Больше, чем одиночество - Наталья Костина

– У тебя сережка завернулась…

Он протягивал свои детские пальчики с обгрызенными ногтями, но я не хотела, чтобы они хотя бы мельком притрагивались к моей коже, к волосам, и брезгливо отклонилась. Его потрясающий голос немедленно потерял весь свой шарм – и теперь, наверное, я подсознательно боюсь нового, столь же глубокого разочарования.

«куда ты пропала?»

«отлучилась на минутку. подруга забегала», – вру я.

«у тебя много подруг?»

Кроме моей соседки и тезки, у меня, считай, никого нет… я так задумалась над этим феноменом, что, не дождавшись ответа, Никита задает следующий вопрос:

«ты не любишь общаться с настоящими людьми?»

«именно с настоящими как раз и люблю», – тут же выдаю я, и он улыбается:

«☺)))»

Я чувствую эту улыбку, как некую материальную, связывающую нас в Сети нить, и вижу, как у него мило изгибаются губы… и мне хочется запустить пальцы в его густые волосы, которые у него растут немножко вихрами… И… черт с ним… пусть у него тоже окажутся крохотные ручки! Я даже согласна на то, что он будет ниже ростом – представителям сильного пола вообще нелегко с моими ста семьюдесятью пятью, мужчины обычно предпочитают подруг помельче. Ладно, не буду в такой момент кривить душой – скорее им нелегко не с моим ростом, а с моим характером. У меня куча комплексов, и я достаточно нелюдима, чтобы променять любую тусовку на сидение у компа… реалу я предпочитаю виртуал. Но мне все больше и больше не хватает рядом тебя, живого! Все мое естество, так привыкшее прятаться за словами, придуманными сюжетами, за аватарками, не имеющими ко мне, настоящей, почти никакого отношения, хочет к тебе… на свободу… Но что, если эта свобода окажется такой же иллюзорной и неполноценной, как и те истории, которые я измышляю на своем сценарном факультете? Что, если и тебя я придумала тоже? Порочный, замкнутый круг, который можно разорвать лишь одним способом – узнать тебя. Настоящего. Увидеть, как ты движешься, закидываешь на плечо сумку… как складываются твои губы, когда ты произносишь звуки… как откусываешь пирожок, вертишь в пальцах подобранную в парке веточку… лепишь снежок из пропитанного водой первого, непрочного снега. Вчера выпал первый снег и не растаял…

Линия 2

Вчера выпал первый снег и не растаял. И вчера мы с Юрой впервые были вместе. Никого не было дома, никто не видел, как я уезжаю… и некому было меня остановить. Нет, я не буду врать – что не думала об этом и не хотела этого… Для чего тогда я приняла ванну с ароматической солью, побрила ноги, руки и даже привела в порядок то место, которое на кремах для эпиляции называют «область бикини»? За последний месяц я так похудела, что, когда перед зеркалом в ванной надевала новое, изысканное серо-бежевое белье, отражение впервые за последние годы мне понравилось.

Разумеется, мне не двадцать и даже не тридцать, но… Те лишние килограммы, которые я безуспешно пыталась сбросить с помощью диет, растворились без следа, сожженные ночными беседами. И оттого что, едва захлопнув ноутбук, я уже лихорадочно начинала ждать следующего вечера, у меня напрочь пропал аппетит: утром вместо привычного плотного завтрака я едва могла осилить чашку кофе. Однако на этой жалкой порции я, как энерджайзер, существовала почти до самой ночи. За ужином, в компании мужа и сына, я снова не могла проглотить куска, сидя как на иголках и стараясь хотя бы впопад отвечать на вопросы, дожидалась момента, когда они разойдутся по своим комнатам и уснут. Впрочем, сын всегда проглатывал ужин наспех, глядя в какую-нибудь книжку, и, также особо не интересуясь нами, мчался к себе – он у нас учится очень прилично, и до диплома осталась всего одна сессия… Так что мальчишка старается. Кроме того, к окончанию института Сашка обещал подарить ему машину. «Конечно, почему бы и нет? В гараже столько места, что влезет еще штук пять!» – едко заметила я, но муж и бровью не повел. Иногда мне кажется, что он свихнулся на этих машинах… куда, спрашивается, нам еще одна? Да пусть забирают ту, что считается моей, – все равно мне от нее ни холодно ни жарко! Но… Сашку не переспорить, он так забавно надувается, когда речь заходит о том, чего он достиг в жизни. Пускай забавляется игрой в мелкую буржуазию, если хочет. С меня довольно и этих стеклянных хором, которые он воздвиг, совершенно не принимая в расчет моего мнения. Вместо сплошных стекла, металла и плитки лично я предпочла бы что-нибудь уютное, деревянное… Однако Сашка заявил, что дерева ему хватает и на работе, а наш дом будет не огромной табуреткой, а чем-то выдающимся во всех отношениях! Что ж, действительно – ни у кого рядом нет ни такого дома, ни такого сада. Я не люблю ковыряться в земле, поэтому весь наш участок в первый же год порос какими-то неопрятными сорняками, которые зимой уныло колыхались на ветру, прекрасно обозреваемые из наших шикарных окон от пола до потолка.

