Лекарство от Африки - Нонна Ананиева

– На то, чтобы дойти пешком до побережья из глубины континента, уходило до шести месяцев. Рабы шли связанные по рукам с наложенными на шеи деревянными колодками. Больных убивали на месте. И вот самые сильные и крепкие ждали своей участи в этом порту. Тысячи обреченных. Мы их видим. Подземные туннели арабского форта переполнены рабами. Древние кандалы, впаянные в камни. Здесь кроется судьба континента, понимаете. Отсюда появились афроамериканцы, здесь в Багамойо их грузили в трюмы кораблей, уходивших на все четыре стороны. Потом я хочу показать природу. Ту несравненную красоту, откуда их увозили навсегда. И, в сущности, продолжают увозить.

– Тебе, что, жить надоело, художник? Ты знаешь, куда тебя может привести твой остросоциальный выбор? Ты понимаешь, что твоя жизнь там стоит сто долларов, если кто-то захочет ее прервать? – было заметно, что Анатолий слегка заволновался.

– Я знаю, – Гоше явно вопрос не понравился. – А сколько она стоит здесь? Намного дороже? При желании, не дай бог, каждый из нас это тоже может себе позволить. И еще я знаю, что правильная информация сама проторит себе дорожку. Дальше уже не моя забота. Мне надо только показать, даже не сказать. Ты думаешь, Марку легко? Или он ничем не рискует? Я что, не вижу, как он долбит в стену полного непонимания, нежелания пошевелить мозгами и разобраться в собственном здоровье? – Гоша посмотрел на Лену, – и еще я бы тебя там снял. Тебе понравится, я постараюсь.

– Очень многозначительно. Ты прямо просишься в экспедицию, – улыбнулась Лена. – Я еще никуда не еду.

– Начали с кофе, закончили «Хижиной Дяди Тома», – вставил Анатолий.

– А Марк, наверное, мечтал быть Айболитом.

– Я и сейчас мечтаю, – заметил Марк.

– Вы еще Пушкина приплетите, – Гоша уже пожалел, что рассказал про Багамойо.

– Итак, нас уже четверо, – подытожила Лена.

– Ну, может, еще и Стасик приклеится, – добавил он. – Вряд ли останется безучастным, когда его друзья такое творят.

– Ты странный, художник! – опять принялся за свое Анатолий. – Тебе обязательно в Танзанию надо ехать, чтобы обличать эксплуатацию и торговлю людьми? Ты на местную стройку не хочешь зайти?

– А ты много знаешь, куда я ходил и что я делал? Или ты все знаешь о том, что такое визуалка и творческий замысел? Или, может, я без тебя в Африку не могу поехать?

– Я не буду вмешиваться, не волнуйся.

– Сделай одолжение.

Анатолий неожиданно притих. Засобирался, стал звонить по телефону, отошел к выходу, потом сделал всем ручкой и был таков. Марк помахал ему в ответ, а сам подумал: «Осторожничает Остап».

8

Анатолий сидел на диване, положив ноги на журнальный столик и развернувшись лицом к телевизору. Привычка смотреть новости через русские источники на английском языке осталась еще со школы с газеты «Moscow News». Там всегда можно было получить краткое содержание случившегося с идеологическими разъяснениями для дураков-иностранцев. Сейчас на смену «Moscow News» пришел телевизионный канал «Russia Today» вместе с соответствующим сайтом. В этих новостях, как ему казалось, был чуть другой разворот происходящего, и там было намного меньше местной белиберды из жизни россиян, типа разбоев на дорогах, замерзающих пенсионеров в неремонтированных домах, обвалов снега на горных перевалах или плачевных урожаев в сельской местности. Канал вещал на Америку и раскрывал глаза совершенно обленившимся американцам и эмигрантам из бывшего СССР на российско-американо-западные отношения, развитие демократии в России, многообещающие прорывы нанотехнологий в не менее обещающем Сколково, но и прослыл вполне авторитетным рупором диссидентских выступлений самих американцев, говоривших прежде всего уже не о такой благополучной Америке. Что касается эмигрантов из бывшего СССР, то их в Штатах было предостаточно, и все они продолжали жить с русским телевидением и с русской поп-культурой.

Анатолий смотрел новости и попутно записывал мысли в блокнот, нумеруя каждую новую идею. Под номером три было написано: «Лена. Приглашение в Бурунди. Инносент». Жену тоже звали Леной, и он подумал, как такие диаметрально противоположные женщины могут носить одно и то же имя. Лена-жена была не только старше его самого со всеми вытекающими отсюда последствиями, щепетильна, мнительна и вдобавок еще по-своему религиозна, заставив его, еврея, покреститься, но и становилась очень тяжелым багажом на петляющей в гору тропинке очередного жизненного отрезка. Или даже не отрезка, а просто новой жизни, как ему хотелось верить. В этот раз он все рассчитает тщательно, не будет пить вообще, а значит, ошибок не допустит. У Лены-жены было двое взрослых детей, совершенно ни в чем не виноватых и имеющих право на жизнь, как все остальные люди, но Анатолию эти два отпрыска так осточертели и так не нравились ни внешне, ни внутренне, что он уже едва сдерживался. Но уходить пока было некуда, то есть он был еще к этому не готов. Он лишь начал серьезно готовиться.

