Третий выходит на связь - Феликс Козловский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тарновского увели. Комбриг потер пальцами виски, прикрыл глаза.
- Что задумался, Семен Сергеевич? - спросил комиссар. - До появления Лобке-Тарновского у нас в бригаде не было никаких неожиданностей. Я еще тогда предлагал арестовать его.
- Поспешность в таких делах мало чего стоит, - заметил Капустин.
- Мало? - вспылил Бабенко. - А какой ценой нам обойдется медлительность? Нужно менять план прорыва блокады. Немцы наверняка засекли сигнал. Мы не можем рисковать жизнями своих людей. Нет, с меня хватит! Я предлагаю расстрелять диверсанта. Беспечность во время войны преступление.
- Не ожидал я от тебя такой прыти, комиссар, - строго произнес Куневич. - Тебе, как политическому работнику, надо бы больше верить людям. Мы должны бороться за человека, за его жизнь. Да, врагов мы уничтожаем. Но что Лобке-Тарновский враг, еще не доказано. Мы, конечно, можем его расстрелять. Но разве в этом выход? Допустим, что Тарновский диверсант. Один он действовать не может, ему нужна связь. Спешка с арестом Тарновского оборвала бы нить. Считаю, что мы правильно сделали, когда предпочли аресту секретное наблюдение за ним и еще кое за кем. Мы должны раскрыть немецкую агентуру до конца, выявить и обезвредить диверсантов. В нашем деле беспечность - действительно преступление. Но если Тарновский - вражеский агент, зачем ему было рисковать? Ведь он еще не знает нашего замысла.
- У диверсанта или диверсантов, несомненно, есть помощники, и ты зря горячишься, Григорий Макарыч, - заметил Капустин. - Я полностью поддерживаю комбрига. С одним фонариком на диверсию не ходят.
- Как с наблюдением? - спросил Куневич.
- За раненым и Невиновской поручено присматривать Василию Коту, рация под наблюдением особого отдела, как и было договорено, - ответил Ковалев. Тарновский с Катериной накануне похода бродили по лесу. Правда, далеко от лагеря не отходили. Наши люди подумывали, что у Тарновского где-нибудь неподалеку спрятан передатчик, но подозрения пока не подтвердились. Вообще, кроме фонарика, подозрительного ничего не замечено. Никаких фактов.
- Теперь появятся, непременно появятся, - сказал комбриг. - Но об этом поговорим потом. Сейчас - все в отряды. Пора выступать.
Глава 10
Тарновский сидел в шалаше, под охраной, и пытался разобраться в событиях, которые неожиданно на него обрушились. Ясно, что фонарик ему подкинули. Кто? Тот, кто просигналил немцам. Диверсант, лазутчик. Но как это доказать? Кто поверит? Факты - вещь упрямая. Близится блокада - кто уж тут будет разбираться... Расстреляют, как собаку. А жаль. Жаль погибать так глупо. От своих. Что делать? Попытаться убежать? Но куда? И потом, если я убегу, все решат, что я - предатель, и перестанут искать того, настоящего. А он может много дров наколоть, ой, много...
К шалашу кто-то шел: Тарновский уловил легкие шаги и весь напрягся. Неужели снова на допрос? А может - в расход?..
В шалаш пролез партизан из штабной роты Лысенко.
- Комбриг приказал тебя связать, - буркнул он. - А то еще деру дашь.
- Вяжи, - устало проговорил Тарновский.
Лысенко быстро связал арестованного, потрогал узлы, повернул голову к часовому:
- Теперь он никуда не денется. А все-таки присматривай.
- Так, - прошептал Тарновский, когда они вышли, - все ясно. Надо бежать. Сейчас это сделать труднее, но все равно надо. Чтобы найти врага. Найти и обезвредить.
Тарновский попробовал пошевелить руками и ногами. Руки, кажется, можно освободить. Вот только повозиться придется, но игра стоит свеч.
Связанным лежать неудобно, Тарновский расслабил мышцы, потянулся пальцами к узлам.
За шалашом послышался шорох. Тарновский прислушался. Шорох затих. Где-то невдалеке негромко покашливал часовой.
Связав Тарновского, Лысенко направился к комиссару. Несмотря на глубокую ночь, комиссар не спал, сидел за столом, склонившись над картой.
- Разрешите?
- А, это ты? - повернул голову Бабенко. - Что, новости какие есть? Давай входи!
Лысенко снял ушанку, сел к столу.
- Картой занимаетесь, товарищ комиссар?
- Да, картой. Понимаешь, есть опасение, что немцы разгадали наш маневр. Этот чертов фонарик заставил поломать голову.
- Да, худо получилось. И как его без присмотра оставили?
- Прозевали. Ну что ж, нет худа без добра, - сказал комиссар. - Зато мы теперь возьмем и назад повернем. И шарахнем там, где они не ожидают.
Лысенко быстро посмотрел на комиссара.
- Я не из-за этого зашел, товарищ комиссар. Я был в шалаше, где этот гад сидит. Связал его на всякий случай. Вот думаю, не удвоить ли караул? Волк, надо полагать, стреляный. Может между пальцами выскользнуть. Только во что я скажу, товарищ комиссар: тут что-то не так.
- Разберемся, проверим.
- Конечно, Григорий Макарыч. Да проверить трудно теперь, времени нет.
Послышался шорох, еловые ветки раздвинулись, и в шалаш вошел начальник особого отдела Ковалев.
- Товарищ комиссар, я к вам с Моховым. Проводник, который был с группой Бокарева, когда взяли Тарновского. Просит послушать.
- Разрешите идти, товарищ комиссар! - заспешил Лысенко.
- Идите. Здравствуйте, Иван Семенович! Проходите, садитесь. Что это сегодня всем не спится? Лысенко, вам...
- Григорий Макарыч, - откашлялся Мохов, - тут такое дело. Этот хлопец меня, раненого, из-под пуль вытащил, когда мы на засаду нарвались. И дрался он дай бог, хотя сам кровью истекал. Я, как вы знаете, с ним в госпитале был. Присмотрелся. Наш он человек, я вам как на духу скажу. Не мог он фрицам сигналы посылать, что-то тут не чисто. И сестричку, Катеньку, зазря подозреваете. Потянулись они друг к дружке, факт. Понятно: дело молодое. Вы не спешите его - к стенке, тут разобраться надо.
- Разберемся, - устало потянулся Бабенко. - Обязательно разберемся. Спасибо вам, Иван Семенович.
Мохов поднялся из-за стола. Ковалева комиссар задержал. Когда они остались одни, сказал:
- Теперь о главном. Новости есть?
- Есть, товарищ комиссар. Я шел следом за Лысенко, а тут навстречу Мохов. Ну, я его прихватил для конспирации, а он, оказывается, сам сюда путь держал, но это между прочим. А по делу: Лысенко очень интересуется Тарновским, в его шалаше был.
- Доложил, подстраховался, - усмехнулся комиссар. - Связал он его, видите ли. Очень боится, чтоб не сбежал. Лысенко не догадывается, что за ним ведется наблюдение?
- Не должен.
- Это очень важно. А Тарновский пусть бежит, если надумает. Не мешайте ему. Но проследите, чтоб далеко не ушел.
- А что с Лысенко, товарищ комиссар?
- Его брать пока рано. Усильте наблюдение. Возьмете после побега Тарновского, когда он зашевелится. Выделите опытных бойцов. У вас все?
- Все, товарищ комиссар.
- Хорошо. Имейте в виду: я "проговорился" Лысенко насчет нашего дальнейшего маршрута. Так что ему теперь в шапку дремать не придется.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});