Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Контркультура » Глухарь - Андрей Ханжин

Глухарь - Андрей Ханжин

Читать онлайн Глухарь - Андрей Ханжин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 30
Перейти на страницу:

На одно мгновение потеряли мы взбесившегося азербайджанца из виду, а он уже мчался во главе вооруженного кольями отряда из своих земляков. Откуда только силы взялись, ведь еле передвигались уже! И остановить этих штурмовиков не было никакой возможности. Оставалось только поддержать.

Семга завизжал как ошпаренный певец Витас, отвечаю! И на его визгливый клич рванулись с промзоны наши с арматурами в клешнях. А я уже бросился вслед за Вагифом, который выносил тувинцам фанерные окна и крушил все вокруг, вламываясь в барак. На дьявола он был похож, на просоленного бакинского дьявола! Сатаной стал в тот момент гардаш Вагиф!

Ну какими бы китайцами ни были тувинцы, за жизнь свою они цеплялись как разъяренные кобры. Наверное все смертники такие живучие как чжурчжени. Иначе как бы эти чжурчжени вообще сохранились в истории?

Короче, нож мой сломался… А это, брат, рессорная сталь. Да и не халтурил погостинский ширпотребщик Коля Кенгуру. Просто раскалился так нож тот! Да что нож, братишка! Арматурные пруты как проволока гнулись. Такое мочилово озверевшие люди устроили, до людоедов дорвавшись. Хруст, мат, кровь и хрюканье. Говном несет, обсираются люди.

А когда все закончилось и ни одного тувинца в живых не осталось и по всему бараку сплошное месиво и невозможно понять где люди, где одежда мозгами и кишками набухшая… Вонища жуткая… приторно… И вот, глядя на все это, вдруг подумалось мне, уж не хохлы ли человеческие кости на тувинскую помойку подбросили? До сих пор не могу я на этот вопрос ответить. И снова сомневаюсь. Старик — это не тот, кто долго прожил, а тот, кому скоро умирать. Биологический возраст не имеет никакого значения. Биология — это просто дряхление. А старость — это усталость души.

После Лысого Острова со мной что-то произошло… Не знаю, надорвалось что-то человеческое. Наверное после Лысого Острова я, в каком-то смысле, перестал быть человеком. Наверное это может сказать про себя каждый, кто выжил там. Например, ты можешь сказать. И как-то по другому располагаются звезды над теми, кто при жизни переступил ту внутреннюю границу, которая прежде позволяла думать о себе, вообще о человеке, как о существе исключительно важном, неприкосновенном и значимом.

Оказалось, ничего исключительного.

Говорят, что человек живет надеждой. И даже в самых чудовищных ситуациях сохраняет ощущение этой тончайшей нити, ведущей к спасению. Надежда затмевает сознание. И только в самое последнее мгновение, в тот самый миг, когда реальная, неопровержимая смерть вцепляется в человека своей мертвой хваткой, ему становится ясным все. Абсолютно все.

Если бы могли не просто знать точную дату нашего последнего дня… Если мы могли бы заранее почувствовать, прочувствовать те ощущения, те мысли, которые будут предшествовать нашей агонии, тихой или мучительной, то кажется мне, что многие из нас прошли бы свой жизненный путь иначе.

Медики полагают, что смерть забирает человека в течении сорока секунд. То есть, в идеальной ситуации — пистолетный выстрел в затылок — от момента вхождения пули в голову, до наступления фактической смерти, проходит ровно сорок секунд. А если эти сорок секунд растягиваются на более длительное время? На очень долгое время. И пока это время длится, нет ни надежды, ни желания выжить. Нет даже планов на следующую секунду.

Нет, безнадежные больные не в счет. Там все равно присутствует надежда. Другая, отличная от надежды солдата в окружении, но надежда — внезапное открытие исцеляющего препарата, чудесное выздоровление, бог, инопланетяне… Наконец, просто возможность общения с теми, кому он небезразличен. И самое главное — подготовка сознания к мысли о неминуемой кончине. И отсутствие виновного.

Программа постепенного угасания подчиняет себе все то, что называется человеком, примиряет его с неизбежным. И в конце — концов болезнь становится обыкновенной жизнью, в финале которой умрет каждый. Только больной осознает это, потому что знает приблизительный срок.

Но представь себе затягивающееся удавкой состояние лысоостровской безнадежности. Безысходность, в которой ты понимаешь что попал в одну из колб какой-то маньяческой лаборатории, где при любом исходе опыта, тебе не суждено остаться тем, кем ты был до той минуты, пока не переступил ворота этой безжалостной дробильни разума и душ.