В девяностые чем только он ни занимался, с какими сволочами только ни мутил, кого только ни подставлял – еле ноги унес. Остался без квартиры, без денег, без работы и без семьи. Жил на чердаках и вокзалах, пил водку, замерзал и горевал. Зато не попал в тюрьму и спас кое-какие органы на собственном теле от полного морального и физического разрушения. От многочисленных побоев, воровских и пьяных, какая разница, обзавелся шрамом на лбу, всегда ему напоминавшим, как летел с поезда на полном ходу в весенний сосново-березовый лес. Пережитое после такого голливудского трюка сотрясение мозга не могло пройти бесследно – он научился мечтать. Мечты бывают разные, но все они идеализируют цель и сулят счастье. А дальше по цепочке – что есть счастье? У Анатолия это было самоутверждение. Вот так, сидя у телевизора, делая вид, что слушает жену, он уносился в дрему возмездия. Затем, покружив, возвышался дальше в сферы геополитики, мирового закулисья, триллионов денег на собственных счетах, приятельских отношений с Уорреном Баффеттом и, ни больше ни меньше, с Биллом Гейтсом. Ему казалось, что он даже может их кое-чему научить, так как обладал непростым и неожиданным для них жизненным опытом. Тандем Баффета и Гейтса интересовал Анатолия своей нешуточной активностью в Африке.

Из Африки привозили алмазы. Заработать в девяностые можно было особо не утруждаясь и не имея больших денег. Проблема была в другом. Ни в одном бизнесе нельзя быть одному, есть партнеры, партнеры партнеров, подчиненные, в конце концов. Анатолий не мог работать с людьми. Здоровая обстановка в коллективе была органически чужда его пониманию делающих одно дело людей. Ему во всем мерещился сговор и левые деньги, а также неизбежный кидок и исчезновение какого-нибудь умника с наличностью. Он также не мог уступить, выслушать, признать что-либо, он не мог руководить и доносить свои мысли, а, главное, доверять и вовремя платить, все, что нужно, целиком. Деньги были его тайной патологией, устремлением, смыслом, болью, ненавистью. Сидеть на горе золотых монет и смотреть, как восходит солнце, – идеальная медитация. Сияние ослепляет, оно согревает и успокаивает. Как хорошо иметь кучу денег! Что может быть лучше? Какая-то доля микрона развела его судьбу с той, которой воспользовался Уоррен Баффетт. Наблюдая за миллиардером в новостях и в интернете, он так сильно вживался в его образ, в его выступления, что начинал слегка его копировать и даже цитировать: «Я на самом деле ношу дорогие костюмы, они просто на мне выглядят дешево». Почему-то эту фразу очень любил. Вычитал ее в инете и запомнил. Великая мудрость от Баффетта. Никогда не верил, что он безвозмездно передал три четверти своего состояния на благотворительность. Никогда, ни секунды. Да еще в фонд Билла и Мелинды Гейтс. Отдать безвозмездно в лапы своего конкурента 37 миллиардов баксов, этому кровожадному филантропу? Да ну! Потом прочитал про «Хороший клуб» и успокоился. Речь Гейтса «Обновляясь к нулю!» на закрытой конференции в калифорнийском городке Лонг-Бич под названием «ТЕD201 °Conference» быстро развеяла последние сомнения относительно его кумира. «Сначала мы получили население, – вживаясь все больше в роль премьер министра Господа Бога, читал Гейтс, – в мире сегодня 6,8 млрд. человек. Это число возрастет примерно до девяти миллиардов. Теперь мы действительно сделаем большую работу по новым вакцинам, здравоохранению, услугам в области репродуктивного здоровья, мы уменьшим его, возможно, на 10 или 15 процентов…»

Судя по всему, господа серьезно озаботились сокращением прироста населения на планете. Мало этого, они даже не особо шифруются. Это тоже благородная благотворительная работа, разве нет? Кто-то же должен заниматься уборкой помещения. Не бомбы же кидать. Вакцинация – емко, эффективно, тихо, экологично, грамотно, с использованием новейших технологий. Основать альянс, в данном случае ГАВИ (Глобальный альянс по вакцинации и иммунизации) в партнерстве со всемирным банком, ВОЗ и производителями вакцин. Цель – вакцинация каждого новорожденного ребенка в развивающемся мире. А потом можно и в неразвивающемся. Смотря по обстановке. Министра здравоохранения в Бурунди Анатолий еще не посещал. Доступность высших чиновников в подобных странах не представляет никакой сложности и стоит недорого. Он опять взял ручку и поставил новый пунктик в своих записях: «Вакцинация. Спид. Гепатит. Марк». Подумал и вместо «вакцинация» написал «малярия».