Перелом - Робин Кук

— Эй, расслабься! — сказала Леона и огляделась. К счастью, в их сторону никто не смотрел.

— Не корчь из себя адвоката дьявола! — выпалил Крэг. — Я не в том настроении.

— Я просто пытаюсь тебя успокоить.

— Как я могу успокоиться? Ведь это же катастрофа! Я всю свою жизнь вкалывал ради того, чтобы стать хорошим врачом. И вот теперь это! — Крэг со злобой шлепнул по столу конвертом.

— Но разве не ради таких случаев ты платишь страховку?

Крэг посмотрел на девушку и с раздражением произнес:

— Боюсь, что ты не понимаешь. Этот псих Стэнхоуп публично меня позорит, требуя от меня «объяснений в суде». Сам процесс — серьезная проблема. Все очень плохо вне зависимости от того, чем он закончится. Я беззащитен. Я жертва. Если предстать перед судом, то только Богу известно, как все обернется. И нет никаких гарантий, что кто-то захочет услышать мои рассказы о том, как я по ночам навещаю пациентов и сколько внимания уделял Пейшенс Стэнхоуп. Если ты полагаешь, что меня будут судить коллеги, то ты ошибаешься. Судьями станут водопроводчики, делопроизводители и ушедшие на покой школьные учителя. Эти люди понятия не имеют, что значит быть доктором, который среди ночи спешит к психам. Боже милостивый!

— Но разве ты не сможешь им об этом сказать, когда будешь давать показания?

Крэг в отчаянии закатил глаза. Бывали моменты, когда Леона доводила его до бешенства. Это была обратная сторона общения с молодым неопытным существом.

— Но почему он решил, что была преступная небрежность? — спросила Леона.

Крэг посмотрел на веселых, добродушно подшучивающих друг над другом людей у стойки бара, и это соседство еще больше испортило ему настроение. Возможно, приход сюда был ошибкой. Он подумал, что быть им ровней даже путем повышения своего культурного уровня ему никогда не удастся. Медицина с ее повседневными проблемами поймала его в ловушку.

— Но какая преступная небрежность могла быть в твоих действиях? — перефразировала вопрос Леона.

— Послушай, детка, я думаю, что все сведется к стандартной жалобе: я при установлении диагноза проявил небрежность и не использовал все свои возможности. Я не использовал те методы лечения, которые в подобных обстоятельствах использовал бы компетентный доктор. И так далее и тому подобное. Все это ужасно. И конечный результат скверный — Пейшенс Стэнхоуп умерла. Профессиональный юрист по вопросам врачебной этики, начав с этого, даст полный ход своему творческому воображению. Эти парни всегда могут найти нечто такое, что, по мнению судебного медика-проститутки, следовало сделать по-иному.

— Детка?! — возмутилась Леона. — Не смей разговаривать со мной в таком снисходительном тоне!

— Прости, — сказал Крэг и глубоко вздохнул. — Я действительно немного не в себе.

— А что такое судебный медик-проститутка? — спросила Леона.

— Это врач, который за плату выступает в качестве эксперта и всегда готов сказать то, что хочет от него услышать обвинитель. Раньше было очень трудно найти врача, готового свидетельствовать против своего коллеги, но сейчас все обстоит по-иному. Есть никчемные мерзавцы, которые только этим и кормятся.

— Но это ужасно.

— Мягко сказано, — уныло покачал головой Крэг. — И вообще это сплошное лицемерие. Ведь этот мерзавец Джордан сбежал из больницы, когда я делал все, чтобы вернуть к жизни его несчастную жену. Он не раз жаловался мне, что эта баба — безнадежная психопатка и он не в силах точно описать симптомы ее болезни. Он даже извинялся за то, что под ее нажимом был вынужден вызвать меня на дом в три ночи, поскольку она, видите ли, утверждала, что умирает. И это тоже случалось не раз. Как правило, он звонил мне по вечерам, и я был вынужден бросать все дела, чтобы мчаться к ним. Джордан всегда меня благодарил, так как прекрасно понимал, как трудно было мне приехать, зная, что для этого нет никаких причин. Это была не женщина, а настоящая катастрофа. После того как она удалилась в мир иной, всем, включая Джордана Стэнхоупа, будет лучше. А он вчиняет мне иск и требует пять миллионов долларов за потерю консорциума. Какая злая шутка!

— Что такое консорциум?

— Это нечто такое, что человек получает от супруги или супруга, — общество, любовь, помощь и секс.

— Не думаю, что там было много секса. Они спали в разных комнатах!

— Ты, возможно, права. Я не представляю, что он хотел ее как женщину. В любом случае у него ничего бы с этой жалкой каргой не получилось.