С крыши своей заводской крепости наблюдал я, как ваш многолюдный этап минует ворота и, озираясь, расползается по территории, населенной призраками. У вас было много вопросов, но ни на один из них у нас не было ответа.

Я видел, как подходят к вам оставшиеся в живых лагерники выпрашивая хлеб. И вы протягивали этим ходячим скелетам ломаные горбушки, куски сала, еще что-то съедобное… Не зная того, что через очень короткое время вас ожидает то же самое — один в один — но вам уже никто не предложит пищи. И тогда совершенное самоубийство покажется высшим проявлением человеческого разума и духа.

Вы задавали скелетам свои идиотские вопросы, надеясь, что ходячие трупы солгут вам, чтобы не было вам так страшно.

И еще через три дня я смотрел на вас, сидя в той же позе на той же самой крыше, когда вы уже узнали от насытившихся и разговорившихся покойников кое-какие подробности происходящего. Но никто из вас не мог даже представить, что где-то далеко, далеко отсюда…

Что где-то далеко отсюда живут профессиональные маньяки. Они поднимают телефонные трубки в своих изолированных от остального человечества кабинетах и, мысля о чем-то отвлеченном, заносят остро отточенными карандашами в переплетенные кожей гроссбухи результаты проводимых проводимых экспериментов. А вечерами превращаются в обычных с виду людей, они поучают своих инфернальных детенышей соблюдению заповедей божьих, истолкованных, конечно, в маниакальном духе. Они нахваливают ужин и мацают ловкими взглядами жопастых домработниц в присутствии опостылевших жен. Так проходит жизнь.

Жизнь вселенной.

И подыхая под северным осенним солнышком, понял я, что в действительности ничто происходящее на земле не зависит от людей. Ни от людей в целом, ни от каждого человека в отдельности. Ведь человечество — это просто инфекция, стремительно поражающая землю и уже пытающаяся вырваться в космическое пространство.

Все настолько просто, что необъяснимо. И никакому сверхразумному гражданину, никакой академии наук, никакому гению не под силу создать совершенный и долговременный механизм человеческого взаимодействия, при котором вирус потерял бы агрессию и мутировал бы ко взаимопониманию.

Пусть бы все зависело от всего, при том, что никто бы ни от кого не зависел.

Забудем на минуту о Лысом Острове.

Вот, обыкновенная русская зона, каких сотни и тысячи по обе стороны Уральского Хребта.

Просто зона.

Несведущим людям почему-то кажется, что тюрьмы и лагеря живут по каким-то особым законам и правилам, в корне отличным от привычных общественных схем.

Но я говорю, что в тюрьмах просто иные нравы, а правила существования везде одни и те же. Если посмотреть пристальней, в самую суть, то можно увидеть, что так называемые тюремные понятия ни чем не отличаются от основных жизненных устоев любого государства.

Те же репрессивные законы для предотвращения беспредела. Та же ловкая ложь для толпы. То же прагматичное лицемерие в дипломатии. И кулак — как символ единения. Кулак, поддерживающий законы, укрепляющие этот самый кулак.

И все, абсолютно все вписаны в эту универсальную схему — сильные и слабые, бедные и богатые, талантливые и бездарные, искренние и лживые, хитрые и глупые — всем найдется персональное место в равносторонней пирамиде.

Взгляни на эту фигуру.

Вот универсальная модель построения человеческого общества.

Смотри!

Видишь, как непримиримо далеки друг от друга крайние точки основания! Тем не менее, все они связаны звеньевой порукой и потому делают структуру устойчивой. Все держится на цементе непримиримых противоречий, внутри которого всегда встроена арматура страха и личной выгоды. И ты видишь собственными глазами, как сближается непримиримое, восходя по ступеням к высшей точке. К власти, объединяющей все противоречия. На какую бы сторону не переворачивалась пирамида, какая бы демагогическая идея не оказывалась на вершине, сама система не изменяется.

Вот так, браток, мы можем растолковать самим себе любую низость. Вот так, браток, совершаются сделки, сделки с собственной совестью. Формула работает для всех. Но война и голод — лучшее лекарство от иллюзий.

И я сидел на продуваемой осенними ветрами крыше, с безразличием наблюдая, как вы тычете пальцами в мою сторону, обсуждаете происходящее… Не понимая, не зная того, что из всех списков, где числятся живые, вас уже вычеркнули. Вас не было с той самой минуты, когда вы покинули свои прежние лагеря. И по всем казенным бумагам, по всем реестрам, протоколам и медицинским заключениям, все мы — трупы.

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 30
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Глухарь - Андрей Ханжин торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит