Здарг - Георгий Гуревич

- Да, для космонавтов это подходит,- соглашаюсь отдышавшись.- Но к чему это нам, простым смертным?

И тогда волшебник ведет меня к другому чуду.

ВОДОВСПРЫГ

Никаких домиков. У отвесного обрыва стоит одиноко еще один бетонный паук, но четырехногий, а не трехногий. Четвертая нога задрана, возложена на уступ горы. А между трех стоячих струится обыкновенная речка, журчит, играет на камешках, на солнце поблескивает.

Волшебник кладет руку на рычаг. Знакомое таяние веса, ощущение входящего в воду.

Речонка начинает закипать. Она кипит, пуская пузыри, брызги подскакивают над ней, как капельки масла над сковородкой. Дымка заволакивает ее постепенно; и в дымке не замечаешь сразу, что поток уже отделился от русла. Изогнувшись дугой со всем своим зеленым брюхом и белой гривой, поток бьет вверх, целясь в бетонное туловище паука. Как это назвать? Антиводопад, вверхопад, водовспрыг? Вдаг не ведал, не видал подобных явлений, слов не создал для них. Оторвавшись от собственного дна, река бьет в бетонный шар, облепляет его, окружает шаром ввдяным и по желобу четвертой ноги взбирается на кручу, там, наверху, течет по новому руслу.

- Такова наша будущая гидротехника,- говорит волшебник.- Испокон веков реки текут вниз по склону, мы это исправим, поведем воду от устья к истокам. Мы спланируем течения, теплые воды направим к полюсам, обогреем полярные моря, а пустыни оросим и увлажним. Влагооборот планеты стныне у нас в подчинении. Весь он, как в семечке, в этом опыте.

И здесь Ульд но обыкновению забегал далеко вперед. Распространялся об управлении влагооборотом, имея в расперяжении уникальный дорогостоящий гравинасос. Сам он признавался, что дешевле заменить эту воду золотыми монетами, чем поднимать ее на восемь метров Грави-Вдагом. Но всю жизнь Ульд иронизировал шепотом, а вслух раздавал щедрые обещания. Впрочем, пожалуй, сейчас он имел право на это.

Ведь за его спиной трудился Здарг и вся "Безграмотная Академия", продвигавшая гравитехнику на новую ступень каждые два-три года.

К несчастью, на пути к следующей ступени всех их ждало тяжкое испытание.

В роковой час Ульд находился на Вдаге, писал очередной доклад для Бюджетной комиссии парламента. Сидел в летний вечер в своей комфортабельной вилле и подыскивал убедительные слова, поглядывая на Луну. Все поэты Вдага вдохновлялись, глядя на свою луну. Но Ульд, как рачительный хозяин, невольно искал взглядом левое темное пятно, где трудились его "безграмотные". Сейчас это пятно находилось на терминаторе, на самой границе света и тени.

И вдруг Ульд заметил искру, яркую вспышку, как бы короткое замыкание.

Искра погасла не сразу, еще несколько минут на этом месте краснела постепенно тускнеющая точка.

Именно там, где трудились "мальчики" Ульда.

Ульд был человеком действия. Он сразу понял, что там, в космосе, катастрофа. Позвонил на главный космодром. Уже через десять минут знал, что связь с ульдатроном прервана.

Посоветовал запросить метеолабораторию, находившуюся в двухстах километрах от ульдатрона, попросить их выслать луноход на разведку. Заказал место в ближайшей ракете, а сам тут же вылетел на космодром. В дороге внешне был спокоен, пообедал с обычным аппетитом, подремал в кресле. Мы знаем все эти подробности от секретаря Ульда, не слишком способного, но на редкость старательного работника, добровольно взвалившего на себя обязанность историографа великого Ульда, взявшегося записывать все его слова и действия поминутно, собирать и хранить черновики, каждую заметку.

Так вот, пока Ульд кушал и дремал в самолете, прошло часа три. За это время луноход метеорологов дошел до ульдатрона, сделал снимки и переслал на Вдаг. И дежурный, козырнув, у самолетного трапа вручил Ульду пакет с фотограммами.

Словно метла прошлась по лунной равнине.

Столбы ульдатроновой передачи перевернутые, расколотые.

А на месте лаборатории - яма. Яма с оплавленными краями. Кратер в кратере! Ульд, сгорбившись, закрыл лицо руками.

- Яма - это конец,- услышал секретарь.- Если завел в яму, больше не поверят.

Видимо, он имел в виду свой любимый образ. Он, проводник на вершины науки, завел последователей в яму. Вера утеряна, за ним не пойдут больше. Обещания заманчивые, но кровь пролита подлинная. За кровь отвечать надо... кому-то.

Через минуту Ульд поднял голову. Усталый старик исчез.

Секретарь снова увидел энергичного распорядителя.

Почти без помарок Ульд продиктовал радиограмму об организации спасательных работ, сходное послание в Академию Наук и еще одно - во всесильную Комиссию по расследованию подрывной деятельности.

"Я не сомневаюсь,- писал он,- что тщательное расследование выявит нити, ведущие за рубеж. Оборонное значение наших исследований отлично понимала разведка потенциального противника. Единственно возможный ответ - скорейшее восстановление разрушенной аппаратуры. Вместе с тем необходимо принять решительные меры против повторения подобных диверсий; тщательно проверив личные дела сотрудников, выявить скрытые связи с Северо-Западной Федерацией..." Короче, Ульд пытался спасти партию, жертвуя пешкой.

Письмо осталось недописанным. В кабинет дежурного вбежал растерянный Здарг, красный, со слезами на глазах. Здаргу повезло. В этот день он находился на Вдаге, проверял расчеты на вычислительной машине.

- Шеф, это я,- вскричал Здарг.- Это я виноват, я один. Идиот проклятый, меня расстрелять надо. Боже, какой идиот, таких ученых погубил! Кардр, Еэст, Гридг, Кора... Ой, и Кора! Такая юная, цветущая! - И Здарг бегал по комнате, перечисляя имена друзей, соратников по спорам: генерирующих, опровергающих, высчитывающих и мыслящих конструктивно.

- Я убил их! Мало расстрелять. Сжечь! На куски разорвать!

- Там, наверху, разберутся, надо или не надо,- сказал Ульд, медленно складывая докладную.

Пешка сама просилась в ловушку, но Ульд колебался, стоит ли пожертвовать именно эту пешку. Пожалуй, это не пешка, а фигура. И особенно ценная сейчас, когда почти вся "Безграмотная Академия" загублена взрывом. Не свалить ли вину на кого-нибудь из мертвых? Но это всегда выглядит так неубедительно. Лучше, чтобы на скамье подсудимых сидел кто-то живой, кающийся, признающий вину.

- Наверху разберутся,- повторил Ульд неопределенно.

- Боже, какой идиот,- твердил Здарг.- Бубнил, бубнил про соотношение масс, миллионы градусов, миллионы атмосфер. А Грави-Солнце и есть солнце, больше ничего.

- Стой,- прервал его Ульд светлея.- Ты думаешь, что это солнце загорелось?

- А что же еще? Вы же видели снимки. Все оплавлено. Шесть тысяч градусов. Не взрыв, а жар. Температура.

Ульд медленно и аккуратно порвал черновик, сложил обрывки, сунул в карман...