Опасная любовь - Кэндес Скулер

Энди вздохнула и открыла глаза.

— Какой?

— Вы сможете уважать меня после этого?

Энди негромко рассмеялась.

— Все зависит от того, как вы себя поведете, — сообщила она и прижалась к его губам, торопясь изведать их вкус. Подсказок Джиму не потребовалось — он знал, что надо делать дальше.

Его ладонь скользнула с подбородка на щеку Энди, пальцы коснулись шелковистых волос на ее виске, слегка потерли изгиб скулы. Энди не знала, как долго продолжался поцелуй — секунду, минуту или час, но он был настоящим: то нежным, умоляющим, то страстным и безжалостно требовательным. Его губы ласкали и ранили, язык дразнил и соблазнял, вызывая то ошеломляющее блаженство, то невыносимое возбуждение.

Наконец Джим отстранился и уставился в глаза Энди. К этому времени оба они лежали на диване, своим весом Джим вдавливал Энди в голубые подушки, поместившись между ее ног. Его пальцы запутались в ее коротких светлых волосах. Оба раскраснелись и тяжело дышали, охваченные предвкушением.

Джим приподнялся на локтях.

— Ты уверена, что потом не пожалеешь? — прошептал он.

Энди кивнула. От решительного шага ее удерживало лишь одно сомнение.

— Я не предохраняюсь, — пробормотала она робко и вместе с тем решительно, как подобало современной женщине. — Но у меня есть…

— И у меня тоже. — Он усмехнулся. — Без них я никогда не выхожу из дома.

Энди с улыбкой приподнялась с дивана навстречу и обхватила ладонями его лицо.

— Тогда замолчи и поцелуй меня, — приказала она, приникая к его губам.

— Слушаюсь, мэм, — хрипло пробормотал Джим, выполняя приказ.

Он просунул одну ладонь под голову Энди, а другой подхватил маленький упругий холмик ее груди, продолжая осыпать ее поцелуями — нежными и сладкими, страстными и легкими, быстрыми и медленными. Он осторожно касался губами ее щек и закрытых век, впивался в шею и грудь, жадно вбирал в рот сосок.

Энди стонала и выгибала спину, умоляя о большем, требуя и изнывая от нетерпения. Ей хотелось испытать все, что он только мог дать, все, в чем она отказывала себе и в чем нуждалось ее изголодавшееся тело. В его объятиях она казалась пламенем, вся трепеща от страсти и бездумного, болезненного желания. Джим ощущал ее жар через плотную джинсовую ткань.

— He торопись, милая, — пробормотал он, пытаясь успокоить ее. — У нас впереди вся ночь.

Энди запустила пальцы в густые пряди его волос.

— Скорее! — Она прижалась к нему. Против такой мольбы Джим не смог устоять.

Он сполз с дивана и встал перед ней на колени. Застонав, Энди потянулась к нему и вцепилась обеими руками в его футболку. Осторожно уклонившись, Джим умело отстегнул лямки ее комбинезона и быстро справился с рядом металлических пуговиц. Вскоре пыльный, перепачканный краской комбинезон уже лежал на полу. Под ним на Энди оказались простые белые трусики в розовый цветочек и такая же майка. Майка вскоре полетела на пол. Трусики были высоко вырезаны по бокам и прикрывали лишь самые сокровенные уголки ее тела. Джим благоговейно провел кончиками пальцев по ее длинным ногам, узким бедрам, плоскому животу, маленькой груди с торчащими розовыми сосками. Он не спешил, желая насладиться этими ласками, но Энди схватила обеими руками его ладонь и положила к себе на живот.

— Прикоснись ко мне…

Со сдавленным стоном Джим обхватил ладонью ее холмик. Жар был невыносимым. Опаляющим. Он просунул пальцы под влажную ткань, легко поглаживая шелковистые завитки. Энди вскрикнула, дрожь прошла по всему телу. Но одного прикосновения ей было слишком мало.

Схватившись за резинку трусиков, Джим торопливо стянул их с Энди и отшвырнул на пол. Прежде чем они приземлились точно на смятый комбинезон, Джим помог Энди сесть на диване и придержал ладонями ее широко раздвинутые ноги. Нежные складки между ними набухли и влажно поблескивали, истекая соком. Придвинув Энди ближе к краю дивана, он обнажил крохотную бусинку чувствительной плоти, а затем склонился и коснулся ее губами.

Энди вскрикнула и отпрянула, но Джим удержал ее, обняв одной рукой за талию и ожидая, когда крик повторится. Наконец, когда Энди ослабела от стонов и наслаждения, он отпустил ее и расстегнул собственные джинсы.

Зная, что теперь ей не хватит сил даже на то, чтобы пошевелиться, он быстро облачил свое достоинство в презерватив, который держал под рукой, в кармане джинсов. Покончив с этим делом, Джим вновь придвинул Энди на край дивана, подсунул ладони под ее ягодицы и вошел в нее одним быстрым движением.

