Адмирал Империи – 30 - Дмитрий Николаевич Коровников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну так это же вполне ожидаемо. Как тут устоять перед искушением? — усмехнулся я, разводя руками. — В нынешней ситуации, когда будущее Империи и династии, мягко говоря, туманно, каждая влиятельная особа, пользующаяся доверием государя, постарается извлечь для себя выгоду. Урвать кусок пирога, так сказать. Закулисные игры, интриги, борьба за власть — все сейчас в самом разгаре. Ну а Трубецкой фигура более чем влиятельная. Такой упускать момент точно не станет.
Доминика кивнула, соглашаясь с моими словами.
— Думаю, мы еще не раз увидим среди кандидатов на высшие посты Империи не только высокопоставленных адмиралов, но и этих так называемых новоявленных имперских князей-олигархов, типа Трубецкого, — продолжил развивать свою мысль я. — К сожалению или к счастью, но в текущих условиях деньги и связи значат ничуть не меньше, чем боевые заслуги и преданность трону. А уж по части ресурсов и финансов иные из этих господ дадут фору кому угодно.
— О да, если хотя бы половина слухов о баснословном богатстве семьи Трубецких — правда, то им вполне по силам перекрывать собственными средствами любые дыры в бюджете Империи, — хмыкнула вице-адмирал Кантор. — Поговаривают, они еще во время Первой Александрийской кампании лично спонсировали многие ключевые операции наших космофлотов. Уверена, сейчас эти ушлые князья тем более не упустят шанса примерить на себя императорскую мантию в это смутное время.
Доминика озабоченно покачала головой и прикусила губу. Похоже, перспектива полного переформатирования имперской элиты и прихода к власти чуждых ей по духу элементов казалась девушке малоприятной. Я невольно улыбнулся про себя — Доминика, вроде бы «легионер» на службе Российской Империи, а мыслит, как настоящий патриот, и как убежденная сторонница сильной и консолидированной власти. Поразительно!
— Ладно, что-то мы отвлеклись от главного. Давай вернемся к нашим баранам, то есть, к делам Северного космофлота, — встрепенулась вдруг Доминика, решительным жестом смахивая с колен несуществующие пылинки. — Подытожим: на данный момент в распоряжение именно эскадры Дессе прибывает большая часть резервных кораблей. А значит, чудовищная нехватка толковых командиров соединений у Павла Петровича стоит еще острее, чем у кого бы то ни было. Поэтому, Александр Иванович, настоятельно рекомендую — не упрямься, а летим-ка со мной прямиком к твоему крестному. Сам же потом спасибо скажешь…
Тут Доминика вновь одарила меня совершенно особенным, полным тайного обещания и лукавого вызова взглядом, от которого мне моментально стало жарко. Я даже заерзал в кресле, стараясь скрыть невольное смущение. Да что ж такое! Что эта девчонка творит?
— К сожалению, при всем уважении, не могу пока принять ваше щедрое предложение, — с трудом подбирая слова, покачал я головой, стараясь не смотреть в ее сияющие глаза. — Понимаете, сейчас мне необходимо сначала разобраться с делами на «Одиноком»…
— Жаль, а я уж было размечталась повоевать с вами бок о бок, Александр Иванович, — печально, даже как-то обиженно вздохнула Доминика. — Думала, какой бы из нас тандем получился — просто огонь! Покорили бы всю галактику…
В ее голосе слышалась неприкрытая горечь и какая-то детская беспомощность, так несвойственная этой уверенной в себе и сильной женщине. У меня прямо сердце зашлось от желания немедленно утешить ее, сказать что-нибудь приятное. Да что же это на меня нашло, раскис как мальчишка.
— Но имейте в виду, контр-адмирал Васильков — приглашение остается в силе! — вдруг тряхнула головой Доминика, прогоняя минутную слабость. Ее глаза вновь сверкнули решимостью и лукавым огоньком. — Если вдруг передумаете — только дайте знать. Уж поверьте, в Северном флоте ваши таланты всегда оценят по достоинству…
— Спасибо на добром слове, госпожа вице-адмирал, — с чувством пожал я руку Доминике. Ее маленькая, но сильная ладонь на мгновение утонула в моей. — Поверьте, я всегда знал, что могу положиться на вас и рассчитывать на вашу поддержку в трудную минуту. И сегодня, вытащив меня из этого проклятого штрафбата, вы лишний раз доказали свою искреннюю заботу о моей незавидной судьбе.
Доминика смущенно улыбнулась и слегка порозовела от моих комплиментов. Было видно, что мои слова ей приятно польстили. Я невольно залюбовался точеным профилем Доминики, ее высокой грудью, затянутой в черный мундир со множеством орденских планок. В который раз поразился, до чего же все-таки хороша собой эта статная, породистая мадьярка. Эх, не была бы она избранницей моего крестного… Мгновенно одернув себя, я поспешил перевести разговор на более насущные темы:
— Кстати, он ведь не в курсе вашего визита на планету? В смысле, командующий Северным космофлотом, мой названный отец и покровитель адмирал Павел Петрович Дессе — он что, ничего не знает о вашей лихой вылазке по мою душу?
— Нет, Александр Иванович, командующий сейчас совершенно не в курсе моей спасательной операции, — покачала головой Доминика, слегка нахмурив брови. — Честно говоря, у Павла Петровича сейчас и без того хватает забот и тревог. Как вы, наверное, поняли, наш космофлот в «Екатеринославской» буквально сбился с ног, носясь по звездной системе в попытках сдержать неприятельские рейдовые эскадры, рвущиеся закрепиться в ключевых точках этого стратегически важного сектора. Так что лично уведомлять командующего о своих планах по вашему вызволению из лап инструкторов штрафбата я просто сочла нецелесообразным и нетактичным в данной ситуации. Зачем отвлекать человека от важных государственных дел всякими частностями, пусть и весьма важными?
Доминика уклончиво развела руками и отвела взгляд в сторону иллюминатора, за которым мелькали далекие звезды. Однако даже без слов я прекрасно понял истинный подтекст ее слов. Похоже, к моему нынешнему сказочному освобождению из лап штрафбата мой добрый гений и крестный Павел Петрович Дессе действительно не имел ни малейшего отношения. Он попросту забыл про меня за всей этой кутерьмой и свалившимися на его седую голову неприятностями.
Признаться, осознание этого неприятного факта слегка покоробило мое самолюбие. Как же так? Выходило, что о моей горькой судьбе пеклась сейчас совершенно чужая и малознакомая мне девушка, а собственный названный отец за все время моего заточения даже не удосужился хоть краем уха поинтересоваться, жив я там еще или уже сгинул в окопах. Обидно, черт возьми! Хотя, если уж быть совсем честным перед собой, то Павла Петровича можно было понять. Действительно, сейчас, судя по всему, в пограничном секторе было настолько жарко от сшибок с американцами, что командующему было явно не до отеческой
