На фига мне эти баксы!! - Ирина Тананайко

Так за разговорами они подошли к хрущевским трущобам, где проживала солдатская мать. В перипетии времен, когда социалистический строй сменился вроде бы демократическим, коммунальная служба города, видимо, забыла об этих домах и сняла с учета. Дома были в таком кошмарном состоянии, что просто жуть: штукатурка отбита, стены настолько выщерблены, что, можно сказать, находились в аварийном состоянии. Когда же зашли в однокомнатную квартиру на первом этаже двухэтажного дома, наши нелегалы просто остолбенели. Борис, привыкший за 2 года бандитской жизни к роскоши, непроизвольно заматерился и никак не мог остановиться. Линка, наиболее закаленная сегодняшней жизнью, была просто поражена: такой вопиющей бедности не видела она давно. Видимо, после смерти своих близких женщина обменяла свою трехкомнатную квартиру на эту дыру, чтобы поставить мраморные надгробия, по этой же причине из квартиры исчезло все самое ценное, чтобы поддерживать могилы в хорошем состоянии. Старушка привыкла обходиться самым необходимым: стол, табуретки, расшатанный шкаф, продавленная софа, радиоточка и старенький холодильник «Ока» первого выпуска. Правда, все было будто вылизано, кругом идеальная чистота, а все стены — в фотографиях сына. С дрожью подошла Линка к этим дорогим материнскому сердцу реликвиям. С фотокарточек на нее смотрел Виталий: вот он, наряженный зайчиком на детсадовском утреннике, а здесь букет цветов скрывает гордого первоклассника, на этих школьных фотографиях видно, как он мужает от класса к классу, тут стиляга на выпускном балу, затем пошли солдатские снимки, среди которых нашла она госпитальные. И выплыло сразу в памяти здание ЛФК, переделанного под палаты для больных ребят из Афгана, всплыл тот зимний день, когда кто-то из них притащил в отделение фотоаппарат и повел всю компанию сниматься. Со слезами на глазах Линка всматривалась в толпу ребят на фоне заснеженных кустов и деревьев около фонтана, державших на своих плечах смеющуюся девушку в белом халате.

Шёл ноябрь 1981 года. Отработав два месяца на хлопковых плантациях, Линка вернулась в город, к институту, госпиталю. На дежурство она шла в приподнятом настроении, в ожидании какого-то чуда. В отделении всё было привычным, только больных в два раза больше. Эпидемия в Афгане была как раз в самом разгаре, из-за этого через военкомат стали призывать не только медсестёр, но и фельдшеров. Линкины так называемые помощники на это дежурство были из местных, и во время её прихода занимались очень важным делом — традиционным чаепитием. Причём всё было выдержано в самых лучших национальных обычаях: фельдшер, толстый узбек в мятом белом халате, застёгнутом с трудом на одну пуговицу, сидел с пиалушкой, а медсестра, юная смазливая узбечка, постоянно ему подливала из чайника.

— Да, тут дело будет, — подумала Линка, переговорив с ними несколько минут. Поняв, что пахать всё дежурство ей придется одной, вздохнула, пожалела себя, и отправилась в ординаторскую выписывать из историй болезни назначения, сделанные врачами за день.

Она пересмотрела большую часть историй, когда, подняв глаза, обнаружила перед собой двух ребят:

— Вы что, совсем рехнулись? Сейчас бы откачивали дежурную медсестру от инфаркта!

Андрей, старшина ЛФК, находившийся на излечении уже третий месяц, отъевшийся на казённых харчах и смертельно уставший от скучного госпитального быта, довольно рассмеялся:

— Плохие мы были бы разведчики, если бы ты нас услышала.

Довольно крякнув ещё раз и удобно развалившись в кресле, он стал представлять своего друга.

— Прошу любить и жаловать, «гроза душманов», разведчик из ДШБ, причём лучший, имеет медаль «За отвагу».

— Аркадий.

— Приятно познакомиться. Но, если вы пришли потрепаться, то ошиблись временем. Наверняка сегодня будет поступление. Ты лучше мне, начальник, скажи, сколько у нас свободных коек? У каптёрщиков чистое бельё есть? Кто из ребят медсёстрам сейчас помогает? А то моя напарница Диля, новенькая, сама ничего не знает.

Старшина, заметно поскучнев, буркнул:

— Тут приходишь радостный поздравить человека с выходом на работу, услышать новости со «свободы», а тебе сразу напоминают, что ты лицо подчинённое и должен работать. Линка, явно твоё отсутствие плохо на тебе сказывается.

Его рассуждения прервал телефонный звонок.

— Андрюша, это тебя, бери медсестёр: и быстро в приёмник. Партия большая поступает, бельё своё захватите.

