Мгла - Альбина Десницкая

Глава 14

Ирина возвращалась из института домой. Она была настолько занята своими мыслями, что никого и ничего вокруг себя не замечала. Да и некого было замечать: двор был абсолютно пустым. Она прошла вдоль подъездов многоэтажки и, остановившись возле своего, искала в сумке ключ от домофона. Пальцы нащупали связку, однако, не успела она ее достать, как что-то тяжелое стукнуло ее по голове. В одно мгновение она оказалась на земле лицом вниз, а кто-то вырвал сумку из ее рук. Девушка пролежала на земле минут пять, не в силах подняться. Голова болела так, что, казалось, даже в спину отдает. Она потянулась левой рукой к затылку и нащупала огромную шишку. Рука была липкой. Ирина попыталась подняться. И вдруг осознала весь ужас произошедшего. Ведь в сумке был ее мобильный телефон, а там записан номер адвоката Псарева. Станислав Алексеевич должен звонить ей сегодня. Слезы брызнули у нее из глаз. В это время дверь подъезда распахнулась, вышел сосед. Кинулся ее поднимать. Они знали друг друга только в лицо, хотя здоровались при встрече.

— Что с вами? — изумился сосед.

— Моя сумка, — только и смогла, рыдая, выдавить Ирина.

— Что случилось? — повторил мужчина. — Вас ограбили?

— У меня украли сумку.

— Вы же вся в крови, — сосед держал ее под руку. — Давайте попробуем сесть на лавку, я сейчас вызову скорую.

— Нет, — неожиданно громко выкрикнула Ирина, — мне надо идти домой.

— Хорошо, хорошо, я помогу вам подняться, — успокоил ее сосед, — у вас кто-нибудь дома есть?

— Может быть, мама уже пришла с работы.

Мужчина подхватил Ирину и повел к входной двери подъезда. Придерживая девушку одной рукой, он приложил магнитик к отверстию в домофоне, раздалось короткое пиликанье, и дверь открылась.

— Вы на каком этаже?

— На седьмом.

Лариса оказалась дома.

— Ирина, — выкрикнула мать, — что случилось?

— Сама не знаю, — тусклым голосом ответила девушка.

Лариса узнала соседа по подъезду, поблагодарила его за помощь и закрыла дверь.

— Мама, со мной все в порядке, — сквозь вновь нахлынувшие слезы проговорила Ирина, — вот только сумку украли.

— Да бог с ней, с этой сумкой, надо скорую вызывать.

— Мама, в сумке мой телефон, — она закрыла лицо руками и зарыдала.

Ирина слышала, как мать разговаривает по телефону, но не вслушивалась в разговор, она то успокаивалась, то опять начинала громко рыдать.

— Нужно снять грязную одежду и обработать рану до приезда врачей, — в голосе Ларисы зазвучал металл.

— Ну, зачем, — протяжно заскулила Ирина, — я не хочу никаких врачей.

Лариса уже снимала с нее обувь. Держа дочь под руку, она помогла ей пройти в ее комнату и уложила на кровать. Лежать можно было только на левом боку, так как всю правую часть затылка занимала огромная шишка. Из раны сочилась кровь, на подушку Лариса положила старое полотенце. Она аккуратно начала перебирать волосы дочери, пытаясь обнаружить рану.

— Мама, — заныла Ира, — давай ты обработаешь мне рану, я не хочу врачей.

— Ты что? — удивилась Лариса. — А вдруг заражение какое-нибудь.

В дверь уже звонили. Лариса бросилась открывать.

— Пожалуйста, вот сюда, — услышала Ирина голос мамы. В комнату вошел высокий мужчина в синей медицинской одежде, с чемоданчиком в руках, следом худенькая молоденькая женщина в такой же синей одежде.

Ирине хотелось выключить свет, и хотя очень болела голова, просто уснуть. А ей приходилось отвечать на дурацкие вопросы врачей: в какое время все произошло, помнит ли она, как падала, обо что ударилась, чем ее ударили и прочие, на ее взгляд, совсем ненужные. Потом измеряли давление, заставили сесть в кровати и водить глазами за молоточком, потом и того хуже — попросили встать, закрыть глаза и дотянуться пальцем до кончика носа. Решение было однозначным — госпитализировать. Вот самое плохое во всей этой истории.

Молоденькая медсестра перечислила список необходимых вещей, которые надо взять с собой в больницу, и Лариса кинулась их собирать. Ирина, не спеша, переоделась в чистое белье и прошла в большую комнату, где в книжном шкафчике оставила тот синий блокнот, где отцом записан номер телефона Псарева. Она мысленно поблагодарила бога, что блокнот этот оставила дома. До больницы ехали долго. Ирину уложили на стоящие посередине салона носилки. Носилки подскакивали, когда колесо наезжало на канализационный люк или другие неровности. Голова разболелась еще сильнее.

