Я тебе объявляю войну - Лана Вейден

Кто такой лаборант на кафедре филфака? По сути - секретарь, но с заманчивой перспективой стремительного карьерного роста. Ради этой возможной перспективы тысячи девочек и мальчиков работают за мизерную зарплату, выполняя кучу нуднейших - гласных и негласных - обязанностей.

В мои негласные обязанности, помимо прочего, входило следить за днями рождения всех сотрудников. Ну как - следить. Я оформляла поздравления, покупала продукты и готовила фуршетный стол на выделенные кафедрой деньги. Но кто бы следил за моим днем рождения? Правильно, никто.

На всем факультете об этом событии помнили лишь Андрей да Маша Проценко. В конце рабочего дня она заявилась ко мне с бутылкой домашнего вина и коробкой конфет.

- Вино моя бабушка делала, - сказала она, - отменное!

Внешне Маша была похожа на маленькую лисичку – небольшого росточка, с заостренным тонким носом и рыжими волосами. Как и Кононов, она подрабатывала переводами, только, в отличие от Андрея, переводила серьезные тексты.

- Маш… давай дождемся, пока все разойдутся.

- Сейчас здесь все равно никого нет! Мы быстренько, а то мне уже бежать надо! - она моментально разлила вино в пластиковые стаканчики, которые тоже прихватила с собой. - За твое здоровье!

Не сказать, что вино было таким уж отменным, но Машка налила еще.

- Желаю тебе, Вика, построить успешную научную карьеру! Пусть у тебя в жизни будет множество достижений!

Я почему-то вспомнила плакат на входе - до сих пор там висит, приветствует Морозова. И тут язык мой развязался - я выдала то, о чем промолчала вчера.

- Морозов.

- Что?

- Знаешь, а он ведь не сам докторскую писал. И скоро я докажу это. Прижму его к стенке, вот увидишь.

- Гм… А ведь было бы гораздо лучше, если б ты прижала его не к стенке, а к чему-нибудь мягкому и теплому. Например, к кровати.

- Чего?

- Не, ну правда, Вик. Какая разница - он писал, не он писал. Тут такой мужчина… мммм… Какие плечи, какие губы… - Машка сначала мечтательно прикрыла глаза, а потом широко распахнула их и презрительно взглянула на меня. - А ты дурью собралась маяться.

- Что? А я-то думала… А ты! - от негодования я даже подскочила со стула. - Как не стыдно!

- Ах, ну да! Помню твое выступление - что-то там про бабников и эгоистов, но опять же - какая разница? Да хотя бы просто одну ночь с таким мужчиной провести - уже будет что вспомнить на старости лет. Дерзай, Викуль. И поспеши, а то "Мисс Вселенная" тебя опередит.

Я уже изрядно поднабралась, а потому с угрожающим видом приблизилась к Машке.

- Ты что сейчас сказала, а? Что сказала, бесстыжая? – я подошла, начала трясти ее за плечи, а на глазах моих едва не выступили слезы. - Ну-ка, бери свои слова обратно!

Машка вдруг расхохоталась.

- Ай, да пошутила, я, пошутила! Сумасшедшая девчонка! Пусти меня, слышишь! - она стала отбиваться. – Все, успокойся уже!

Я села на стол и надула губы.

- Глупые у тебя шутки.

- Ладно, не сердись. Давай за примирение, - она налила еще вина.

Я выпила, хотя все еще сердилась на Марию.

Тем временем она взяла в руки пластиковую бутылку - там оставалась еще примерно половина - и стала рассматривать ее на свет. А потом вдруг захихикала.

Чего смешного? - недовольно спросила я.

- Да вот - почему-то вспомнила. В «Тристане и Изольде» было заколдованное вино. Герой с героиней его выпили и воспылали страстью друг другу на веки вечные. Вот бы и в жизни все было так просто.

- Это ты сейчас к чему?

- Ни к чему. Говорю же - просто вспомнила.

Мы замолчали.

- А знаешь, - вдруг сказала Машка, - меня бабушка учила всяким заговорам. Вот сейчас возьму и это вино заговорю! - она стала водить руками над бутылкой и выкрикивать разные слова - это было так забавно, что я не выдержала - засмеялась.

- Ты сегодня в ударе. Придумываешь одну глупость за другой.

- Глупость? - Машка хитро подмигнула. - А вот попробуй теперь – и почувствуешь разницу, - она налила мне еще немного вина.

Я пожала плечами, выпила, усмехнулась и спросила.

- И что теперь?

- А теперь, - ответила Мария, - оставшимся вином я угощу Томашевского. Или нет! - Соловьева! И кранты тебе, Горячева!

Вдруг дверь распахнулась и на кафедру зашел Морозов. Он уставился на бутылку.

- Что здесь происходит? Пьянка в рабочее время? Как не стыдно!

- Денис Сергеевич, очень стыдно, - защебетала Проценко, - но рабочий день почти закончился. К тому же сегодня пятница, а у Вики - день рождения, - она налила в чистый стакан вина и протянула его Морозову, - вот, выпейте за ее здоровье.

После этих слов Машка коварно улыбнулась и посмотрела на меня. Бессовестная рыжая лиса!

Морозов задумчиво посмотрел на вино и уже протянул к нему руку, но я вдруг подскочила к Проценко и попыталась ей помешать. Стаканчик хрустнул и вино, забрызгав нас Машкой, разлилось по полу.

- Вика! Ты что творишь?

А я и сама не знаю, что на меня нашло. Не поверила же я в эту чушь?

- Виктория такая неприветливая, - усмехнулся Денис Сергеевич. - Не хочет, чтоб я пил за ее здоровье.

- Нет, - Машка понизила голос, подошла к Морозову и жестом попросила наклониться, будто собиралась поведать ему страшный секрет. После того, как Денис Сергеевич нагнул голову, Проценко с таинственным видом сообщила. - Вика просто боится, что вы воспылаете страстью друг к другу. Потому что вино это - за-кол-до-ван-ное!

- У-у-у, как все запущено, - Морозов отклонился от Машки. - Как вас, девушка, зовут?

- Мария.

- Мария, значит. А отправляйтесь-ка вы, Мария, домой, - он нежно вытолкал недовольную Проценко с кафедры, а потом повернулся ко мне. - И ты тоже иди.

Это был первый раз, когда он обратился ко мне. Причем к Машке, значит, на «вы», а ко мне - на «ты». Что еще за фамильярность!

- Нет! - ответила я. - Буду здесь убирать.

- Я сам все уберу, иди.