Песни - Евгений Клячкин

Зимняя песенка

Я к тебе под одеялом прижмусь,то ли радость это мне, то ли грусть,я застывшею дотронусь ногой до тебя,а ты горяч, как огонь.

Только что ты все спиной да спиной,будто в самом деле мне неродной.А будильник все по кругу бежити круги метает, будто ножи.

Ах, да это я смеюсь — не сердись!Я усну, а ты мне ночью приснись.Ты все спишь… Ну, значит, все обошлось.А со мной — так это просто нашло.

Игрушка

Несет Земля у пояса и гордо, и легкоподвешенные к полюсу пласты материков.Ворча-фырча вулканами, журча-плеща волной,бренча меридианами, плывут передо мнойпустыни африканскиеи горы Гиндукуш,огни американские —манок для слабых душ.

И так все соразмерено, что держит, например,цепочку в две Америки страна СССР.Меридианы струнами под тяжестью звенят,но вся игрушка кружится на пальце у меня.Ресницы тронет влагоюполоска облаков.Какая все же слабая,ни сверху, ни с боковничем не защищеннаяот стали и огняжемчужинка зеленая —планета у меня.

Живою драгоценностью на бархате из тьмы.А кто в кого там целится? Да братцы, это ж мы!Единое соцветие народов и сердец,но нимб тысячелетия — наш атомный венец.Сгорит ли все во пламениили взойдут сады —мое в тебе, твое во мнеспасенье от беды.Кручу брелок на пальчике —воистину Земля!Куда она покатится,туда же с ней и я.

И так поверить хочется — поверить и принять:куда она покатитсяхоть капельку, хоть чуточку, хотя бы на минуточкузависит от меня.

Извинение

В.В.

Вы извините эти вольности —я не могу на «ты», как прежде.«Ты» — боль моя, а «Вы» — уходите.Но это «Вы» — почти надежда.

Не «ты», а «Вы» — и все покажетсяопять бегущим от начала.«Вы» — значит, все, что было, скажетсяумней и лучше, чем сказалось.

Тот день, так и не ставший вечером,и миг, несущий эти строки…Вы упоительно забывчивы,очаровательно жестоки!

Перемежая солнце тенями,Вы так легко меняли маски —оранжерейное растениеиз сочиненной Вами сказки.

И снег, и пыль — все мимо падало,но вот, холодное, коснулось…Ах, Вам ли думать и разгадывать —Вы просто жалобно свернулись.

О век несытого количества,когда излишества не в моде!Вы — безусловное излишество,Вы — как цветок на огороде.

С этой песни начался цикл песен моей второй жене, которой, увы, нет на этой земле. Мне никогда не встречались… я не сближался с какими-то выдающимися женщинами, они все были обыкновенными — необыкновенными своей обыкновенностью. Вообще у женщин должен быть только один талант — талант любить. Других ей не надо вообще никаких. Должен быть, правда, и мужчина, который может это понять и оценить. Я не о себе говорю, а вообще. Просто все должно совпасть.

Из России едут русские

Из России едут русские,вдоль дорожки вьется пыль.Раздвигай-ка двери узкие,государство Израиль.Мы — те самые, которые«нате, здрасте — вот вам я!».И «пятерка» по истории.Одним словом — алия[13].

Из России едут русские —как иначе может быть?!А вопрос — так он и тут стоит:как нам — пить или не пить?Я еврей по папе с мамою —русским стать я был готов.Не суди меня, страна моя, —дай отмыться от плевков.

Из России едут русские —кто поесть, а кто — забыть,но у всех одно напутствие —вспомни, кем ты можешь быть.Есть толчок — придет движение,и не надо, чтоб скорей…Из России, с униженияначинается Еврей.

Иуда

Посвящаетпся М. А. Булгакову — любимому писателю

Быть бы Христу забытым —мало ли их, пророков,бледных от нетерпенья,что-то кричали нам!А подойдя к корыту —главному из уроков, —чавкали с наслажденьем,глядя по сторонам.

Может быть — не корыто:знай же поди, откудатот ручеек берется,тот вытекает миг.Быть бы Христу забытым,если бы не Иуда —верный его апостол,лучший его ученик.

Дальше уже неважно,плакал или смеялся,тверд был или отрекся,в небе — или нигде.Может быть, было страшно,может быть, унижался…Важно то, что в итоге:важно — что на кресте.

И сохранило времятолько четыре раны,и доказало болью,где не хватило сил.Это-то нас и греет.И почему-то не странно,что дописали вольновсе, чему он учил.

Мы говорим: предатель,Нашею меркой судим,мы, чей еще при жизнитает короткий след.А я говорю: «Создайтепамятники Иуде!..И да откроют в Зимнеммузей тридцати монет!..»

Песня «Иуда» — попытка найти какое-то иное объяснение поступку Иуды, чем получение платы в тридцать сребренников за предательство своего учителя.

Как тебе спалось, Светланочка?

С.Б.

Как тебе спалось, Светланочка?Лана, как тебе спалось?!Хворостинка-несгибаночка —гнуться как тебе пришлось!

И впрямую, точно шпагою,рассекать словами ночь,и глаза ко мне протягивать,словно голову под нож…

Как мне нужно было, Ланочка,чтоб поднялась ты с колен —от самой себя бегляночка,пленница незримых стен —

много больше, чем уверенно,отыскав губами рот…Я доверчив — раз доверила,и за мной не пропадет!..

Ах, нейлоновая девочка,вся в березовых слезах.На ветру — как на тарелочке,и дождинками — глаза…

Клитатная[14] благодарная

Вижу добрую улыбку,слышу пару теплых слов,чью-то руку на загривке:«Эйх ба-арец?[15] Охель-тов?[16]»Ах как хочется при этомблагодарно хрюкнуть: «Кен!»[17],жадно глядя на предметы,размещенные вдоль стен.

И снимая все сомненья,не печалясь ни о чем,в эти милые колениткнуться мокрым пятачкоми, согнувшись над корытом,чавкать, слыша наперед:«Ну не бойся, вынь копыто —здесь никто не отберет».

Все за нас уже решили —кто мы там и что мы здесь.Дверцу в хлев нам приоткрыли —не толкайтесь, охель есть!Вот и все, на что мы годны —это ты и это я!(Так рисуют нас сегодня —это наша алия[18]).

Колыбельная

Не лампадка здесь чадиттрехгрошовая,и не лампочка горитстосвечовая —

колыбель в углу стоит —легче перышка,по ночам она горитярче солнышка,

жарче жаркого огня —баю-баюшки! —а задел-то ты менятолько краешком.

Голосок твой, говорят,тише мышьего,только мне он как набат —гром Всевышнего.

Баю-баюшки-баю,спи, мой сладенький,Не ложися на краю —край покатенький.

Стебелечек мой растет,не надышится.Вот и весь тут мой расчет —пусть колышется.

Боже, Боже, поглядина него любя.Доктор, доктор, не ходи —здесь не ждут тебя!

Колыбельная