После всего произошедшего Лариса пересмотрела свое отношение к близким ей людям. Она ведь может остаться совсем одна. Вот, пожалуйста, перестала интересоваться жизнью своей дочери. Ну, заканчивает ребенок институт, все вроде нормально, сама справляется. А ведь, по сути, девочка, совсем ребенок. Единственный человек, которому она теперь могла излить душу ее родная сестра Люба. Люба была старше на четыре года, и последние двадцать пять лет жила в Екатеринбурге. Они очень редко созванивались, в основном по праздникам.

Лариса позвонила Любе на следующий день после несчастья, случившегося с дочерью. В Москве жил сын сестры, Женька. Ему уже почти тридцать, а он до сих пор не женился. Все его время занимала работа. Он был очень целеустремленным и настойчивым, к тридцати годам многого добился: престижная высокооплачиваемая работа, своя машина.

Как только он узнал от матери о событиях в семье Горевых, оставил все дела и поехал в больницу, чтобы поддержать двоюродную сестру. Адрес больницы он узнал у тети Ларисы.

На территории больницы находилось семь лечебных корпусов. Евгений уточнил у охранника, в каком из корпусов находится отделение неврологии, и прошел по внутреннему дворику к пятиэтажной кирпичной постройке. Люди в белых халатах, расхаживающие по коридорам, запах больничной кухни навевали тоску. Найдя нужную палату, он тихонечко постучал, после чего открыл дверь и вошел.

— Женька, — сразу заметила его Ирина, — ты как здесь?

— Ирусик, ты лучше расскажи, как ты здесь? — Женька подошел к ней, наклонился и чмокнул родственницу в щеку.

— Лучше и не спрашивай, помоги встать, — она протянула ему руку.

Сунув ноги в тапки, Ирина поднялась.

— Пойдем в коридор.

— А я тебе тут витамины принес, — Женя протянул пакет с фруктами.

— Напрасно, мне ничего не хочется. Лучше забери, а то пропадут.

Но он решительно поставил пакет на тумбочку.

Ирине не терпелось выйти из палаты, чтобы попросить у Женьки телефон и позвонить Псареву. Записную книжку она носила в кармане кофты. Они прошли по длинному больничному коридору и остановились возле окна, выходящего на проезжую часть улицы. Город за окном жил активно и весело, не обращая никакого внимания на горести и заботы Ирины. Огромная пробка из нескончаемой вереницы машин клокотала энергией и негодованием. Наступали сумерки. В здании напротив уже светились окна.

— Рассказывай, что случилось.

— Со мной ничего особенного, обычные грабители. Сумку отобрали, ну по башке настучали, а вот отец на самом деле влип по уши. И самое главное, я теперь не имею никаких сведений о нем, — Ирина тяжело вздохнула. — Телефон мобильный украли вместе с сумочкой, адвокат, наверное, обзвонился.

— А что, больше никак нельзя узнать его номер?

— Можно, конечно, я его теперь наизусть выучила. Номер к счастью, был записан в блокноте отца, — Лицо ее стало очень серьезным. — Жень, ты извини, пожалуйста, можно с твоего телефона позвонить?

— Куда? — удивился двоюродный брат. — Адвокату?

— Ну да.

— Ирусик, какие проблемы, ты еще извиняешься, конечно, звони, — Женя с готовностью протянул ей телефон.

— Спасибо! Ты даже не можешь себе представить, что ты для меня сделал!

Она бегло набрала номер Псарева, даже не заглянув в записную книжку.

— Слушаю вас, — раздался строгий голос адвоката Псарева.

— Станислав Алексеевич, здравствуйте, это Ирина Горева. Я в больнице, меня ограбили и украли телефон. У меня не было возможности с вами связаться. На посту у медсестры есть телефон, но больным звонить категорически запрещается. У вас есть какие-нибудь новости о моем отце?

— Ирочка, что с вами случилось? Что вы делаете в больнице?

— Ерунда, грабители ударили по голове, и у меня якобы сотрясение мозга, хотя я чувствую себя нормально. Свидание разрешили?

— Вы не волнуйтесь, — поспешил успокоить ее Псарев, — все будет хорошо. Следователь, который ведет это дело, пока свидание с родственниками не разрешает. Но не надо падать духом, все может измениться. Если вас уже можно навещать, то я хотел бы кое о чем вас спросить с глазу на глаз. В прошлый раз ведь у нас так и не получилось встретиться.

— Да, можно. Только здесь установлено приемное время с семнадцати до двадцати часов.

— Вас теперь по этому номеру телефона можно найти?