Бритва Оккама в СССР - Евгений Адгурович Капба
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Деды ржали до слез, старые черти, а Петрович предложил:
— Может чего приложненького холодить?
Я только отмахнулся, и, потирая ушибленное место, двинулся по улице Северной в сторону центра Талицы.
* * *
Пятачок — так местные называли площадь в самом центре поселка. Конторы, магазины, кафе-закусочная, столовая и пивная, кинотеатр, дом престарелых, библиотека и горпоселковый Дом культуры — всё это находилось тут, образуя собой сердце населенного пункта.
В самом центре самого центра, с краешка небольшого скверика из раскидистых елей гордо высился огромный поросший мхом валун с табличкой, на которой была выгравирована надпись «Талица 500». Аж в 1470 году впервые упоминалось в летописи местечко Талица в связи с нападением крымских татар, коих мужественно поубивали местные обыватели, заманив в одну из многочисленных трясин, окружавших городок…
Вечерний сеанс кино закончился, народ толпой валил из дверей кинотеатра. На афише в тусклом свете фонаря можно было рассмотреть надпись: «Дамы приглашают кавалеров», и я не сразу понял, что это название фильма, думал — что-то вроде формата вечеринки. Однако, пусть я и был профаном в советском кинематографе, но фамилии Нееловой, Куравлева и Караченцева тут же направили мои мысли в нужную сторону.
Народ постарше вроде как расходился по домам, те, кто были помладше — двигали в ДК. Оттуда уже доносились звуки музыки: «АББА» недавно выпустила новый альбом — «Super Trouper», и тут на периферии одной из самых закрытых стран мира великолепных шведов тоже слушали, стирая пластинки до дыр! Черт возьми, там у них в ДК даже была светомузыка! Я заглянул в открытую дверь: дяди и тёти, мальчики и девочки всех возрастов активно дрыгались в разноцветных лучах, отраженных от стеклянного шара, который висел под потолком! Аудиосистема тоже была вполне приличная: по крайней мере, долбало по ушам так, что я самого себя не слышал, не то что окружающих.
Мимо меня протолкнулась внутрь буйная компания парней и девчат. Парни нарочито расставляли локти, желая задеть непонятного чужака, дерзко и пьяно смотрели прямо в глаза, явно провоцируя. Ну-ну! Подождем самого смелого… Мне нужна была информация, и ловить ее каким иным способом, кроме как на живца, у меня просто не было времени.
А потому — завис у самого входа, подпирая дверной косяк и рассматривая почтенную публику, которая лихо отплясывала под громыхание «The Winner Takes It All». Плохую шутку со мной сыграло отсутствие бара: сделать вид что занят, попивая безалкогольное пиво или водичку из стаканчика возможности не было. Мужчины принимали на грудь обычно заранее — в пивной или тут же, у знака «Талица 500», и чувствовали себя раскрепощенно с самого начала — отираться у стеночек им не хотелось.
Барышни всех возрастов достигали раскрепощенности другим способом: до выхода в свет они наносили на лицо невероятное количество косметики, а на голове сооружали что-то вроде замковых башен и стогов сена. Местная мода на прически заставляла меня нервно хихикать с завидной периодичностью.
Заиграла какая-то медленная композиция — тоже из репертуары «Аббы», народ разбился на парочки. Я уже думал отчебучить что-нибудь эдакое, но проблемы нашли меня сами! Яркая до рези в глазах девушка неопределенного возраста, одетая в завязанную узлом на груди рубашку и что-то там еще, решительно ухватила меня за руку:
— Пойдем танцевать! Чего скучаешь? — она кричала изо всех сил, стараясь пересилить музыку и источала ароматы алкоголя и каких-то духов.
Стог сена на ее голове трясся в такт музыке. Я даже не успел среагировать — нужные мне люди подскочили со всех сторон сами.
— Ритка! Какого?.. — тут же начал с претензий самый плотный из всех.
Рубашки пузырями, широкие брюки, обветренные молодые лица, крепкие предплечья, белобрысые короткие прически, решительные взгляды голубых глаз — вот они, дети партизан, плоть от плоти Полесья!
— Уйди, Сеня, видишь — с человеком разговариваю! — возмутилась Ритка, но руку мою отпустила.
— А мы щас посмотрим, что это за человек такой! — эти парни явно имели на сегодняшний вечер определенные планы, и набить морду городскому «коубою» значилось в этих планах отдельным пунктом.
