Княжич - Владимир Георгиевич Босин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
До татарского села не доехали версты три и стали на ночёвку, выслав дозорных по периметру.
Не знаю, каким боком татары прознали про нас, но, когда рано утром солнышко только подкрасило небо, мы подъехали к селу, нас ждали.
- Ну, братья, что будем делать? Неужели придётся возвертаться?
Мы молча прикидывали все за и против. Нас ожидают, причём врага как бы не поболее нашего будет, и они знают местность, стопудово будут защищать свои дома.
- Но, как же не охота возвращаться, не солоно хлебавши. Неужели не отомстим за безвинно убиенных? – это у меня непроизвольно вырвалось.
Товарищи согласны, но у них хватает опыта понять, что половину наших положат их лучники на подходе, остальных добьют разогнавшиеся всадники.
Надо что-то решать, мы рискуем потерять инициативу.
На моё предложение братья почесали репы, но отвергать с ходу мою идею не стали.
Татары соорудили из телег нечто типа вагенбурга, перед препятствием застыли пешие воины, а сзади лучники. Там больше пацанов и женщин, видимо сказался уход большей части мужчин в налёт. Но с луками они добре умеют обращаться.
Моя дружина, прикрывшись щитами и ощетинившись копьями выдвинулась вперёд. Вскоре на нас начали сыпаться стрелы, но мои ребята неплохо защищены, я потратил на это в своё время большие деньги. Поэтому пока раненных нет, мы только теснее сплотились. Вот до первого ряда обороняющихся осталось метров тридцать, ещё несколько метров и тяжело бронированная черепаха внезапно раскрылась, во врага полетели снаряды и щиты опять сомкнулись. По моей команде черепаха присела, став на колено как единый организм. Сказали частые тренировки, когда мы с Фёдором отрабатывали различные построения.
Раз, два, три – и серия взрывов разметали ряды врага, раздались вопли и стоны. Дым заволок происходящее впереди, а когда он развеялся, перед нами предстала сюрреалистическая картина. Лежащие тела, оторванные конечности, кишки, вываленные на снегу и разбросанные взрывом телеги.
Новая команда и черепаха сноровисто подбежала к ограждению, рассыпаясь на ходу. Мы начали перепрыгивать через препятствия. Здесь раненых почти нет, но есть контуженные. Мы торопливо рубим мотавших головами врагов, не щадили молодняк и женщин. Раз в руки оружие взял – значит не мирный селянин.
Каждый удар моей секирой выносил кого-либо из врагов из списка живых.
А вот дальше нашёлся у врага некто, кто попытался организовать сопротивление. Но поздно, сзади нарастает шум. Это наши разгоняются, конники втянулись в проход между ограждением и понеслись на стоявших перед жильём татар.
Это просто чудо, почти все целы, незначительные порезы не в счёт. Погибших сегодня всего пять человек. А село захвачено, сейчас начинается самое приятное. Наш час настал, парни обшаривают избы и тащат на площадь всё мало-мальски ценное. В этом плане мы не отличаемся от татар. Правда стариков не стали трогать, бросим. Они всё равно не выживут. Мы не собираемся оставлять ни одного целого строения, всё под огонь. Это кровная месть.
Сопротивляющихся порубили, баб и подростков согнали в кучу. Опытные мужики сноровисто увязывают скарб и грузят в сани. Назад пойдём гружённые.
Несмотря на то, что мои гренады наделали сегодня делов, я не чувствую угрызений совести. Наоборот, с меня свалился груз, который мучал всё это время после возвращения домой. Меня тяготили воспоминания о том, как со мной обращались степняки и сейчас я немного отыгрался на их родичах. Стало легче, ушёл некий комплекс пленника.
Это ещё счастье, что я вспомнил про сумку с десятком гренад, оставшихся от того ледового побоища. После того случая среди моих селян поползли слухи, один страшнее другого.
И что в моих подозрительных снарядах заключена дьявольская сила, что слуги сатаны вырвались наружу и пожрали православных. Вспомнили и моё чудо – палку, изрыгающую огонь.
И только своевременное вмешательство отца Ферапонта спасло меня от обвинений в сношениях с нечистым.
А попу я показал, как горит порох и что бывает, если его силу заключить в сосуд. Мне пришлось оправдываться и вносить внеочередную немалую сумму пожертвования на нужды нашего храма, что склонило его мнение на мою сторону.
С тех пор я завязал с огнём, остались только жалкие десять бомбочек, но без них закончилось бы бедой. Мы попытались откусить кусок не по зубам. Может село и взяли бы, но большую часть дружины оставили бы здесь.
На сей раз я не отказался опять выбрать лошадок, Назиру для разведения. А также домашнюю утварь и молодняк до десяти лет. Тех, что постарше, уже не приучишь, я этих раздам по семьям. Крестьяне охотно берут помощников.
Из бабского полона никого не смог выбрать. Эти видать другой породы, лица плоские с глазами щелочками. Никого близко похожего на Мадину.Отобрал только несколько женщин среднего возраста для работы по дому, хозяйство то у меня растёт, дружину надо кормить и обстирывать. Живностью оброс опять – таки, нужны помощницы.
К концу зимы я посвятил двух своих дружинников в боярские дети. Трифона и Юргаса – литвина. Это произошло с подачи Фёдора, свита играет короля, так можно перефразировать его мысль:
- Ляксей, тебе нужна свита, негоже, что потомственный боярин и даже княжич не имеет своего окружения.
Интересно, можно попробовать, к тому же есть у меня пара претендентов. Когда судьба закинула меня к берегам Азова и к моему имению начали подбираться волки о двух ногах, именно Трифон и Юргас не допустили растаскивания хозяйского имущества. Опираясь на свой авторитет, они сцементировали оставшихся защитников. А это более полутора десятков вооружённых гридей.
Переварив эту мысль, я согласился и провёл церемонию испоместить их на вотчинах.
Ну, у меня нет лишних пары деревенек, чтобы наделить новоявленных детей боярских, зато я выделил им по улице с несколькими дворами каждая. Отдавал с расчётом, что те будут прирастать людишками, благо есть куда расти в сторону леса.
И я понял, что поступил правильно, когда остальная старшая дружина забегала. Теперь с их стороны наблюдается полная поддержка любого моего начинания. То же поди не против того, чтобы подняться в статусе.
А по весне Фёдор
