Собрание сочинений. Том 5. 1981-1982 - Михаил Васильевич Попов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Мы не берем на себя смелость создавать иллюзию портретного сходства, – пишет в предисловии к своей пьесе «Революционный этюд (Синие кони на красной траве)» М. Шатров, – мы попытаемся материализовать слова Надежды Константиновны Крупской: «Образ Ленина – это мысль Ленина». Напомним, что М. Шатров – автор многих пьес, посвященных деятельности Ленина и партии большевиков. Не все было удачно в творческих поисках драматурга на этом пути. Например, по поводу одной из его пьес журнал «Коммунист» выступил с принципиальной критикой: «Нарушена историческая правда и в некоторых произведениях литературы и искусства. Серьезные ошибки, например, имеются в пьесе М. Шатрова «Шестое июля». В ней главное внимание сосредоточено не на деятельности В. И. Ленина, ЦК партии большевиков, возглавивших разгром левоэсеровского контрреволюционного мятежа, а на лидере левых эсеров Спиридоновой и ее окружении» («Коммунист» № 3, 1969).
В новой пьесе М. Шатрова «Синие кони на красной траве» Ленин, по существу, отсутствует вообще, он заменен артистом, «который, – объясняет драматург, – в нашем спектакле будет играть роль Владимира Ильича Ленина. Пока (то есть при первом выходе артиста на сцену. – М. П. и Ю. Б.) ничто нам об этом не говорит, может быть, только чуть-чуть костюм, похожий на ленинский, и галстук – тоже в горошек. Портретного грима нет».
Выходя на сцену, этот артист читает текст от автора, а затем, согласно авторской ремарке, «на наших глазах должен произойти процесс внутреннего перевоплощения артиста», то есть его перевоплощения в образ Ленина.
Отказываясь от портретного сходства, автор допускает, что роль вождя может играть любой артист. На сцене Норильского заполярного театра, первым поставившего пьесу, в Ленина «перевоплотился» хорошо известный зрителям исполнитель отрицательных и комедийных ролей Ю. Гребень. Во время московских гастролей театра он наряду с исполнением роли Ленина «порадовал, – как сообщала газета «Советская культура», – также рядом других интересных ролей – с непринужденной импровизационностью играет он Соглашателя, Баяна и Бельведонского в «Мистерии- буфф» и другие, а также небольшую роль Гарри Первиса в «Случае в метро».
Исполнитель роли Ленина в пьесе «Синие кони на красной траве» актер Ленинградского театра имени В. Ф. Комиссаржевской С. Ландграф и в других ролях, как пишет рецензент газеты «Ленинградская правда», «почти не прибегает ни к гриму, ни к каким бы то ни было приемам актерской механики, позволяющим внешне почти неузнаваемо меняться от роли к роли». Ему, видимо, не составляет труда внутренне «перевоплощаться» из Чехова в боярина Годунова, из боярина Годунова в Герострата, а из Герострата в Ленина. Тем, кто еще никак не может отойти от впечатлений, навеянных документальными кинофильмами об Ильиче и величайшими шедеврами сценической Ленинианы, скоро будет понятно, что у них выработалось неправильное представление об образе Ильича, «выработался этакий стереотип в наших представлениях о Ленине, почерпнутый из старой хроники, художественных фильмов и театральных спектаклей, – стереотип, достаточно далекий от подлинного, живого Владимира Ильича», – делится актер своими впечатлениями, сложившимися у него в процессе работы над образом. А вот пьеса «Синие кони...», считает он, – «это не попытка уйти от Ленина, а, наоборот, – вернуться к нему, вернуться к подлинному Ленину, к его мыслям» (газета «Смена» № 5, 1980).
Все непонятно в этих рассуждениях: от той сомнительной роли, которая приписывается документальным кинофильмам об Ильиче и величайшим шедеврам сценической Ленинианы в формировании у людей, зрителей, «этакого стереотипа», неправильного представления об образе Ильича, до трудно, на наш взгляд, доказуемого утверждения, что пьеса М. Шатрова – это попытка «вернуться к подлинному Ленину, к его мыслям».
Вспоминаются в связи с этим рассказы народных артистов СССР Максима Штрауха («Юность» №№ 11–12, 1973) и Михаила Ульянова («Советская культура» от 22 января 1974 г.) о том, какими огромными духовными и физическими перегрузками сопровождалась эта работа. «И мои внешние данные: ведь я на Ленина совсем не похож!..» – отчаивался М. Штраух, непрестанно подходя к зеркалу. «Легкомыслие» режиссера (им был Н. В. Петров) казалось ему чрезмерным: «До сих пор считаю, что с его стороны была проявлена смелость безудержная». Бесконечно много просматривал актер фотодокументов, кинохроники, слушал пластинки с записями ленинского голоса, вчитывался в мемуары...
Характерно, что первостепенную роль при сценическом воплощении образа Ленина отводит изучению документальных материалов и М. Ульянов: «Вслед за Погодиным я могу осмыслить документ и ситуацию, при которой он возник. Этот подход остается наиболее плодотворным и сегодня. Документы рассказали мне о тяготах, которые ложились на плечи этого удивительного человека. Документы рассказали мне о том труде, которым он их преодолевал. За ними возникает истинный образ Ленина – стратега, бойца, мыслителя, революционера, человека». Строгая документальная основа драматургии, делает вывод М. Ульянов, может быть точным компасом в художественном поиске.
Читая эти и другие воспоминания талантливых актеров, которым наше сценическое искусство обязано лучшими достижениями в области Ленинианы, поневоле задумываешься:- так ли правы некоторые их ультрасовременные коллеги, полагающие, что прежних мастеров заботило главным образом лишь внешнее сходство, а вот сегодня важно «не просто показать очередную жанровую сцену из жизни Владимира Ильича, – сегодня важно заставить зрителя крепко задуматься» (как сообщил актер О. Янковский в газете «Смена» (разрядка наша. – М. П. и Ю. Б.).
Конечно, думать полезно всегда. И все же стоит отметить слаженное мнение целого ряда создателей, участников и рецензентов спектакля «Синие кони...» (точнее, спектаклей, поскольку речь идет о постановках на разных сценах), выдвигающих на первый план именно мыслительную, так сказать, интеллектуальную его сторону, говоря словами рецензента «Ленинградской правды» Н. Рабинянц: «погружение в процесс ленинской мысли».
Трудность этой работы заключается, по мнению рецензента газеты «Советская культура» Н. Зайцева, в том, что «образ, создаваемый актером, и образ, уже существующий в представлении зрителя, одновременно и различаются, и совмещаются». Трудность еще и в том, добавим мы, что существует Полное собрание Сочинений В. И. Ленина, заключающее в себе все богатство его мысли, и всегда есть возможность проверить, соответствуют ли ленинские мысли тому, что по воле автора пьесы произносит артист.
«В один из последних дней сентября, – поясняет актер перед началом первой картины, – Крупская настояла на приглашении доктора Обуха – старого партийного товарища, которого Ленин очень любил как человека и которому доверял как врачу», – сцена медицинского осмотра и разговора Ленина с доктором Обухом (кстати, в действительности этим врачом был Вейсброд, а не Обух) занимает
