Разбитые сердца (ЛП) - Гувер Колин

— К ужину?

— Да. Ты же вот-вот познакомишься с Самсоном. — Она расплывается в широкой улыбке, а я ловлю себя на том, как меня раздражает сводничество, хотя я впервые стала его объектом. Я собираюсь сказать ей, что уже знакома с Самсоном, но помалкиваю и пополняю список прочих секретов, что храню на протяжении своей жизни.

— Я не хочу краситься. Спущусь через пару минут.

Вид у Сары разочарованный, но все же она уходит. Хотя бы намеки она понимает.

Несколько секунд спустя с первого этажа доносятся голоса, которые не принадлежат никому из живущих в доме.

Я рассматриваю помятое летнее платье, в котором проходила весь день. Оно валяется на полу возле кровати. Поднимаю его с пола и переодеваюсь. Я не собираюсь идти вниз и пытаться произвести на кого-то впечатление. Мне бы хотелось добиться противоположного эффекта.

Отец первым замечает меня, когда я спускаюсь вниз и прохожу на кухню.

— Выглядишь отдохнувшей, — замечает он. — Комната пришлась по вкусу?

Я киваю, поджав губы.

Сара оборачивается, и я вижу, как в ее глазах мелькает удивление, едва она замечает, что я переоделась в свое старое платье. Хотя она хорошо скрывает свое смятение. Рядом с ней стоит Маркос и наливает себе чай в стакан. Встретившись со мной взглядом, он повторно бросает на меня удивленный взгляд. Очевидно, он не ожидал увидеть сегодня за ужином девчонку с парома.

Наверняка Самсон рассказал ему, что видел сегодня, как я рыдаю на балконе.

Самсон, кстати говоря, единственный не смотрит на меня. Он роется в холодильнике, когда Сара жестом указывает в мою сторону.

— Маркос, это моя сводная сестра Бейя. Бейя, это мой парень Маркос. — Она указывает большим пальцем себе через плечо. — А это Самсон, третье колесо и ближайший сосед.

Самсон оборачивается, и на миг мы встречаемся взглядом. Он слегка кивает мне, открывая банку содовой. Когда он подносит банку к губам, чтобы сделать глоток газировки, я думаю лишь о том, что только что видела, как его губы прижимались к шее другой девушки.

— Добро пожаловать в Техас, Бейя, — говорит Маркос, делая вид, будто не встречался сегодня со мной на пароме.

Я благодарна, что они не придают ситуации слишком большого значения.

— Спасибо, — бормочу я и прохожу на кухню, не зная, что делать. Мне неловко попросить налить мне выпить или положить себе еды в тарелку. Я стою неподвижно и наблюдаю, как все с комфортом перемещаются по кухне.

Как бы сильно мне ни хотелось есть, я с ужасом жду предстоящего ужина. По какой-то непонятной причине все считают необходимым сглаживать неловкость, задавая вопросы, ответы на которые никого не интересуют. Сдается мне, в такой обстановке и пройдет весь ужин. Наверняка они будут засыпать меня вопросами, а мне больше всего хочется взять себе еды, отнести ее в мою комнату и, поев в тишине, заснуть.

На два месяца кряду.

— Надеюсь, тебе нравятся завтраки, Бейя, — говорит Алана, ставя на стол тарелку с печеньем. — Иногда мы любим все поменять местами и завтракать на ужин.

Отец ставит сковороду с омлетом. На столе уже стоят блинчики и жареный бекон. Все начинают рассаживаться за столом, и я делаю то же самое. Сара занимает стул между своей матерью и Маркосом, а значит, мне остается место рядом с отцом. Самсон усаживается последним и замирает, поняв, что ему сидеть рядом со мной. Он нерешительно опускается на стул. Возможно, мне лишь кажется, но возникает ощущение, будто он незаметно пытается обращать на меня меньше внимания.

Все начинают передавать друг другу тарелки с едой. Я, естественно, пропускаю тарелку с яйцами, но их запах затмевает запахи других блюд. Едва я откусываю кусочек блина, отец начинает задавать вопросы.

— Чем занималась после выпускного?

Я сглатываю.

— Работала, спала и так по кругу.

— Чем ты занимаешься? — спрашивает Сара. Она формулирует вопрос как богачи. Не «где ты работаешь», а «чем ты занимаешься», будто речь идет о каком-то особом навыке.

