О вечном. Избранная лирика - Пьер де Ронсар

ОДЫ

РУЧЬЮ БЕЛЛЕРИ

О Беллери, ручей мой славный,Прекрасен ты, как Бог дубравный,Когда, с сатирами в борьбеНаполнив лес веселым эхом,Не внемля страстной их мольбе,Шалуньи нимфы с громким смехом,Спасаясь, прячутся в тебе.

Ты божество родного края,И твой поэт, благословляя,Тебе приносит дар живой —Смотри: козленок белоснежный!Он видит первый полдень свой,Но два рожка из шерсти нежнойУже торчат над головой.

В тебя глядеть могу часами, —Стихи теснятся в душу сами,И шепчет в них твоя струя,В них шелест ив твоих зеленых,Чтоб слава скромного ручьяЖила в потомках отдаленных,Как будет жить строфа моя.

Ты весь овеян тенью свежей,Не сушит зной твоих прибрежий,Твой темен лес, твой зелен луг,И дышат негой и покоемСтада, бродящие вокруг,Пастух, сморенный летним зноем,И вол, с утра влачивший плуг.

Не будешь ты забыт веками,Ты царь над всеми родниками,И буду славить я всегдаУтес, откуда, истекая,Струей обильной бьет водаИ с мерным шумом, не смолкая,Спешит неведомо куда.

Пойдем, возлюбленная, взглянемНа эту розу, утром раннимРасцветшую в саду моем.Она, в пурпурный шелк одета,Как ты, сияла в час рассветаИ вот уже увяла днем.

В лохмотьях пышного наряда —О, как ей мало места надо!Она мертва, твоя сестра.Пощады нет, мольба напрасна,Когда и то, что так прекрасно,Не доживает до утра.

Отдай же молодость веселью, —Пока зима не гонит в келью,Пока ты вся еще в цвету,Лови летящее мгновенье, —Холодной вьюги дуновенье,Как розу, губит красоту.

Эй, паж, поставь нам три стакана.Налей их ледяным вином.Мне скучно! Пусть приходит Жанна,Под лютню спляшем и споем,Чтобы гремел весельем дом.Пусть Барб идет, забот не зная,Волос копну скрутив узлом,Как итальянка озорная.

Был день — и вот уже прошел он,А завтра, завтра, старина…Так пусть бокал мой будет полон,Хочу упиться допьяна,Мне только скука и страшна.А Гиппократ — да врет он, право,Я лишь тогда и мыслю здраво,Когда я много пью вина.

Когда грачей крикливых стая,Кружась, готовится в отлетИ, небо наше покидая,Пророчит осени приход,Юпитер кравчего зовет,И влаге тот велит пролиться,И, значит, хмурый небосводНадолго тучами замглится.И будет Феба колесницаСквозь мрак лететь к весне другой.А ты спеши в свой дом укрытьсяИ, чуждый суете людской,Блаженствуй в горнице сухой,Пока мертва земля нагая —Трудолюбивою рукойТебя достойный стих слагая.Как я, возжаждай — цель благая!Ужасный превозмочь закон,Которым Жница роковаяВесь мир тиранит испокон.И, чтоб греметь сквозь даль времен,Трудись упорно. В час досугаС тобою здесь Тибулл, НазонИ лютня, дум твоих подруга.Когда бушует дождь иль вьюга,А в дверь стучится бог шальной,И ни любовницы, ни друга, —Одушевленных струн игройГони мечтаний грустных рой.Когда ж ты стих довел до точки,Усталый мозг на лад настройБургундским из трехлетней бочки.

МОЕМУ СЛУГЕ

Мне что-то скучно стало вдруг,Устал от книг и от наук, —Трудны Арата «Феномены»!Так не пойти ль расправить члены?Я по лугам затосковал,Мой Бог! Достоин ли похвал,Кто, радость жизни забывая,Корпит над книгами, зевая!

Скучать — кой толк, я не пойму!От книг один ущерб уму,От книг забота сердце гложет.А жизнь кончается, быть может,Сегодня ль, завтра ль — все равноБыть в Орке всем нам суждено.А возвратиться в мир оттуда —Такого не бывает чуда!

Эй, Коридон, живее в путь!Вина покрепче раздобудь,Затем, дружище, к фляге белойИз листьев хмеля пробку сделайИ с коробком вперед ступай.Говядины не покупай,Она вкусна, но мясо летомОсуждено ученым светом.

Купи мне артишоков, дынь,К ним сочных персиков подкинь,Прибавь холодные напиткиДа сливок захвати в избытке.В тени, у звонкого ручья,Их на траве расставлю яИль в диком гроте под скалоюНехитрый завтрак мой устрою.

И буду яства уплетать,И буду громко хохотать,Чтоб сердцу не было так жутко,Оно ведь знает, хворь — не шутка:Наскочит смерть, и сразу хлоп, —Мол, хватит пить, пора и в гроб!

Да, я люблю мою смуглянку,Мою прелестную служанку,Люблю, нимало не стыдясь,Хоть неравна такая связь.

