Забытое счастье - Пола Ру

Раньше ей нравилось дотрагиваться до него, пробегать пальцами по его бедрам, по кубикам пресса. Она могла позволить себе вольности и при свидетелях, но теперь все изменилось...

— Алли? Ты со мной? — Зеленые глаза буквально впились в нее.

— Да.

Он кивнул в сторону вырезанной из дерева фигуры:

— Кажется знакомой.

— Ты всегда обожал искусство аборигенов. Едва не купил третьего божка. — Она улыбнулась. — Мы познакомились, когда ты с друзьями совершал набег на сувенирные магазины.

— Как мы встретились?

Она ясно вспомнила тот день. Сильную грозу, дождь стеной, свой сломанный зонтик и глаза необыкновенно красивого мужчины с внешностью скандинавского рыцаря.

— Я сопровождала чемоданы моего босса на Гавайи. Он был в отпуске, — пояснила она. — Ох уж эти его чемоданы от Армани! — Она усмехнулась. — Я сказала тебе, что он обманывает свою жену, и ты предложил потерять их по дороге.

— Вещи?

— Я говорю о чемоданах! — Она засмеялась, и он тоже. Знакомая волна счастья накрыла Алли. — Мне тогда очень нужны были деньги, поэтому я бралась за любую работу. Но мотаться по свету с чужими чемоданами не входило в мои планы...

— И ты уволилась.

— Да, ненавижу рутину.

— Ты натура творческая.

Девушка снова расплылась в улыбке.

— Сейчас мне больше нравится находиться на свежем воздухе, а не сидеть в душном офисе.

— Смотри-ка. — Он развел руки в стороны. — У нас есть нечто общее.

С каких это пор ты ненавидишь офис?

— Кто бы мог подумать!

Он усмехнулся, и в его глазах вспыхнули знакомые огоньки. Ее улыбка угасла.

— Мы кое в чем отлично сочетались.

Финн отвернулся к столу, рассматривая очередную фигурку.

Будь осторожна, предупредила она себя.

Она всегда представляла собой загадку для него, в этом он признался на первом же свидании. Разве могла она подумать, что человек с наследственностью и деньгами Финна может обратить внимание на Александру Макнайт, дочь алкоголика и безответственной матери? Его мачеха оказалась права — Алли нечего было ему предложить.

Давняя боль снова поднялась в ней. Взрослая Алли, спокойная и разумная, понимала, что нынешняя ситуация станет для нее жестоким испытанием на прочность. И если взбалмошная Алли одержит верх и вновь кинется в омут чувств, то никто не гарантирует ей мирное существование и безоблачное счастье.

Я вытерплю, сделаю все, что он просит, затем он уйдет, и я снова стану свободной.

— Как ты? Что-нибудь вспомнил? — спросила она.

Он отрицательно покачал головой.

— Пока нет.

Притворившись, что заинтересовался фигуркой из стекла, Финн исподтишка разглядывал Алли. Джинсовая юбка до колен, кроссовки на платформе и розовая рубашка делали ее похожей на школьницу, хотя одного взгляда на фигуру хватало, чтобы понять, что перед вами женщина. Он поймал себя на том, что пялится на загорелую полоску кожи, показавшуюся между поясом юбки и краем рубашки.

Она наклонилась над столом, и Финн уловил запах ее духов — что-то свежее и цветочное, перемешивающееся с ароматом ее кожи и волос. Ему казалось, что он тянется к ней всем своим естеством. Алли словно привязала его к себе тысячью невидимых нитей, и он уже не может без нее ни дышать, ни пить, ни есть.

Финн яростно замотал головой.

— Я читала о твоем заболевании в Интернете, — неожиданно заметила Алли, поставив обратно на стол рамку для фотографий. Полоска кожи исчезла. — Пойдем в кафе. Что ты хочешь на обед?

Он молча пожал плечами, боясь выпалить, что на обед он желал бы получить ее. Привязанной к кровати шелковыми лентами.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Алли выбрала ресторанчик со столиками на улице.

После того как официант принял заказ, Финн вручил Алли листок бумаги.

— Что это?

— Я составил список.

— Список чего?

— Вопросов. О нас.

Она медленно развернула листок и начала читать.

Финн любовался длинными темными ресницами, подрагивающими над нежными щеками, и спрашивал себя, целовал ли он веснушки у нее на носу и какой фрукт напоминает аромат ее духов. Лимон? Мандарин? Нежный цитрусовый запах с цветочной нотой.

Наконец она положила лист на стол.

— Любимая еда? Цвет? Время года?

Он пожал плечами.

— Макароны, розовый, весна. — Она наклонилась через стол. — Несмотря на все мои усилия, я существо непостоянное. Я никогда не возвращаюсь домой одним и тем же путем, иногда занимаюсь серфингом. — Алли подняла вверх руку, демонстрируя безупречный маникюр. — Обычно крашу ногти в ярко-розовый цвет, что, кстати, тебя очень смущало. И еще я люблю сюрпризы. — Она постучала пальцем по листу. — А в этом весь ты. Мне следовало ожидать от тебя нечто подобное.

Финн кивнул.

— Так в чем наше отличие?

— Ты любишь ходить по дому босиком, вешаешь пальто на крючок в прихожей, любишь футбол и общение. Судя по тому, сколько времени ты уделял работе, ты любишь работу. Я же обожаю валяться с книжкой на диване, могу игнорировать близких и друзей месяцами и... — она рассмеялась, — и бросаю одежду где попало.

Он внезапно представил себе оставленное на полу кружевное розовое белье...

— Помню, однажды я сняла туфли у порога, — она с вызовом изогнула брови. — И ты едва не упал, когда входил в дом. Моя неаккуратность часто становилась причиной для ссоры.

— Противоположности притягиваются, — пробормотал он.

— Говорят, да.

— Что еще?

— Я люблю одиночество. Ты обожал веселые компании. Я внезапная и порывистая, а ты сама расчетливость. Ты всегда расписывал свое время по минутам. Это доводило меня до безумия.

— Трудно поверить, что мы друг друга не убили. — Финн улыбнулся.

Наконец-то он почувствовал, что держит ситуацию под контролем. Уголки ее губ опустились.

— Мы часто ссорились, но всегда мирились. — Девушка отвела глаза, щеки ее порозовели. — И принадлежали к совершенно разным мирам. Думаю, тебя можно было назвать эдаким правильным парнем.

— Я и есть правильный парень.

— Именно, — усмехнулась она. — Миллионер-трудоголик, лицо которого все печатные издания Дании помещают на первые страницы, владелец замка и любитель назначать свидания супермоделям.

— Я не стану извиняться за свою семью и европейскую прессу, Алли, — проворчал Финн. — Ты лучше других знаешь, что это не мое истинное «я».

Я и не знаю твоего истинного «я», мрачно подумала Алли, уставившись в тарелку.

— Когда, по мнению врачей, твоя память вернется?

— Они не знают. С работы меня отпустили до мая, поэтому, чем больше времени мы проведем вместе, тем лучше.