Линка, выйдя с ребятами из ординаторской, отыскала свою напарницу:

— Диля, идёт поступление из Афгана больных ребят. Сделай вечернее назначение и приходи в приёмное отделение на смену мне. Отбой буду делать сама.

Транспортировка больных из Афганистана, производилась в несколько этапов: сначала вертушками их собирали из медсанбатов в один крупный центр, где имелся аэропорт с приличной полосой, затем оттуда самолетом переправляли в Союз. С аэродрома автобусами доставляли в госпиталь. Уставшие после путешествия, которое иногда длилось несколько дней, измученные печеночной болью и голодом (желтушный организм отказывался есть сухой паек, выплескивая его в знак протеста рвотой), отвыкшие за время службы в Афгане от роскоши мытья горячей водой, они буквально размякали под душем. Затем в чистом белье поступали в приёмное отделение, где на них заводили истории болезни, забирали документы и ценности на хранение.

В одной партии гепатитников было всегда не меньше 150 человек. Чтобы быстрее их принять, приходили все дежурившие в это время медсёстры. Когда Линка пришла в приёмное отделение, столы уже стояли вдоль стен, а на лавках сидели пришедшие медсёстры. Много было незнакомых лиц, видимо, военкоматных. Поздоровавшись с присутствующими, выбрала себе место с краю, чтобы не мозолить глаза начальству. И сразу же пошёл поток больных, открывающийся офицерами, за ними уже шли рядовые.

Спустя какое-то время Линка, качая затёкшей рукой в воздухе, отметила, что прошло уже два часа, а Дили на горизонте не видно.

— Как пить дать, болтает, упивается комплиментами, дура безмозглая, — разозлилась Линка, вспомнив, что ела последний раз еще в институте днем, и усталость навалилась на нее каменной плитой. Тоскливо взглянув на входную дверь, предоставила себя судьбе и со вздохом принялась заполнять следующую историю болезни.

В это время со стороны уходивших ребят послышался смех, все сидевшие обрадовались передышке и начали переглядываться между собой, ожидая развязки. Здоровенный детинушка, раздвигая толпу, весело отбивался от медсестры, тщетно пытающей остановить это движение локомотива. Парень оказался приятелем Андрея.

— Ну, что ты на меня, как на душмана, кидаешься, — уговаривал он медсестру, которая приходилась ему где-то по грудь. Пойми, из дому никаких известий уже два месяца нет. А тут, глядишь, зиму встречу, что-то узнаю о своих.

На непрекращающийся шум выглянул из ординаторской дежурный врач.

— Что тут у вас?

Этот майор был страшный зануда, и парень мог влипнуть в какую-нибудь неприятность. Желая спасти ближнего, а также улучшить свое незавидное положение, Линка поспешила вмешаться:

— Извините, товарищ майор, это за мной. У нас в отделении только партизаны (так называли между собой госпитальные работники медперсонал, набранный через военкомат), отбой сделать не могут.

— Так что же вы сидите, отвлекаете всех от работы, ступайте в отделение.

— Слушаюсь, товарищ майор.

Подхватив упирающегося парня, она заспешила к выходу под завистливые взгляды остающихся. На улице, довольно рассмеявшись вновь обретенной свободе, попеняла своему неожиданному попутчику.

— А ты, парень, нахал, кругом начальства валом, а ты прешь как БТР. Запросто мог нарваться на неприятность.

На что собеседник равнодушно ответил:

— Что они могут сделать? Дальше Афгана не пошлют, его же не боялся и дальше бояться не собираюсь.

Покачав головой в ответ на столь равнодушное и весьма самоуверенное заявление, Линка поспешила в ЛФК. Когда они проходили между столовыми — стационарным зданием двадцать четвертого отделения и стоящей напротив походной палаткой ЛФК, наткнулись на толпу ребят, выходивших из столовой — палатки.

— Аркадий, Лина, где толпа? Мы ждем, ужин остывает.

Андрей же ехидно добавил:

— А тебя, милая, отбой ожидает.

Но Аркадий решительно стал подталкивать ребят опять к столовой. Те недовольно зашумели.

— Ты чего?

— Хочу, чтобы новая медсестра познакомилась с нашей компанией.

— Это ты правильно решил, голова.

Увлекая упирающуюся Линку, они зашли в столовую.

— Проходи, не стесняйся. Ты же должна знать своих помощников в лицо. Это все старшины палат, рядов, вспомогательных служб: Иван, Виталик, Серега, Алексей, Паша, Сергей, Павел, Витя, Коля, Володя. Меня и Андрея ты уже знаешь. Мы твои сила и опора. Будем дружить — никаких проблем у тебя в отделении не будет.