Ни полководцы с буйной кровьюИх рангу чуждою любовью,Ни мудрецы, ни королиНи разу не пренебрегли.

Геракл, прославленный молвою,Когда Иолу взял он с бою,Плененный пленницей своей,Тотчас же покорился ей.

Ахилл, гроза державной Трои,Пред кем склонились и герои,Так в Бризеиду был влюблен,Что стал рабом рабыни он.

Сам Агамемнон, царь надменный,Пред красотой Кассандры пленнойСложив оружие свое,Признал владычицей ее.

Так, мощью наделен великой,Амур владыкам стал владыкой,Ни одному царю не друг,Он ищет не друзей, но слуг.

И, страсти нежной раб смиренный,Юпитер, властелин вселенной,В угоду мальчику тайкомСатиром делался, быком,

Чтоб с женщиной возлечь на ложе,Он мог богинь любить — но что же?Презрев высокий свой удел,И низших он любить хотел.

В любви богинь одни печали,Один обман мы все встречали,Кто жаждет подлинной любви —В простых сердцах ее лови.

А недруг мой пускай хлопочет,Пускай любовь мою порочит,Пускай, стыдясь любви такой,Поищет где-нибудь другой!

Ужель, Белло, переведенИ впрямь тобой Анакреон?Ты слишком вяло пьешь, приятель!А ведь комета, что веснойПрошла, сулит нам сушь и зной,Или я скверный прорицатель.

Лучи кометы горячи,И в глотке жарко, как в печи, —Так пей, покуда жажда длится!В краю теней не пьют вина,Там ждет с тобою нас однаЗабвенья черная водица.

А впрочем, ладно, мой Белло!Не пей — не будет тяжелоТебе на Геликон подняться,Где Музы славные царят:Им послужить — мудрей стократ,Чем с Вакхом и Венерой знаться.

Да, смесь из Вакха и любвиВ рассудке нашем и в кровиЧастицы не оставит здравой,Одна лишь нимфа светлых водВновь прояснит и подхлестнетУм, отуманенный отравой.

Недаром к Девам дождевымПопало взятое живымОт матери сожженной чадо,Малютка Вакх: и посейчасШалит он и дурачит нас,Коль не вмешается Наяда.

Не правда ль, Дю Белле, в какой чести у МузВенерино дитя, крылатый карапуз:Камены следуют шаг в шаг за мальчуганом!Кто дружен с ним — того они наперебойСпешат ласкать, учить премудрости любой,Созвучьям сладостным, и плавным, и чеканным.

Но горе дерзкому, кем оскорблен Эрот, —Камены вмиг его лишают всех щедрот;Напрасно призывать он станет вдохновенье,Ему заказано вступать на Геликон,И непокорным ртом уже не сможет онК священному ключу припасть хоть на мгновенье.

Я по себе сужу: лишь только петь начнуГероев и богов, войну и старину —Язык отнимется, слова нейдут часами;А песнь любовную лишь стоит мне начать,Незримая рука снимает с уст печать,И дышится легко, и строки льются сами.

Природа каждому оружие дала:Орлу — горбатый клюв и мощные крыла,Быку — его рога, коню — его копыта.У зайца — быстрый бег, гадюка ядовита,Отравлен зуб ее. У рыбы — плавники,И, наконец, у льва есть когти и клыки.В мужчину мудрый ум она вселить умела,Для женщин мудрости Природа не имелаИ, исчерпав на нас могущество свое,Дала им красоту — не меч и не копье.Пред женской красотой мы все бессильны стали.Она сильней богов, людей, огня и стали.

Так мало жизни в нас, любезный мой Белло,Мы служим зависти, а это ли не зло?Мы служим милостям — с рожденья до кончиныНаш разум суетный терзая без причины.Найдется ли еще на свете существо,Что ищет гибели для рода своего?И только человек при случае удобномОхотно нанесет удар себе подобным.Взгляни на грузного, усердного вола, —Его на пользу нам Природа создала.На нем из года в год мы бороним и пашем:О пропитании заботится он нашем.Лишенный разума, приученный к ярму,Он не желает зла собрату своемуИ поздно вечером, под теплой крышей хлева,Лежит, не ведая ни ярости, ни гнева,И мирно спит, забыв и плуг, и борозду,Пока заря его не призовет к труду.Один лишь человек счастливым быть не может:Нас вечно что-нибудь снедает, мучит, гложет,И если кто чихнул, мы в гневе, мы кипим,Полночи иногда от страха мы не спим,Услышав под окном крикливого буяна,Какой-то злобный червь нас точит постоянно, —Перед вельможами лакействуем, дрожим,Нам мало бед своих — мы тянемся к чужим:К злопамятству и лжи, порокам вездесущим,Но человеческой природе неприсущим,Тщеславье губит нас, любовь притворство, лесть,Несчастья худшие их всех, какие есть, —Скажи, до коих пор присваивать мы будемГрехи и слабости, несвойственные людям!

МОЕМУ РУЧЬЮ