— А ты не думаешь, что он подал на тебя в суд за то, что ты его критиковал? Мне показалось, что он тогда разозлился.

Крэг несколько раз кивнул в ответ. В словах Леоны действительно был смысл. Соскользнув с табурета, он со стаканом в руке отправился к стойке бара, чтобы взять еще одну порцию виски. Стоя в очереди, он размышлял, насколько права Леона. Он помнил, что пожалел о тех словах, которые произнес, когда, войдя в спальню Пейшенс, увидел, насколько скверным было ее состояние. Эти слова сорвались с его губ только под влиянием момента. Тогда он решил, что поспешного извинения будет вполне достаточно, но, видимо, ошибся. Если это действительно так, то ему еще придется горько пожалеть об этом инциденте.

Получив двойное виски, Крэг вернулся к столу и взгромоздился на высокий табурет. Он двигался медленно, словно его ноги весили по сто фунтов каждая. Уголки его рта опустились, а взгляд стал отсутствующим.

— Это катастрофа, — со вздохом выдавил Крэг, положив ладони на стол и глядя на стакан. — Все может кончиться в тот момент, когда дела пошли так хорошо.

— Как это все? — спросила Леона, стараясь подбодрить его. — И что ты намерен теперь делать?

Крэг не ответил. Он сидел неподвижно. Леоне даже стало казаться, что он не дышит.

— Может, тебе стоит обратиться к адвокату? — не сдавалась девушка. Она наклонилась вперед, чтобы заглянуть ему в глаза.

— Предполагается, что меня будет защищать страховая компания, — ответил Крэг вялым, лишенных всяких эмоций голосом.

— Понятно. Так почему бы тебе им не позвонить?

Крэг поднял глаза и, встретившись взглядом с девушкой, несколько раз машинально кивнул, обдумывая ее предложение. Половина шестого, пятница, но в страховой компании кто-то мог остаться на телефоне. Во всяком случае, попытаться стоило.

К нему вдруг вернулась вся его энергия. Он сорвал с пояса сотовый телефон, открыл и негнущимися пальцами пробежал по телефонной книге. И вот на дисплее, словно луч маяка во тьме ночи, вспыхнули номер и адрес его страхового агента. Крэг набрал нужные цифры.

Он сделал несколько звонков и оставил свой адрес и номер телефона на автоответчике. Но через некоторое время он услышал живой голос, в котором звучала спокойная уверенность. Человека звали Артур Маршалл, и само это имя почему-то немного успокоило Крэга.

— Поскольку это ваш первый опыт знакомства с подобным оборотом событий, — сказал Артур, — я думаю, что вам следует знать, сколь заурядными такие иски являются для нас. Другими словами, у нас огромный опыт работы в судебных процессах, связанных с ошибками во врачебной практике. Можете не сомневаться: мы уделим вашему случаю внимания столько, сколько он заслуживает. Тем временем я хочу еще раз подчеркнуть, что вы не должны воспринимать это событие слишком трагически.

— А как я могу это воспринимать? — жалобным тоном произнес Крэг. — Это ставит под сомнение работу всей моей жизни.

— Подобное чувство испытывают все, кто оказался в вашем положении, и ваши эмоции можно понять. Однако поверьте — это совсем не так! Это вовсе не ставит под сомнение работу всей вашей жизни и вашу преданность избранному делу. Как правило, это всего лишь попытка половить рыбку в мутной воде с целью огрести деньги. Хотя обвинитель, как вы сможете убедиться, будет утверждать обратное. Каждый, кто хоть немного знаком с медициной, знает, что нежелательный исход, даже связанный с врачебной ошибкой, не обязательно является проявлением преступной халатности. Об этом судья скажет присяжным, если дело вообще дойдет до суда. Но запомните: подавляющее большинство подобных дел до суда не доходит. А в большинстве случаев, если доходит, то верх одерживает защита. По существующему в Массачусетсе положению подобные иски должны представляться в трибунал, но, судя по фактам, как вы их изложили, дело останется там навсегда.

Пульс Крэга почти пришел в норму.

— Вы поступили правильно, доктор Бауман, что связались с нами сразу. Мы выделим для ведения вашего дела опытного и умелого адвоката. А сейчас как можно скорее пришлите повестку и копию жалобы. Вам придется дать показания в течение тридцати дней после вручения документов.

— Я могу переслать все материалы с посыльным в понедельник.

— Превосходно. А пока, если не возражаете, я посоветовал бы вам освежить вашу память касательно данного дела. В первую очередь приведите в порядок все записи. Это надо сделать обязательно, это для вашей защиты.