Желанная и вероломная - Грэм Хизер

— Я вас не пинала?

— Позвольте возразить, дорогая моя. Я на себе испытал нежное прикосновение вашей изящной ножки.

— Но это нечаянно!

— Значит, вы проявили милосердие к своему врагу, а?

— Я, черт возьми, проявила к вам достаточно милосердия!

Он чуть сдвинул на затылок свою шляпу и с любопытством посмотрел на девушку из-под набрякших век.

— Но ведь я враг?

Она ухватилась за спинку стула. Да как он смеет говорить ей такие вещи!

— Да, да, вы враг! И я вам ничем не обязана! Я и без того сделала больше, чем следовало, для очистки совести.

— Зачем вы солгали ради меня? — спросил он тихо.

Словно теплая волна пробежала по ее спине.

— Не понимаю, почему вы так удивляетесь. Ведь у вас в. руках был нож…

— Вы, черт возьми, ничуть не сомневались, что я им никогда не воспользуюсь! А в последний раз я вам и вовсе не угрожал.

— Какая разница? — нахмурилась Келли. — А теперь не будете ли вы так любезны просто уйти?

Он низко надвинул на лоб шляпу и ответил ей не сразу.

— Я умираю с голоду. Мне надо выспаться и поесть, тем более что янки будут целую ночь прочесывать всю округу.

Келли на минуту задержалась у раковины. Недовольно надув губки, она взяла с полки над раковиной спички, зажгла лампу и поставила ее на стол. Потом двинулась в кладовку, и он сразу же насторожился;

— Куда вы?

— За едой, мятежник, если это единственная возможность выставить вас отсюда.

Девушка спустилась в кладовку и взяла треть головки сыра и копченую ветчину. Поднимаясь вверх по лестнице, она вздрогнула, увидев, что он поджидает ее наверху.

— Если бы я захотела выдать вас, полковник Камерон, то сделала бы это, едва здесь появился капитан Джонстон, — заявила она.

Он вздернул черную как смоль бровь.

— Ого! Вы знаете мое имя? Ах да, конечно! Вы же шарили по моим карманам.

— Нет, не шарила.

— Неужели? — Камерон с деланным удивлением выгнул брови. — Что вы там искали?

Келли покраснела от стыда, хотя, по правде говоря, имела полное право поинтересоваться личностью человека, который вторгся в ее дом.

— Я думала, вы умерли, и решила на всякий случай узнать ваше имя.

— Вот как? — пробормотал он и посторонился, пропуская ее. И едва Келли положила еду на стол, набросился на сыр.

— Ну и ну! Неужели в Виргинии не прививают хороших манер? — усмехнулась она. — Не учат есть деликатно, как подобает джентльмену?

Он взглянул на нее так, что и пламя могло бы обратиться в лед, а Келли как ни в чем не бывало продолжала резать ветчину, — Полковник Камерон, у меня и хлеб есть. Если вы в состоянии подождать…

— Нет, я не в состоянии ждать, но хлеб мне тоже нужен.

Хлеб был вчерашний, но Камерон, похоже, не заметил этого. Как ни странно, ей стало жаль его. Видимо, он и его люди давно уже не ели досыта. В одном он был прав: военные действия велись преимущественно в долине реки Шенандоа и на землях Виргинии. И если Север уступал Югу в военном гении своих генералов, то конфедератам грозила гибель от голода.

На войне как на войне, вспомнила Келли. И наверное, именно поэтому Ли решил для разнообразия переместить военные действия на территорию северян.

И все же несмотря на то что солдаты-южане давненько находятся на скудном рационе, им удается не давать спуску северянам. Нет, она не должна испытывать к этому человеку никакой жалости.

— Что пожелаете выпить, полковник? — спросила Келли с явным раздражением.

— Пожалуй, виски. И кофе. И то и другое выпью с удовольствием.

— Не сомневаюсь.

Келли достала из шкафа бутылку виски и поставила перед ним на стол.

— Бокал вам явно не потребуется! — сказала она, зажгла конфорку и отмерила кофе в кофейник.

Он, не сводя с нее глаз, подвинул к ней тарелку, предварительно наполнив едой.

— Садитесь. — Камерон ногой выдвинул стул. — Думаю, Вы тоже проголодались.

Келли села за стол, но к нище не притронулась.

