Всем тяжбам тяжба, или когда судится женщина, сам черт ей не брат. - Джон Уэбстер

А как же, он нам столько завещал.

Уходит.

Леонора

Смотри, ты у меня еще поплачешь!

О, я сойду с ума: самой послать

Того, кто мог бы жизнь его спасти

И погубил ее! Ужель он мертв?

Чума и та соперничать не в силах

С моим желаньем, ибо страсть меня

Чумною сделала. Конец, конец!

Уже не воскресить того, чьей жизнью

Давно жила я больше, чем своей.

Перемудрила… сразу бы открыться!

В истории примеров сколько хочешь

Того, как дамы в возрасте влюблялись

В юнцов и на себе женили их.

От этих мыслей можно обезуметь!

Как любим мы последнего ребенка,

Так на предмет последней нашей страсти

Мы смотрим и не можем наглядеться:

Он и желанен нам, и всем хорош…

Последний урожай, последний всплеск

Реки перед зимой. О нас, о вдовах,

Недаром говорят, что нам дороже

Не то шитье, которым все пленялись,

А то, последнее, что ждет на пяльцах.

Всего лишить меня… и кто? мой сын!

Ну, берегись. Грудь правую, которой

Кормила, отсеку, как амазонка,

Чтоб застрелить тебя верней.[42] Скорей

Я дам волчонку, что отстал в ночи

От стаи, эту грудь, чем своему

Зверенышу. А? Что вы говорите?

Нет, померещилось…[43] Иль злой мой гений

Меня зовет… Колокола звонят?

Мелькает все перед глазами… Сгиньте!

Дай, старость, желчи мне, как тем, кто счастье

Утратил безвозвратно… Дай мне власть

Превыше той, что сатана имеет…

Дай мне возненавидеть все, что юно…

Дай силы не робеть пред злом любым,

Каким бы мерзким ни было обличье…

Дай смерть мне, как той царственной особе,

Что отказалась от еды и сна,

Терзаясь, что казнен отважный граф,

Который мог бы жить на радость ей,

Когда б посредница не сплоховала…[44]

Дай мне укрыться так, чтоб обо мне

Никто не вспомнил…

Леонора падает. Входят капуцин и Эрколе.

Капуцин

Сэр, я подготовлю

Ее как исповедник. Обождите

Немного.

Эрколе отступает в нишу.

Мир вам, госпожа.

Леонора

Кто здесь?

Капуцин

Удобно вам, надеюсь, в этой позе,

Располагающей к раздумьям: ложем

Земля вам служит, вечной темой — небо.

Леонора

Молюсь я об убитом друге.

Капуцин

Вот как?

А я пришел сказать вам, что убитый

Дыханье вновь обрел.

Леонора

Отец, о ком вы?

Капуцин

О том, кого вы пестовать хотели,

Как собственных детей.

Леонора

Видать, господь

Меня услышал.

Капуцин

Был он бездыханный,

Но где уже бессильно врачеванье,

Возможно чудо.

Леонора

Да продлится век ваш,

Святой отец, и да услышит паства

Ваш зов, вознаграждая за труды!

А сын-то мне сказал, что довершил

Он тяжкий грех Эрколе, прямо в сердце

Больного поразив.

Эрколе (в сторону)

Она решила,

Что выжил Контарино. То, что я

Сейчас услышал, может мне помочь.

Леонора

Но где же он, мой несравненный, где?..

Эрколе (выходя)

Он перед вами.

Леонора

Вы? О, все погибло!

Я ожидала увидать героя,

А вижу смерть, укравшую его.

Эрколе

Не убивайтесь так. Ну да, вы ждали,

Что выйдет к вам отважный Контарино.

Поверьте, как никто другой, я знаю

Про все его заслуги. Если вы

Оплакивать сейчас его начнете,

Я рядом стану.

Леонора

Искупите жизнью

Другой свой грех, чтоб злые языки

Дочь не ославили. Она ведь носит

Теперь под сердцем вашего ребенка.

Эрколе (в сторону)

Вот случай состраданье проявить!

Она ребенка ждет, отец же мертв.

Кто оградит бедняжку, как не я,

Ее любивший больше всех на свете,

От светского злословья? Дело чести

И совести моей — усыновить

Ее дитя, став мужем и отцом.

Ее супруг — покойный Контарино,

Хоть церковь и не обвенчала их.

Ну а теперь я за нее в ответе!

(Леоноре.)

Синьора, я прошу вас передать ей,

Что ни один отец рожденью сына

Не радовался так, как я сейчас.

