Вернись из полёта! - Наталья Кравцова

Инна помогла ей пристегнуть лямки, запустить мотор. Мах­нув ей на прощание рукой, прямо со стоянки Лиля пошла на взлет. Уже в воздухе, когда шестерка «ЯКов» собралась в строй, она услышала по радио с земли:

— На подходе к городу группа «юнкерсов» и «дорнье»... Квадрат девять, квадрат девять... Сверху прикрывают «мессершмитты». Вступайте в бой немедленно...

Вскоре Лиля через просветы в облаках увидела чуть ниже впереди большую группу самолетов. Сверху над бомбардиров­щиками вились истребители прикрытия — восемь «мессершмиттов». Враг имел значительное преимущество.

Маскируясь в облаках, «ЯКи» скрытно подошли к против­нику и по сигналу Соломатина сразу всей шестеркой атако­вали врага. Лиля, не отрываясь от ведущего, напала на «юн­кере», который летел слева от головного. С близкой дистан­ции она всадила в него мощный залп огня, и он, задымив чер­ным дымом, вспыхнул, отваливая от строя куда-то в сторону и вниз, оставляя за собой клубящийся след. Рядом с ним взо­рвался головной «юнкере», подожженный Соломатиным.

У Лили перехватило дыхание — как удачно! Но радоваться было некогда: в это время, опомнившись, вступили в бой не­мецкие истребители. Закрутилась карусель, в которой Лиле сначала трудно было разобраться. Уклоняясь от боя с «мессе­рами», она попыталась атаковать еще один бомбардировщик, но вдруг заметила, как быстрый «мессер» с черным крестом на фюзеляже вошел в пике, устремившись сверху на самолет Соломатина, который уже вел бой с напавшими на него двумя истребителями. Три на одного! Мелькнула мысль: «Предупре­дить Лешу! Нет, это отвлечет его...» И Лиля, резко повернув свой «ЯК», сама бросилась навстречу пикирующему «мессе­ру», ловя его в перекрестье прицела. Расстояние между ними быстро сокращалось... Нужно спешить, иначе будет поздно! Лиля с силой нажала на гашетки и отвернула в сторону... От «мессера» отскочил обломок — кусок крыла, и самолет стал падать, кувыркаясь в воздухе. Вот он ткнулся в землю, и Ли­ля вдруг вспомнила — «хвост»! Увлекшись, она забыла о «хво­сте». Взгляд назад — другой «мессер», незаметно подкравшись, уже занимал позицию для атаки. Как вовремя она его обна­ружила! Боевой разворот — и оба самолета закружились, пы­таясь занять выгодное положение для нападения.

В наушниках стоял треск, слышны были щелканье, выкри­ки, команды — Вдруг сквозь все шумы прорвался знакомый го­лос, который Лиля сразу узнала... Это был голос летчика Ку­лагина. Он звучал высоко и взволнованно:

— Я — «пятый», я — «пятый»! Горю... Иду на таран! Про­щайте —

Голос сорвался, и на мгновение наступила тишина... Лиля обернулась, ища глазами самолет, но никого не нашла,

Где Соломатин? Где другие? Лиля не видела их, а искать не было времени. Теперь она вела бой с «мессером» где-то в стороне от остальных. Раздавалась очередь за очередью, но Лиля и ее противник умело выходили из-под удара. Лиля дра­лась, а в ушах, казалось, все еще звучал голос Кулагина: «...Го­рю... Иду на таран! Прощайте...»

В один из моментов боя она увидела на земле взрыв и почему-то подумала: «Соломатин!..» Сердце сжалось, готовое в следующую секунду разорваться, но тут она услышала, как он хрипловатым голосом передавал на землю:

— «Сокол»! Бой продолжаю... Потерял двух... Нужна по­мощь! Нужна помощь... Я — «Орел».

Значит, погиб не только Кулагин! Кто же еще? Теперь их осталось четверо... А немцев много... Где Леша? С новой си­лой бросилась Лиля на противника. Неизвестно, чем бы кон­чился бой, если бы фашист вдруг не вышел из него. Неожи­данно для Лили «мессер» нырнул куда-то вниз и стал уходить на запад. Сначала Лиля не поняла, в чем дело, и решила, что он просто заманивает ее в глубь своей территории, где на помощь ему могли прийти другие самолеты... Потом подумала; что у него кончились боеприпасы. Во всяком случае, она не рискнула одна преследовать его. Однако все выяснилось очень быстро: Лиля увидела группу «ЯКов», которые пришли на по­мощь Соломатину...

Поискав и не найдя Соломатина, Лиля повернула домой. Вскоре он догнал ее и пристроился. Появилась и вторая пара. Все вместе они вернулись на свой аэродром. Два других лет­чика из шестерки погибли, сражаясь с врагом. Кулагин, ко­торый, видимо, не мог спастись, направил свой; пылающий «ЯК» на немецкий бомбардировщик и таранил его, взорвав­шись вместе с ним. Его ведомый был сбит «мессершмиттом», неожиданно выскочившим из облака.