Она кончила мгновенно, в ослепительно яркой вспышке страсти, которая отбросила ее на спинку дивана. Эта бурная реакция не оставила Джима равнодушным. Он сумел нанести всего три удара, прежде чем взорвался сам, в беспамятстве впиваясь ногтями в нежную плоть ее ягодиц. Оргазм продолжался бесконечно, изматывая его, опустошая, обжигая от макушки до ступней. А когда все было кончено, сил у него осталось лишь на то, чтобы посадить Энди поудобнее и зарыться лицом в ее колени.

Несколько минут они молчали и не шевелились. Джим стоял перед диваном на коленях, со спущенными джинсами и плавками, распростертая Энди лежала перед ним. Оба тяжело дышали, усмиряя бешено бьющиеся сердца.

Он первым пришел в себя и поднял голову, вопросительно глядя на Энди из-под приподнятых бровей.

— Это не только моя заслуга, — произнес Джим, и Энди ответила ему недоуменным взглядом. — Я знаю толк в таких делах, — пояснил он, поднимаясь с пола и садясь рядом с ней, — но не настолько же!

Энди улыбнулась.

— Ты был великолепен!

— Несомненно, — подтвердил он с горделивой усмешкой, — но я имел в виду совсем другое. Ты вспыхнула прежде, чем я успел прикоснуться к тебе. — Протянув руку, он осторожно задел пальцем сосок. Тот мгновенно набух, превратившись в твердую бусинку. — По-моему, ты еще не насытилась.

Сконфузившись, Энди прикрыла грудь рукой.

— Просто у меня давно этого не было.

— Давно? — переспросил он и накрыл ладонью островок шелковистых светлых волос между ее бедер. — Как давно?

Энди вновь ощутила нарастающую дрожь.

— Несколько лет.

— Значит, больше года? — Джим остро чувствовал ее реакцию. Энди кивнула. — Два года? — Он осторожно погладил ее холмик одним пальцем. Энди закрыла глаза. — Или три? — Энди ахнула, ощутив, как его палец спустился ниже. — Или еще больше?

— Восемь, — простонала Энди.

— Восемь лет?! — Рука Джима застыла. — Значит, восемь лет ты обходилась без секса? — Энди кивнула и прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать стон. — Бедная моя, — пробормотал он, потрясенный до глубины души. — Неудивительно, что ты так изголодалась! — Обняв Энди за талию обеими руками, он посадил ее к себе на колени и подхватил ладонями ее груди, слегка сжимая их. — Малышки, — пробормотал он, целуя капризно оттопыренный розовый сосок. Ладонь скользнула вниз, к узкой талии и изгибу бедра. — Восхитительное тело! — Его рука прошлась по ноге до колена, а затем вновь начала подниматься вверх, пока большой палец не коснулся чувствительной плоти между бедер. — Какая прелесть…

Энди смущенно покраснела и прижала пальцы ко рту Джима, умоляя его замолчать.

— Но ведь это правда, — возразил он, продолжая ласки. Не сводя глаз с Энди, он взял ее за руку и положил между ног. — Потрогай сама!

Энди попыталась вырвать руку, но в конце концов покорилась и в наслаждении запрокинула голову.

— Вот так… — бормотал Джим, обжигая ее взглядом.

Энди вновь пришла в неистовство, ее бедра судорожно забились, кровь стремительно заструилась по венам, дыхание сбилось, стало кратким и отрывистым. Не прошло и минуты, как Джим понял, что больше не выдержит. Торопливо упаковав свое достоинство во второй презерватив, он приподнял Энди и вошел в нее. Она ахнула и схватила его за плечи, впиваясь ногтями в ткань футболки. Ощущение заполненности было неизъяснимым.

— А теперь помедленнее, детка. Успокойся, — попросил Джим, двигаясь в унисон с ней. — Тебе придется наверстывать слишком многое.

К остывшему кофе они так и не притронулись. Фарфоровые чашечки по-прежнему стояли на своих местах на плетеном подносе, а вот бренди пришелся кстати, помогая увлажнить самые интимные местечки тел. Они предавались любви на полу, на пестром потрепанном ковре. Оседлав Джима, Энди доводила его до помешательства, одновременно лаская собственную грудь. Они стояли за диваном, склонившись над его спинкой — в этой позе у Джима появилась возможность одновременно вонзаться в Энди и ласкать ее обеими руками. Они занимались любовью на лестнице, где Энди держалась за перила, и под душем, под струями прохладной воды, охлаждающей перегретые тела, и в постели, где наконец пришла очередь Джима извиваться и стонать, пока Энди работала языком и губами.

Они любили друг друга всю ночь, смеясь и обмениваясь нежностями, намеренно медля и задыхаясь от спешки, проявляя богатое воображение, давая волю жажде и необузданной страсти, и наконец под утро так устали, что уже не в силах были пошевелиться. Так и заснули, сплетясь в объятиях на сбившихся в ком простынях.