Я, разумеется, повременю с визитом,

Чтоб вы ее успели подготовить:

Когда я вас в смятение привел,

То при моем внезапном появленье

Она — с испугу ль, от конфуза — может

Лишиться драгоценного плода.

Скажите дочери, что предан ей

Эрколе. Мой поступок, видит бог,

Зачтется мне, ведь он совсем не плох.

Капуцин (Эрколе)

Однако будьте же благоразумны,

И месть Ромелио, месть, о которой

Мать проболталась, — в памяти держите.

Эрколе и капуцин уходят.

Леонора

Какое благородство. Есть в нем что-то

От рыцарской манеры Контарино,

О, как смириться с мыслью, что он мертв!

Эй, где ты там?

Входит Уинфрид.

А ну-ка принеси

Картину мне из спальни.

Уинфрид уходит.

Я, похоже,

Сболтнула про недавний подвиг сына.

Ну ничего, оплошность я исправлю,

Ему я уготовлю худший жребий

Мучительную медленную смерть.

Входит Уинфрид с картиной.

Нашла? Повесь-ка там. Один знакомый,

Даря ее… тому уже лет сорок…

Сказал, чтоб я смотрела на нее

В печальные минуты. Посмеялась

Тогда я, а сейчас, сдается мне,

Нашла я в ней ответ, как злее жалить.

Благая мысль! Настал черед войти

В игру и мне. Недавний шторм на море

Сыночка разорил; отцовы земли

Вот все его богатство. Что ж, закон

И их лишит его… Поди-ка ближе,

Уинфрид, что-то важное скажу,

Но только прежде, чем тебе откроюсь,

Клянись молчать до гробовой доски.

Уинфрид

Ах, госпожа, вы только прикажите,

Чтоб я сейчас припомнила свой грех,

В каком самой себе признаться страшно,

Тогда друг дружке мы заклеим рот.

Леонора

Пожалуй что, придумано неплохо.

Твоя, Уинфрид, правда: наши планы,

Тем более когда они… с подвохом,

Осуществить нам легче с тем, чье рыльце

В пушку. Сообщникам, идя на дело,

Знать не мешает о грешках друг друга;

Сближает это больше, чем идея

И даже вера.

Уинфрид

Бог не даст соврать.

Кому-кому, а вам-то уж худого

Я не чинила. Хороши б вы были,

Когда б ехидну выбрали себе

В советчицы.

Леонора

Со мною прожила

Ты сорок лет, состарились мы вместе,

Как старятся служанка с госпожой,

Без лишних слов, а часто и без дел:

Одна забота — что надеть — из спячки

Нас выводила. Для тебя была я

Хозяйкою… не хуже знатной дамы:

Платила щедро добрыми словами.

Пора воздать сполна. Мой сын владеет

Шестью именьями.

Уинфрид

Ну да.

Леонора

Осталось

Дня три ему владеть.

Уинфрид

Он что, отравлен?

Леонора

Пока что нет, но яд уже готов.

Уинфрид

Ну коли так, дадим ему тихонько.

Леонора

Тихонько? Я ему в суде, при всех,

Дам яду, и проглотит он его

Перед судьей. Коль будет через сутки

Хотя бы крохотный надел иметь он,

Пусть в благородстве уличат меня!

Уинфрид

Что ж, поживем — увидим.

Леонора

План узнав мой,

Ты ахнешь. Но сначала мы пойдем

К отцу святому, чтоб дала ты клятву

Не выдавать меня, а уж тогда

Я посвящу тебя в такую хитрость,

Что вылезти не смогут из сетей

Пять адвокатов и пятьсот чертей.

Уходят.

Действие IV

Сцена 1

Через одну дверь входят Леонора, Санитонелла, Уинфрид и секретарь суда,

через другую — Ариосто.

Санитонелла (показывает секретарю на Уинфрид)

Поторопитесь, сэр, записать ее предварительные показания. А то она так горячится, что у вас высохнут чернила.

Уинфрид и секретарь суда уходят.

(Леоноре, показывая на Ариосто.)

Вам лучше адвоката не найти,

Язык подвешен у него прекрасно:

А почему? — да порошки глотает,

Чтобы дышалось легче, и кайенский

Ест перец, чтобы рот не закрывался.

(Ариосто.)

Сэр, не возьмете ли вы дело этой

Невинно пострадавшей? Подготовил

Я резюме.[45]

(Подает Ариосто бумаги.)

Ариосто

И это резюме?

Да здесь, поди, листов полсотни будет.

Еще б вы сыру завернули в них

Или инжир!

(Начинает читать.)

Санитонелла

Вы, сэр, шутник, я вижу.

У нас доклад зовется резюме,

А тезисы мы на поля выносим.