На земле Лилю встретила Инна, которая помогла развер­нуть самолет и поставить его на стоянку. Отстегивая Лиле лямки парашюта, она спросила:

— Трудно было? Смотри, вон сколько пробоин в крыле... Сейчас латать буду.

Лиля не ответила. Откинувшись на спинку сиденья, она молчала, закрыв глаза. Ей все казалось, что в наушниках зву­чит высокий, напряженный голос: «...Горю... Иду на таран? Прощайте...» Вспомнилось, как перед вылетом она пообещала спутать Кулагина с «мессершмиттом»...

Теперь, когда все было позади, ее охватило какое-то стран­ное чувство, которое включало в себя слишком многое, чтобы его можно было объяснить. Еще не спало нервное напряжение боя, но уже пришла усталость, расслабленность, а радость победы смешалась с горечью потерь.

— Ты что, Лиля?

Встряхнувшись, словно от сна, она отозвалась:

— Знаешь, Профессор, я сбила два самолета: «юнкерс» и «мессер»...

— Что ты говоришь, Лиля! Ну поздравляю тебя! От души — с большой победой, с первой!

— Да... Спасибо, — сказала Лиля еле слышно.

Инна с удивлением уставилась на свою летчицу.

— А что ж, ты не рада? В одном бою сразу двух сбила! Не с каждым так бывает,

— Рада...

— Гм... А где еще одна пара?

— Они не вернутся.

Войдя в автобус, который отвозил летчиков с аэродрома в поселок, Лиля прошла в самый его конец и забилась в уголок. Кто-то поздравил ее с победой, за ним стали поздравлять все остальные, и на какое-то время Лиля забыла о Кулагине, о его гибели. Сегодня у нее был особенный день — она сбила двух фашистов!

Когда доехали до поселка и автобус остановился, Лиля в окошко сразу увидела Катю, которая изо всех сил махала ей рукой и кричала:

— Лилька! Живая! Скорей выходи!

Катя буквально налетела на нее и сжала в своих объятиях, словно они не виделись много лет.

— Слышь, Лиль! А тут наговорили всякого — я прямо са­ма не своя ходила. Нет, думаю, не может быть! Чтоб Лилька... Ну рассказывай! — потребовала она.

— Подожди, Катя, потом.

— Так мне ж скоро на аэродром! Кто у вас не вернулся?

А где Соломатин?

— Там остался, на КП. Он опять полетит сейчас.

— Говорят, двое не вернулись. Правда? Или врут?

— Да. Кулагин и Ткачук.

— Да что ты, неужели Кулагин? Как же это?.. Он же так классно летал!

— Угу.

— Просто не верится... Ну, а ты-то как? — спросила она.

— Я? Я ничего... Две победы у меня.

— Постой-постой! Как? И ты молчишь! Как это — две? Что, двух фрицев сразу? В одном бою?

— Двух.

— Отлично! А теперь расскажи подробно! Все-все расска­жи, с самого начала.

— Знаешь, Катя, — сказала Лиля задумчиво, — он погиб как герой. На таран пошел... Я сама слышала, как он про­щался...

— Кто, Кулагин?

— Угу...

Немецкие бомбардировщики прилетели вечером, когда на землю опустились сумерки и в небе, только начавшем темнеть, показались первые звезды. Пара «ЯКов», патрулировавшая в районе аэродрома, встретила девятку «юнкерсов».

На помощь этой паре сразу же поднялось еще несколько истребителей. Начался бой. Один «юнкерс» был сбит, осталь­ные, связанные боем, беспорядочно бросили бомбы на летное поле и вокруг него, не причинив существенного ущерба, так как все самолеты были перерулены на запасной аэродром.

 ЕСТЬ КОЛБАСА НА УЖИН!

Для Лили и Кати наступило то время, о котором они меч­тали: выдержав все испытания, девушки стали теперь летать каждый день. Баранов включал их в график полетов наравне со всеми, не делая для них никакого исключения. Но если сна­чала он поступал так, желая показать девушкам, за какую нелегкую работу они взялись, потом просто из-за того, что не хватало летчиков, то в конце концов он поверил в них, потому что обе летали и дрались успешно.

Лиля продолжала летать в паре в командиром эскадрильи Соломатиным, а Катю Баранов первое время брал ведомой к себе, но чаще ей приходилось летать с Мартынюком, его заме­стителем.

Первое время для них было очень утомительно провести два, три, а иногда и четыре боя в день, но постепенно обе втя­нулись в этот напряженный ритм войны. То, что Лиля и Катя учились у лучших летчиков полка, признанных асов, очень скоро дало свои результаты. С каждым полетом, с каждым бо­ем у девушек прибавлялось боевого опыта, мастерства, и, слу­чалось, когда не хватало старых, боевых летчиков, их ставили ведущими к молодым, которые время от времени прибывали в полк.

Лиля чувствовала себя счастливой: она добилась своего — участвовала в воздушных боях, летала на штурмовку войск противника, сопровождала к цели и обратно свои бомбарди­ровщики.