Дело о сгоревших сердцах - Лариса Куницына
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дверь приоткрылась, и в комнату вошёл хмурый Эдам. Он на вытянутых руках нёс плоскую шкатулку из тёмного дерева и, подойдя, поспешил поставить её на стол и отступил подальше.
— Удовлетворил своё любопытство, заглянув под крышку? — мрачно усмехнулся Марк. — Иди в Белую башню и испроси для меня аудиенцию у Леди или у кого-нибудь из её приближённых.
— Не пойду, — мотнул головой оруженосец. — Не хочу, чтоб меня превратили в лягушку или осла.
— Последнее было бы весьма кстати, — проворчал Марк, но настаивать не стал. Он снова взглянул в окно. Время обеда давно миновало, но ему нужна была передышка от этого мрачного дела. — Возьми эту шкатулку и передай кому-нибудь из клерков, пусть отнесут к подножью Белой башни и отдадут стражникам с тем, чтоб они доставили её Леди. Я явлюсь с объяснениями, когда ей будет угодно принять меня. Потом иди на конюшню, и вели выводить коней. Поедем домой, пообедаем и к вечеру вернёмся сюда.
— Ладно, — пробормотал Эдам, нехотя, с брезгливым выражением взял шкатулку и вынес её из комнаты, ногой прикрыв за собой дверь.
День клонился к вечеру, но это был первый светлый день, потому небеса заливал яркий свет, особенно чистый после того, как тучи покинули Сен-Марко. На улицу уже высыпала толпа народа. Горожане радостно шлёпали по лужам, радуясь тому, что непогода закончилась. Марк расслабленно сидел в седле, в то время как его конь гордо шёл по мостовой, и прохожие поспешно уступали ему дорогу, видя перед собой знатную особу в сопровождении нарядных оруженосцев и сумрачного книжника. Он не смотрел по сторонам, предаваясь раздумьям, которые оставались довольно безрадостными, но неожиданно его внимание привлёк странный звук. Это был испуганный пронзительный визг, а следом раздались крики мальчишек. Взглянув в ту сторону, он заметил в ответвлении узенькой загибающейся улочки копошащуюся массу детей, над которой вздымались палки. Движимый скорее любопытством, чем желанием вмешаться, он развернул коня и въехал в переулок.
Мальчишки не заметили его, они были увлечены чем-то другим, и он видел только их спины и затылки.
— А ну, брысь отсюда! — раздался позади грозный рык Шарля.
На Марка воззрилась дюжина возбуждённых глаз, которая спустя мгновение стала испуганной, и мальчишки бросились наутёк, бросая свои палки и спеша убраться подальше от грозного всадника на высоком коне. Теперь Марк видел что-то белое, забившееся под карниз над водостоком. Он бы и не подумал спускаться с седла, если б не эта ослепительная белизна, столь неуместная на грязной улице. Он спрыгнул на брусчатку и, подойдя ближе, присел на корточки.
Вдоль стены по глиняному жёлобу бурным потоком текла грязная вода, а над ней, на каменном уступе под карнизом сжался в комок маленький белый зверёк. Он был мокрый и чумазый, и всё же его встрёпанная и местами запачканная шёрстка была искристо белой, а глаза необыкновенного бирюзового цвета с переливчатым опаловым зрачком. Это был не обычный щенок, хоть в его распахнутой розовой пасти и белели маленькие острые зубы, но мордочка была слишком узкой, а круглые ушки — стоячими. Его можно было бы принять за волчонка или лисёнка, если б не эта необычная масть.
Марк протянул руку и вытащил зверушку из укрытия. Та испуганно завизжала, извернулась и вцепилась ему в руку зубами, но они были слишком маленькими и слабыми, чтоб прокусить замшевую перчатку. Пока Марк с любопытством рассматривал щенка, тот пытался вырваться или грыз пальцы, и его визг иногда сменялся смешным рычанием. Наконец, Марк решил, что это щенок собаки очень редкой породы, сбежавший или украденный у какой-нибудь знатной особы. Что ж, подумал он, если хозяин не объявится, то его вполне можно оставить в доме, как игрушку для Валентина.
Расстегнув камзол, он сунул зверька за пазуху и вернулся в седло. Тот довольно быстро перестал визжать и рычать, пригревшись, поворочался, занимая наиболее удобное положение и, наконец, затих.
Приехав домой, Марк сразу же позвал Валентина и отдал ему щенка, велев заботится о нём, но Мадлен тут же забрала подарок и отправилась на кухню, чтоб отмыть его тёплой водой и душистым мылом, а заодно дать распоряжения слугам насчёт обеда для господина барона.
Когда Марк встал из-за стола, его уже ждал счастливый Валентин, прижимавший к груди свёрток из мягкого полотенца, из которого торчала умиротворённая мордочка белого найдёныша. Немного поговорив с мальчиком и поцеловав жену, светившуюся от благодарности за то, что он так добр к её сыну, барон снова с сожалением покинул дом. Сев на коня он отправился в обратный путь в сопровождении оруженосцев, но оставив дома Монсо, у которого было достаточно дел и без обязанности всюду следовать за хозяином.
Вернувшись в замок, Марк намеревался узнать, не приглашали ли его в Белую башню, но подойдя к двери своего кабинета заметил, что она приоткрыта. Войдя, он сразу увидел возле окна статную фигуру молодого человека. Его рост и разворот плеч напоминали короля Жоана, но на кружевной воротник струились белокурые волнистые локоны. Услышав его шаги, Филбертус обернулся.
— Простите, господин барон, что я вторгся без приглашения, — произнёс он, взглянув на хозяина кабинета лучистыми синими глазами.
— Думаю, что моё приглашение вы получили, ваше сиятельство, — заметил Марк и указал на деревянную шкатулку, стоящую на столе.
— Можно сказать и так, — кивнул маг. — Леди Белой башни была весьма заинтригована вашим посланием и поручила мне всё разузнать о нём, а также оказать вам посильную помощь, если она вам нужна.
— Очень нужна, господин граф.
Филбертус слегка помрачнел.
— Простите, ваша светлость, но не могли бы вы звать меня по имени. Титул графа Рошмора, дарованный мне королём Ричардом, слишком явно напоминает о моём не вполне благородном происхождении, поскольку его всегда носили бастарды Монморанси.
— Как вам будет угодно, — улыбнулся Марк, оценив его искренность, — но в таком случае, может, и вы вспомните те благословенные времена, когда обращались ко мне без особых церемоний, как к оруженосцу вашего кузена.
— Так действительно будет проще, — согласился Филбертус и сел на стул возле стола. — Итак, Марк, расскажите, как к вам в руки попали эти мрачные сувениры?
Барон сел напротив и подробно рассказал о событиях этого дня, начиная с того момента, когда граф Раймунд поручил ему разобраться в причинах смертей, вызвавших беспокойство
