубило гвоздями, нашпиговав голову металлом. Ни единого шанса выжить…

– Строиться…

Плечо к плечу встали четыре человека. Похудела их пятёрка на одного бойца.

А через сутки еще на одного… Двое сошли с дистанции. Видно, не приглянулись. Или, напротив, пристроились к делу. Не узнать…

– Строиться!

Выезд в город. Задача: уйти от слежки.

Город – не его стихия, его – это горы, лес или даже степь. Там ему каждый кустик в помощь. А здесь… Но надо пробовать, надо осматриваться, пытаться выявить тех, кто идет за ним.

Вон тот?

Или тот?

Или те двое?

Черт их знает… Может, они из дома за хлебушком вышли или пивка попить?

А вот еще дама, которая уже кварталов десять сзади бредет, как приклеенная? Может, она? Не понять… Не шпик он, не умеет слежку «срисовывать». Общее представление имеет, но не более того. А если попробовать оторваться? Как в кино: прыгнуть в уходящий от остановки автобус или по проходным дворам? А где здесь проходные дворы?

Ладно, побежали как бог на душу положит: свернем сюда, еще раз… Что там? Магазин? Зайдем в магазин, осмотримся через витрины. Каких-то два мужика… Может, те, а может, и не те. Рвануть через служебный вход? А если заметят, поймают, полицию вызовут? Может, не рисковать, все-таки не в боевых условиях? Но зачёт… Нужен зачёт, нужно пройти отбор. Нужно победить.

Быстро сместиться, открыть дверь, нырнуть в какой-то коридорчик. Куда? Направо? Или налево? Да хоть куда! Быстро пройти… Еще дверь. Кто-то навстречу. Что-то лопочет на непонятном языке, руками размахивает…

Улыбнуться широко:

– Пардон, пардон…

Пробежать мимо, увидеть впереди дневной свет, выскочить через какие-то ворота на улицу. Кто сзади? Никого… Теперь ходу, ходу… На соседнюю улицу и по ней…

Ну что, оторвался? Вроде, да… Тогда зачёт?

Общее построение. Из трёх человек.

– Спасибо всем. Завтра вы убываете домой…

Вот так раз! А задание? Или хотя бы понять: кто подошел, а кто нет.

Никаких заданий. Никакой информации.

– Если вы понадобитесь, мы найдем вас. Еще раз спасибо.

И за каким их тут собирали и гоняли до седьмого пота? Непонятно. Ни черта же непонятно!

– Ну, всё ясно.

– Что? Что ясно? Нас семь недель в хвост и гриву… Зачем?

– Отбор и селекция. Присматривались, отбирали, сортировали. Теперь раскидают по полочкам до востребования. Сколько вас там было?

– Откуда мне знать? Я никого, кроме своей пятерки, не видел. Да и их не узнаю, все в масках.

– А ночью?

– Ночью каждый под своим пологом. Там всё так устроено, что ни при приёме пищи, ни на физподготовке, ни даже в сортире ты ни с кем не столкнёшься. Видишь только своих, но в масках.

Нет, так не разобраться. Тут надо идти по «вторичке», по неочевидным фактам, по оставленным следам. По «эху».

– Так были люди еще помимо вашей пятёрки?

– Конечно, были.

– Значит, ты мог что-то заметить, услышать, унюхать…

– Услышать? Ну да… Точно! Я выстрелы и взрывы слышал. Такая пальба на огневых иногда шла, как будто война. Выстрелы, потом пауза, потом снова стрельба.

Вот, правильно. Так и надо: суммируем все наблюдения воедино.

– А гильзы?

– Что гильзы?

– Гильзы на стрельбище были? Вряд ли они после каждой группы подбирали их.

– Точно! Были! Горы!

– Горы – это абстрактно. Сколько, примерно? Возьми за основу один какой-нибудь день.

– Тогда понедельник. Мы отстреляли по пятьдесят патронов каждый. Это примерно вот столько. – Обозначил ладонями горку. – А там было… Там было гильз… Раз в пятнадцать больше.

– Ну вот! А теперь по быту. По твоей пятёрке, как по фрагменту, можно общую картинку собрать. Где вы, как вы?

– Если по нашей? Были у нас две палатки: в одной мы жили, спали – ели, в другой занимались. Всё остальное «в поле».

– А чужие палатки?

– Ну да, стояли.

– Сколько?

– Не знаю. И не знаю, был ли там кто-нибудь. Палатки довольно далеко друг от друга стояли и еще маскировочными сетями были разделены. А некоторые, возможно, за холмом, где ничего не разглядеть.

– Как выглядел блок?

– Обычно. В «кармане» две палатки и отхожее место в виде ямы, отгороженное с трех сторон парусиной. Еще стол, пластиковые стулья, рукомойник…