Месть за миг до вечности - Татьяна Аксинина

Вскоре Таня выскочила замуж в третий раз, а Машу тут же отдала бабушке. Марьяна, конечно, взяла внучку, и с радостью её воспитывала. Удачно устроила в садик, нашла няню на время вечерних спектаклей. С семи лет Маша часто бывала в театре на репетициях и детских представлениях. В школе ни один праздник не обходился без Маши Чернобаевой, она прекрасно читала стихи, пела и танцевала. Но во втором классе, Татьяна забрала дочь, перевела в другую школу. Потом еще несколько раз отдавала и забирала, дергала девочку.

А Петр, хоть и перестал вахтоваться, изрядно выпивал. Возле него крутились женщины, обычно пьющие в разной степени. Марьяна с самого развода всеми силами старалась не лишать Машу отца, она приглашала Петра в гости на праздники, разрешала сходить в зоопарк, в цирк или в кино. Он дорожил общением с дочерью, всегда приходил трезвый, выбритый, аккуратно одетый. И очень уважал Марьяну, охотно помогал по хозяйству, если требовалась мужская рука. Часто обещал ей бросить пить, но не смог. Бросил только тогда, когда открылась язва желудка.

Маша навещала отца в больнице, однажды пришла и Марьяна. Петр был очень напуган, клялся, что в рот больше спиртного не возьмет, ведь доктор сказал «одна капля – и на тот свет». Он советовался с Марьяной, надо ли написать завещание на гражданскую жену, чтобы ей досталась его однокомнатная квартирка в двухэтажке. Марьяна через наводящие вопросы выяснила, что эта Женя – довольно сомнительная личность. Вроде бы в разводе, вроде бы живет у родителей. Ни адреса, ни телефона их не давала, где работает, тоже неизвестно. Появляется время от времени, немного прибирает, готовит. «Борщ вкусный и всегда стопочку перед обедом наливает. И сюда пирожки приносила, но не взяли, жареное нельзя». Намекала, что хорошо бы к Пете её дочку прописать. «Как вы посоветуете, Марьяна Алексеевна?» – «Надо проверить твою гражданскую жену. Скажи ей, что прямо в больнице написал дарственную на свою дочь, Машу». – «Я же не ничего не писал, да и не собирался». – «Тебя никто не заставляет. Но своей Жене ты скажи, что написал. И посмотрим, что будет». Марьяна не особенно удивилась, что Женя исчезла раз и навсегда, и телефон её больше не отвечал.

Петр всё понял и по выписке сразу же переписал квартиру на дочь. Маша поселилась у отца, ухаживала за ним, готовила диетические блюда. Дом, который был признан аварийным ещё при социализме, всё еще не снесли, стоял он недалеко от Телецентра. Маша ходила пешком туда на преддипломную практику. В Телецентре она познакомилась с Аркадием, работавшим монтажником осветительной аппаратуры. Он помог ей устроиться на постоянную работу, когда появилось вакантное место на местном новостном канале. Ухаживал он за Машей целый год, но замуж позвал только после смерти Петра. Марьяне такой явный интерес к жилплощади не понравился, но Маша с энтузиазмом строила свою семью. Она сделала ремонт, купила новую мебель. На новом диване прочно обосновался Аркадий. Ни разу Марьяна не застала Машиного мужа за каким-то делом, кроме просмотра футбольных матчей и «пивасика». Крепкий алкоголь Маша категорически не пила сама и в доме не держала, но на пиво запрет не распространялся, а зря. Марьяна не стала критиковать Аркадия, но посоветовала Маше не спешить с ребёнком, ведь надо встать на ноги, карьеру сделать.

Вскоре Аркадия сократили на работе, за лень, как подозревала Марьяна. Он полгода спокойно сидел на шее у Маши, делая вид, что ищет работу. Когда оказалось, что вместо собеседований Аркадий целый месяц ездил к подружке, Маша выгнала его и подала на развод. Он ещё что-то вякнул про раздел имущества, но Маша проявила твердость. И закон был на её стороне.

«Ничего, что первый брак был неудачный. Один раз обожглась, поймет, как выбирать своего мужчину. А квартира моя скоро достанется Маше, ей одной. Даже хорошо, что она уже в разводе».

Марьяна знала, сколько ей осталось, хотя врач не сказала, когда конец, она темнила и юлила. А бабушка сказала прямо: «Внучка, тебе осталось полгода. А боль может появиться в любой момент, и будет мучить до конца». «Вот и всё», – просто подумала она тогда. А Маша заплакала, когда узнала, и долго не могла успокоиться. И старалась регулярно звонить, писать. Наведываться она стала чаще после того, как выгнала Аркадия, теперь она оставалась ночевать. Это были самые приятные вечера. «Марьяна, может, ты чего-нибудь хочешь? Скажи, я принесу, куплю, достану». Марьяна придумывала мелкие прихоти: кальмаров в сметане, вишневое варенье, органный концерт, перебрать старые фотографии. Но самое заветное желание она Маше не открыла. Это было несбыточно, как повернуть время вспять.

Марьяна спокойно и с достоинством доживала, что осталось, не отклоняясь от привычного режима: разминка по утрам, прогулка днем, лекарства от хронических болезней каждый день. И сегодня – тоже. Борясь со склерозом, она вела «листок приема»: отмечала лекарства в блокноте, где записывала давление. Записала и положила две таблетки «во время еды» и «после еды» на маленькое блюдце. Хотела музыку послушать, поискала в смартфоне. Концерт Камбуровой, хорошо. Но любимая «Любовь и разлука» сегодня навевала грусть. Включила телевизор, пусть будут Новосибирские новости и погода, хотя Машин сюжет пойдет в эфир только в 15 часов. Ровно в 10 – сигнал. Маша через СМС интересуется: «Привет! Ты как, в порядке?». Марьяна пишет: «Все ОК. Зайдешь?». «Да, в 20. Купить что?» Марьяна растерялась, что-то она хотела попросить, чего не оказалось в недельной доставке продуктов, но не приходит на ум. «Я напишу список. Пока!» «Пока!» Сразу вспомнила, что можно купить кефир и гречку, да и морковка последняя осталась. «За бородинским хлебом и сыром схожу сама, не барыня» Марьяна старалась выходить на улицу каждый день. Последнее время – только один раз, днем. Если бы не лестница, можно было бы продолжать гулять перед сном, но третий этаж старого дома выше, чем четвертый в новостройках. На каждой площадке она отдыхала, чтобы восстановить дыхание, и уговаривала себя, что ходить по лестнице – полезно для тренировки сердца. Вот тяжести таскать вредно. «Надо сразу отправить Маше список, а то забуду». Рука, набиравшая буквы «морк», замерла над телефоном. Новости уже шли, и диктор произнес: «Режиссер Генрих Гарф».

«Генрих Гарф!» Марьяна застыла, ловя каждое слово. Информация была краткой. В Новосибирск ненадолго приехал режиссер Генрих Олегович Гарф, известность которому принесла антиутопия «Кибер-жираф». Многим запомнился ремейк советской комедии «От ненависти