— В чем дело? Противно сидеть за одним столом с мятежником?

Девушка покачала головой:

— Я пока не могу есть. — И никакого сарказма в ее тоне не было. Оба разом вспомнили о сражении.

— Глотните, — предложил Камерон. — Поможет вам забыться. Мне не раз помогало.

Келли покачала головой.

— Выпейте залпом. Ну! — скомандовал он.

К своему удивлению, она подчинилась. Виски обожгло горло. Она закашлялась и сделала еще глоток. Стало теплее и легче на душе.

Но этот его взгляд! Завораживающие глаза Дэниела казались то холодными, как лед, то горячими, как синее пламя. Более того, он словно видел ее насквозь.

— Думаю… думаю, что кофе уже готов, — пробормотала девушка и встала, чтобы разлить напиток. Дэниел добавил в чашки виски.

— Расслабьтесь, мисс…

— Какая разница, как меня зовут?

— Какая разница, назовете вы свое имя или нет? — парировал он.

— Келли, Келли Майклсон.

— Расслабьтесь, мисс Майклсон.

— Миссис Майклсон. И как же я расслаблюсь, когда враг расселся у меня на кухне?

— Вот оно что!

— Да.

— Я уйду на рассвете. Но в любом случае нам придется провести вместе целый вечер. А потом я должен немного поспать. Скажите, а где мистер Майклсон?

— За домом, — коротко ответила Келли, но не увидела в глазах мужчины ни страха, ни тревоги.

— Спит вечным сном?

— Да.

— Где он погиб?

— В одной перестрелке в Теннесси.

— Когда?

— Чуть больше года тому назад.

— Ну что ж, миссис Майклсон, я никогда не бывал в Теннесси, так что не мог убить вашего мужа.

— А я и не говорю, что это сделали вы.

— Вот как? Значит, вы просто ненавидите всех солдат-конфедератов?

Келли чуть не поперхнулась кофе и вскочила на ноги.

— Я никого не ненавижу! Но вы враг. И больше не можете здесь находиться.

— Я вынужден.

Девушка тотчас направилась в гостиную. А он допил кофе и поставил чашку. Потом пошел следом за ней.

— Надеюсь, вы не собираетесь покидать дом, миссис Майклсон?

— Откровенно говоря, собираюсь. Раз не желаете вы.

— Вам не удастся.

— Почему это?

— Я вам не позволю.

— Но ведь я вас не выдала…

— Ну и что, можете выдать потом. Я действительно сожалею, но отпустить вас не могу.

Она раздраженно выругалась. Он поднял брови и рассмеялся. И сразу же стал очень милым. Врагу явно не откажешь в обаянии.

Он прислонился к стене возле разбитого окна с некогда элегантными шторами.

— Что за неподходящие выражения для такой утонченной и благовоспитанной янки! Притом красавицы! Впрочем, вы становитесь еще красивее, когда ругаетесь столь неподобающим леди образом!

Келли схватила со стола статуэтку Пана[2] и с размаху запустила в обидчика.

Все равно в доме все разбито и порушено.

Камерон ловко увернулся и рассмеялся.

— Но утром чтобы и духу вашего здесь не было! — воскликнула она. — Иначе я сама вас пристрелю!

— Лихо, — пробормотал он, с одобрением поглядывая на нес. — Но вы сама себя обманываете. Если бы вы хотели меня убить, то могли бы еще на лужайке немного напрячься и прикончить меня окончательно. Скажите, неужели вы на самом деле решились бы застрелить меня?

— Да. И прошу вас утром уйти.

— Само собой, уйду. Обещаю. И вы вместе со мной.

— О чем вы?!

Синие глаза сверкнули, как лезвие бритвы.

— Вы пойдете со мной, миссис Майклсон, и проведете меня через линию фронта в Виргинию.

— Да вы совсем спятили! Я никуда не пойду. Ни за что на свете! Вас досыта накормили, вы как следует выспитесь, но будь я проклята, если вы меня найдете, когда проснетесь…

— Будь я проклят, если вас здесь не окажется! — И Камерон резким движением сорвал золотой шнур с кисточкой, с помощью которого раздвигались шторы. В мгновение ока он обмотал декоративный шнур вокруг ее талии и привязал к себе.

— Что, черт возьми, вы затеяли, полковник? — возмутилась Келли, вырываясь изо всех сил.