Они уставились на меня все втроем, сунув руки в карманы безразмерных брюк и хмурясь.
— А что вы на меня смотрите, отцы? На мне цветы не растут, и узоров нет! — усмехнулся я.
Хотя было, на самом деле, страшновато. Всё-таки трое — это трое. Нет на свете таких бэтменов, чтоб в одиночку одной левой с тремя крепкими драчунами справились. Трое — это всегда большая проблема. Не прибьют так накидают так, что держись!
— Ты кой хрен приперся сюда, туебень? — плотный тоже пытался перекричать музыку, говорить тут было явно неудобно.
— Дело у меня в Талице. Человека ищу! — сказала я самым официальным тоном. — Поможете? Не за так, ясен хрен!
Вот тут они в замешательстве начали переглядываться. Вроде как всё намекало на конфликт из-за сдриснувшей в неизвестном направлении Ритки, а тут — дела какие-то!
— Выйдем, пообщаемся? — предложил я, и не дожидаясь ответа, двинулся к выходу.
Судя по возмущенным вскрикам плясунов — три талицких мушкетера ломанули через толпу за мной. Чуйка просто вопила о том, что я делаю полную хрень, но ничего другого я просто не умел! А потому…
— Так что, пацаны, Блюхера найти поможете? — не давая им вставить ни слова начал я. — Даю трёшку, если покажете где живет… Такой странный мужик, на дамбе работал.
Почему Блюхер? Да черт его знает, фамилия понравилась. И лешака видал. И помер к тому же, с него взятки гладки теперь! Надо же с чего-то начинать?
— Ну, это… Елы-палы… — переглянулись хлопцы. — Он то это…
— Не поможете? Дело у нас с ним было, на полтос… Эх!
— Так помер он! — тут же включился плотный. — Упился и помер, две недели назад.
— Черт! — я потер лоб ладонью. — Вот ведь… А я эти гильзы уже пообещал… И деньги хорошие! Вот же засада!
Актер из меня был дерьмовый, но этим товарищам должно было хватить.
— Какие гильзы? — тут же подобрались пацаны. — Какой полтос?
Я смерил их недоверчивым взглядом:
— А с чего мне с незнакомыми людьми откровенничать? Одно дело — Блюхер, мне его знакомые посоветовали, другое — какие-то типы из клуба.
— Мы не типы! — обиделся плотный. — Меня Сеня зовут.
— А меня — Вася, — помахал рукой патлатый.
— Гоша, — подал голос самый мелкий.
— А меня — Шкипер, — выдал я первое, что пришло в голову. — Так что, немецкие гильзы тут не такая и редкость, если достопочтенные господа Сеня, Вася и Гоша тут же делают стойку, едва заслышав про полтос?
— Немецкие гильзы? — пацаны переглянулись и Вася шмыгнул носом: — Так Белый Бе…
Он тут же получил тычок локтем в бок от главного — Сени.
— Редкость, еще какая! — этот явно был тут самый ушлый. — Это вам повезло, товарищ Шкипер, что вы нас встретили. Мы-то тутэйшие, тут все места знаем, и где гильзы знаем… Так что там про пятьдесят рублей вы говорили?
Я едва руки не потер от удовольствия: ребятки были у меня в кармане! Поймал — с первой подсечки! Вот вам и ловля на живца! Черта с два Соломин бы такое провернул!
Соломин, чтоб его, объявился в самый неподходящий момент: желтый милицейский жигуленок проехал мимо скверика, и потому я резко свернул беседу.
— Не, ребята. Не так сразу. Давайте-ка завтра, вечерочком, на этом самом месте, ага?
Пацаны, уже чувствующие вкус денег, тут же согласились:
— В семь вечера, товарищ Шкипер. Вот тут, под этой ёлкой, — сказал Сеня. — Только больше чтоб — ни к кому, ага?
— Ага! — усмехнулся я.
* * *
Глава 6, в которой Соломин страдает
— Штунды, понимаешь? Беспоповцы! Ну, не знаю я как тебе объяснить! Ну, они как бы Библию изучают, детей крестят во взрослом возрасте, не пьют водку, не курят и жутко верующие. Но скрываются, комар носа не подточит, даже при Хрущеве во время антирелигиозной кампании им ничего предъявить не смогли за пропаганду. Пытались
