Древние греки. От возвышения Афин в эпоху греко-персидских войн до македонского завоевания - Энтони Эндрюс

когда образованные писцы точно знали, что именно подразумевали их коллеги, когда делали свои записи. Однако столь же сложные формы письменности использовались по всему древнему Ближнему Востоку, причем на них составлялись как царские надписи, так и дипломатические письма. Мы не знаем, хорошо это или плохо, но микенские цари не стремились увековечивать свои подвиги в текстах, вырезанных на камне, но они должны были посылать друг другу и иноземным правителям письма, для которых, очевидно, использовался какой-то недолговечный материал. Судя по тому, что почерк, а также многие термины, использованные в текстах, обожженных во время пожара, произошедшего в Кноссе примерно в 1400 г. до н. э., и в тех, что были выдавлены на глиняных табличках, обожженных во время пожара в Пилосе около 1200 г. до н. э., идентичны, можно предположить, что писать умели лишь немногочисленные профессионалы. Как и в случае со многими клинописными документами, почерк, которым специалисты записывают тексты, предназначенные для ограниченных целей, может быть столь же одинаков и неизменен, в то время как в обществе, где велико количество людей, умеющих писать и читать, где письменность свободно используется для достижения множества различных целей, он за два столетия может значительно измениться. (Консерватизм, о котором здесь идет речь, до сих пор не дает ученым покоя, что привело к попыткам пересмотреть датировки и уменьшить временной разрыв между двумя названными выше событиями, а именно отнести пожар в Кноссе к гораздо более позднему времени. Однако археологические данные противоречат этой гипотезе.) В любом случае ввиду тех обстоятельств, благодаря которым сохранились эти таблички, крайне маловероятно, что археологи когда-либо найдут исторические или литературные тексты, записанные линейным письмом Б.

Писцы работали в рамках системы, которая была им хорошо знакома, но о которой мы совсем ничего не знаем. В каждом отдельном случае они записывали только те детали, которые считали необходимыми, из-за чего мы не знаем ни контекст, ни исходные предпосылки, а также многие специальные термины. Однако нам совершенно ясно, что эти тексты использовались в работе четко построенной и тщательно продуманной дворцовой бюрократической машины, «винтикам» которой нужно было знать все, что кто-либо сделал или не сумел сделать. Мы полагаем, что она могла быть столь же неэффективной, как и централизованные административные аппараты, существовавшие в других местах и в другие исторические периоды. Однако в этих текстах ясно отразилось стремление их авторов и читателей принимать участие во всем, и одного этого вывода достаточно для того, чтобы понимать, насколько микенская цивилизация была не похожа на сформировавшуюся после ее гибели. Если говорить более конкретно, то данные источники свидетельствуют о том, насколько сильно жизнь царей эпохи позднего бронзового века отличалась от той, которую вел Агамемнон и о которой мы знаем благодаря Гомеру.

Царь находился на вершине политической иерархии и носил титул ванакс, который продолжал использовать в отношении правителя еще Геродот. Но для него это слово, которое он применял намеренно и которое впоследствии стало употребляться в отношении богов, уже было архаизмом. Лавагета (этот титул можно перевести как «предводитель народа») ученые довольно быстро стали считать военачальником, хотя ни в одном письменном источнике об этом прямо не сказано. Благодаря текстам, написанным линейным письмом Б, мы также узнаем другие титулы, большинство которых прежде было нам неизвестно. Среди них встречается и слово басилевс, впоследствии использовавшееся греками для обозначения царя, однако положение носившего его человека, судя по всему, в рассматриваемый нами период не было очень высоким. Нам приходится буквально на ощупь определять значение этих титулов и связанные с ними функции, но их большое количество и разнообразие говорят сами за себя. Такое разнообразие функций, необходимых для обеспечения общественной жизни, появится только во времена расцвета в греческих городах демократии.

Работавшие в дворце чиновники должны были точно знать, что в него доставляют из деревень, получают от других официальных или неофициальных лиц, и фиксировать в письменной форме недоимки и избытки. К примеру, из дворца в Пилосе кузнецы получали бронзу, причем писцы отмечали, сколько металла было передано каждому мастеру, и указывали его имя. Кроме того, они записывали имена кузнецов, не получивших бронзу. Благодаря этому мы можем делать выводы о том, сколько кузнецов в каждой из примерно дюжины деревень не работало на дворец в годы, непосредственно предшествовавшие разрушению дворца в Пилосе. Писцы также перечисляли все, что хранилось в дворцовых кладовых. Мечи, копья и стрелы, доспехи и шлемы, колесницы и их колеса – все это описывается настолько подробно, что нередко излишние детали делают текст малопонятным. Даже внося в список сведения о паре неисправных колес, писец считал своим долгом указать, к какому типу они относятся. Подробно перечислялась и мебель: столы, стулья и скамеечки для ног, причем если сами названия этих предметов домашнего обихода нам более или менее понятны, то для подробного описания особенностей их орнаментации используются термины, значение которых было утрачено вместе с техникой ее изготовления. Когда древнегреческое ремесло снова достигло высокого уровня развития, мастерам пришлось снова разрабатывать терминологию.

Ученым, озадаченно вчитывающимся в списки различных предметов, помогают археологи, однако ситуация значительно осложняется, когда дело доходит до очень интересного собрания источников, касающихся форм землевладения, существовавших в Пилосе. В текстах встречаются два слова, обозначающие участок земли, причем одно из них в более поздних источниках не употребляется, а второе использовалось в эпоху эллинизма на Родосе, но, судя по всему, в другом значении. Второе слово поочередно сопровождается двумя причастиями, очевидно обозначающими две разные формы землевладения. Наименее понятное из этих двух слов довольно часто встречается со словосочетанием «от народа» (см. ниже). Перед нами еще один случай, когда отсутствие систематического словаря заставляет нас оставаться в неведении. Приведем пример, очень сильно расстраивающий ученых. Среди текстов довольно часто встречаются перечни обязанностей, не выполненных теми или иными людьми, и это могло бы позволить нам делать далеко идущие выводы об условном землевладении. Однако существует большая вероятность того, что тексты, входящие в наиболее полные собрания, имеют религиозный контекст, в связи с чем эти обязанности могли подразумевать совершение жертвоприношений и не были связаны с личностью правителя. Сам факт того, что многие из держателей участков земли названы в этих письменных источниках «рабами бога», возможно, является довольно нетипичным для региона в целом. Однако все же существует возможность того, что владение землей подразумевало выполнение воинской обязанности. В нашем распоряжении имеется несколько перечней воинских контингентов (читатель вряд ли удивится, узнав, что для указания на разные категории солдат используются непонятные и прежде неизвестные термины), а также ряд текстов, в которых упоминаются гребцы. Нам не следует притворяться, будто