— Я кассир в Макдональдсе.

Заметно, что она ошарашена.

— О, — отвечает она. — Прикольно.

— Замечательно, что ты предпочла работать, пока еще учишься в школе, — говорит Алана.

— Это не предпочтение. Мне нужно было на что-то есть.

Алана прокашливается, и я понимаю, что ей неловко от моего честного ответа. Если даже такая информация причиняет ей беспокойство, то как она воспримет новость о том, что моя мать умерла от передоза?

Отец пытается замять момент и спрашивает:

— Ты, судя по всему, передумала насчет летних курсов? Начнешь учебу осенью?

Меня озадачивает его вопрос.

— Я не записывалась на летние курсы.

— О. Твоя мать сказала, что тебе нужно оплатить летнее обучение, когда я отправлял ей деньги на осень.

Моя мать попросила у него деньги на учебу?

Я получила полную стипендию в Пенсильванский университет. Мне не нужно платить за обучение.

Сколько же денег, о которых я даже не подозревала, он присылал матери? Судя по всему, в какой-то момент он отправил мне мобильный телефон, который я так и не получила. А теперь оказывается, что она просила у него денег мне на обучение, о котором даже ни разу не удосужилась у меня спросить.

— Ага, — говорю я, пытаясь придумать оправдание, почему сижу сейчас в Техасе, а не на летних курсах, которые он оплатил. — Записалась слишком поздно. Мест уже не было.

У меня вдруг напрочь пропадает аппетит. С трудом откусываю еще кусочек от того же блина.

Мать ни разу не спрашивала меня о колледже. Но при этом попросила у отца деньги на обучение, которые в итоге наверняка оказались в игровом автомате в казино или побежали по венам ее руки. И он заплатил без каких-либо возражений. Если бы он спросил меня, я бы сказала ему, что могу отправиться в муниципальный колледж бесплатно. Но я не хотела оставаться в том городе. Мне нужно было как можно дальше уехать от матери.

Похоже, мое желание исполнилось.

Я кладу вилку на стол. Кажется, меня сейчас стошнит.

Сара тоже откладывает вилку и наблюдает за мной, отпивая чая.

— Ты уже выбрала специализацию? — спрашивает Алана.

Я мотаю головой и снова беру вилку в руки, чтобы сделать вид, будто увлечена едой. Я замечаю, что Сара берет прибор вслед за мной.

— Пока не решила, — отвечаю я.

Я тычу вилкой в блинчик, но ни крошки не кладу в рот. Сара делает то же самое.

Я кладу вилку. Сара тоже.

За столом продолжают идти разговоры, но я игнорирую их при любой возможности. Не могу не обращать внимания на то, как Сара повторяет каждое мое движение, пытаясь делать это незаметно.

Придется все лето помнить об этом. Наверное, стоит сказать девушке, что она должна есть, когда ей хочется, а не выстраивать свой режим питания, отталкиваясь от того, сколько ем я.

Я специально съедаю еще немного, хотя меня подташнивает от нервов, и каждый кусок дается с трудом.

К счастью, ужин проходит быстро. Не дольше двадцати минут. Самсон все время ел молча. Судя по реакции остальных, в этом нет ничего необычного. Надеюсь, он всегда так молчалив. Будет легче обращать на него меньше внимания.

— Бейе нужно купить кое-что в «Волмарте», — говорит Сара. — Мы можем поехать сегодня?

Я не хочу ехать сегодня. Я хочу спать.

Отец достает из кошелька несколько стодолларовых купюр и протягивает мне.

Я передумала. Я хочу поехать в «Волмарт».

— Подожди до завтра и свози ее в Хьюстон в место получше, — предлагает Алана.

— «Волмарт» меня устроит, — возражаю я. — Мне нужно совсем немного.

— Купи себе телефон с предоплатой на время каникул, — предлагает отец и дает мне еще больше денег.

У меня округляются глаза. Никогда в жизни не держала в руках так много денег. У меня в руке сейчас, наверное, шесть сотен долларов.

— Ты за рулем? — спрашивает Сара у Маркоса.

— Конечно.

Внезапно мне опять не хочется ехать, если Маркос и Самсон едут с нами.

— Я не поеду, — говорит Самсон и относит тарелку в раковину. — Я устал.