Картина была настолько безрадостной, что, когда весной у соседей зацвели нарциссы, тюльпаны и еще какие-то совершенно неведомые мне цветики-семицветики, а у нас из-под старого сухостоя дружно полез мощный молодой бурьян, Сашка организовал субботник по очистке территории. Не встретив ответного энтузиазма, он повез меня в садовый центр. Там продавали все для двинутых на этой почве – начиная от весьма симпатичных керамических горшков и заканчивая мини-тракторами, шлангами и прочим фермерским хозяйством, от которого меня немедленно потянуло в сон. Я унылым хвостом таскалась за ним по рядам газонокосилок, а Сашка упоенно расспрашивал продавца, по-хозяйски тыкая пальцем то в один, то в другой агрегат. Откуда ни возьмись появился еще один тип – как оказалось, ландшафтный дизайнер, который, увидев в глазах мужа заинтересованный блеск, выволок нас на свежий воздух, к елкам и березкам в кадках. Заметив мое кислое выражение лица, он тут же поинтересовался:

– Вы не любите природу?

Отчего же… я люблю природу. Вокруг нашего поселка роскошный дубовый лес, и весной среди деревьев распускаются целые поляны нежно-голубых пролесок. Вслед за ними появляются сиреневые цветочки, названия которых я не знаю, потом – ярко-желтые, с тончайшими блестящими лепестками… А потом наступает лето и в лесу почти ничего нет, кроме прохлады, пахнущего листвой воздуха и травы. Однако именно такую природу я и люблю. Чтобы не казаться невежливой, я все это изложила.

– Вам нужен сад в естественном стиле, – тут же сделал вывод специалист.

Сашка немедленно с ним согласился, а я уселась на лавку, махнув рукой на очередную причуду мужа и подчинившись неизбежному. Однако меня не оставили в покое – водили показывать то одно, то другое… В конце концов и я увлеклась этими елками-шмелками и даже научилась отличать можжевельник от туи. Как оказалось, чтобы тюльпаны зацвели весной, сажать их надо было осенью. Это меня несказанно обрадовало, потому как я ужасно боялась, что Сашка закупит тонны цветов и наш сад станет похож на клумбу перед памятником.

Ландшафтник, впрочем, оказался весьма толковым. Приехав и оценив масштабы бедствия, он не стал привлекать меня к земляным работам, чего я опасалась, а весьма оперативно представил на утверждение проект, в котором большая часть наших тридцати соток была засеяна травой, а остальное засажено хвоей и кустарниками всех мастей.

Я люблю цветы – где-нибудь на выставке или в ботаническом саду, – но сама совершенно не умею за ними ухаживать, да и не хочу, если честно… Должно быть, поэтому у нас до сих пор нет ни роз, ни клематисов, ни прочих излишеств, о которых так любят рассуждать продвинутые во флористических вопросах дамы на работе. К слову сказать, получившийся в нашем саду пейзаж нравится мне куда больше, чем пестрое великолепие, виднеющееся за соседским забором, где постоянно копается садовник. А со своим садом мы худо-бедно справляемся сами: сын стрижет траву, да и я изредка тоже выхожу. Однако, кроме полива, наш сад почти ничего не требует. Раз в две недели является бодрая местная пенсионерка, подчищает сорняки, подсыпает измельченной коры – кажется, она называется мульча, – и все выглядит более чем прилично. Да, Сашка, конечно, не выдержал и, посоветовавшись с все тем же молодым человеком, накупил осенью мешка два каких-то луковиц, от количества и разнообразия которых я пришла в ужас. Однако это, к счастью, оказалось не тем, чего я опасалась, – эти замечательные цветочки не нужно было постоянно закапывать и выкапывать и носиться с ними как с писаной торбой: их просто следовало высадить на место, а уж расти-цвести они обязаны были сами. Вдвоем с сынулей, сверяясь с интернетом, мы без труда определили их на жительство. Теперь весной и летом то здесь, то там из земли вылезают тюльпаны, нарциссы, крокусы, лилии и еще какие-то цветы, названия которых я не запомнила, и разнообразят наш почти полностью зеленый пейзаж. Слава богу, Сашку также все устроило и он больше не возвращался к вопросам садоводства: для него главное – чтобы все было «как у людей», то есть как у соседей справа и слева.