Пояс и шлем - Валерий Мильгром

В общем, Голдину удалось крепко надоесть всем и даже мне самому, так что я хотел уже потихоньку от Феррана и Кушнира цыкнуть на него, но вдруг Ангар вздрогнул от подземного удара, раздался ужасный скрежет металла, и Лева, оттолкнув нас, выкатился из катера и бросился к пульту управления Ангаром. Пока мы вылезали из катера, он накрыл Ангар силовым полем и связался с Куполом…

ГЛАВА 9

Ипполита. 16 мая. 20:35–22:45 СГВ

Лино Челли

Надо сказать, что этот маленький толстяк за рекордно короткий срок успел надоесть всем старожилам Купола. А Челли, который первым был вынужден испытать на себе его манеру задавать дурацкие вопросы, естественно, первым был выведен из себя. Казалось бы, выяснил все, что тебе нужно, записал ответы, сложил кристаллоскопии в свой замечательный сиреневый саквояж — все дела! Уве не вернуть, случай ясный, СГБ тут делать нечего. Ну так помоги людям, столько работы… Но нет! Надо трепать людям нервы, требовать с пеной у рта ответа на животрепещущий вопрос: как и где хранится ридолит! Да какая тебе разница, как он хранится, если его на Базе вот уже полтора месяца никто и в глаза не видел? Ведь добычу позапрошлого месяца давно отправили на Кольцо, а в этом пока так и не смогли попасть на Рудник… (И, видимо, уже не сможем, вдруг подумал Челли.) Какое вообще дело СГБ до личных отношений между персоналом Станции?! Неужели надо быть семи пядей во лбу, чтобы определить, несчастный ли это случай? Неужели придется доказывать таким вот узколобым, что на Станции нет и быть не может убийц, хотя за год отношения между людьми часто претерпевают самые различные метаморфозы…

Не говоря уже об абсурдности самой идеи убийства Уве, способ, которым это убийство якобы было совершено… Да попробуй, наконец, сам устроить камнепад, если кого-то в этом подозреваешь! Тогда уж наверняка остынешь!

Следом за Челли еще одному допросу был подвергнут доктор Сайто (второй представитель СГБ — рыжий верзила Моррис — ушел в Ангар, по-видимому, чтобы убедиться в отсутствии ридолита на складе и допросить Кушнира и Феррана). И он, несмотря на всю свою деликатность, выглядел совершенно ошеломлённым наглостью этой усатой ищейки. Потом настала очередь Чивилиса и Натали. Все это время толстяк со своим саквояжем путался под ногами, хватал за рукава, лживо краснел, особенно когда Натали расплакалась, но и ей умудрился задать массу кретинических, не имеющих никакого отношения к делу вопросов. Ему жизненно необходимо было знать, например, кто во сколько встал и кто кого видел утром…

Потом он убежал в Ангар, и минут на двадцать под Куполом стало поспокойнее.

И тут последовал новый мощный толчок. Затем серия менее сильных, но тоже весьма ощутимых. Опять с отрогов Большого Когтя пошли лавины. Сразу же отказала аппаратура нуль-связи. Сейсмодатчики один за другим зашкалили и вышли из строя. Лино схватился за голову: Станция еще не готова к эвакуации, катер не оттестирован и до утра, очевидно, не взлетит! И в довершение ко всему по Станции ходит маленький толстый идиот и активно мешает всем работать… Мама миа, и не знаешь даже, за что хвататься!

В это время из Ангара позвонил Кушнир и доложил, что Ангар не пострадал, но они по своему каналу тоже на нуль-связь выйти не могут, а еще по Ангару бегает «фактор обоюдного риска». (Так он и выразился, причем добавил, что «фактором обоюдного риска» для него Голдин является потому, что последние 15 минут Леве очень хочется его придушить, а это рискованно для обоих.)

Лино сочувственно посоветовал Леве крепиться и выяснил, в каком состоянии катер. Тестирование к огромному облегчению Челли было практически закончено, и он приказал Леве и Жаку выпроводить «лишних» из Ангара, передоверить остальное киберам (благо, ремонт такой, что и они справятся), а самим ехать к ПС и установить, что с нуль-связью.

Затем Чивилис вместе с Натали отправились к ближайшим сейсмодатчикам для проверки, причем Юлиусу пришлось установить на «Мышонке» катушку с кабелем для поддержания непрерывной связи. «Котенок» остался в Ангаре на всякий пожарный случай.

Тем временем Лино и доктор упаковывали самые ценные коллекции минералов, образцы грунта, оборудование. Вскоре Челли передоверил это занятие второму представителю СГБ — Моррису — и решил еще раз пройтись по всем помещениям Купола «хозяйским глазом». «Хозяйский глаз» по уже установившейся печальной традиции сопровождал Голдин, и Лино искренне пожалел, что вместо него нельзя погрузить в катер еще сто килограммов оборудования и коллекций…

Около десяти вечера Серж, руководивший ремонтными работами в Ангаре, сообщил, что катер будет готов к старту через одиннадцать часов. Лино тут же объявил это всем, с кем смог связаться. Кушнир попросил еще час на прогон двигателей. Чивилис подтвердил прием и передал, что сейсмодатчики, которые они с Натали сумели вытащить из восьмой шахты, восстановлению не подлежат.

Заменять их было некогда, да и ни к чему. Старт Челли назначил на 10 утра: теперь уже не оставалось никаких сомнений в грядущем Гигантском Катаклизме. Кроме того, Чивилис сообщил об исходящем со стороны Пояса странном свечении на высоте около трех километров. Именно такой была высота гор Пояса Ипполиты. Над ним появились разноцветные сполохи, чем-то напоминавшие, по словам Юлиуса, фейерверк. Натали добавила, что это скорее атмосферные явления, а не вулканические выбросы, к тому же они движутся больше в горизонтальной плоскости.

— Вообще-то, очень интересное зрелище, Лино, — сказал напоследок Чивилис. — Мы его снимаем на всякий случай, а пока судите сами. Только, боюсь, по визору это так не впечатляет.

И Лино вместе с доктором и этими двумя из СГБ увидели поразительную картину. Обычная для Ипполиты темно-лиловая мгла на севере отступила, обнажив черные громады гор. Над ними вились разноцветные клубы, подсвеченные изнутри и ежесекундно меняющие цвет и форму. Они переливались друг в друга, время от времени прорезались стрелами молний. Звуковой фон состоял из низкого однотонного рокота, который в момент появления молний перекрывался чем-то, похожим на выстрелы. Все вместе создавало жутковатое впечатление огромной декорации.

— Вот так и живем, — заключил Чивилис. — Через десять минут направляемся домой. Конец связи.

Затем с Пункта Связи позвонили Кушнир и Ферран. Они нашли повреждение Кабеля между ПС и Куполом. Теперь им предстояло расчистить площадку, на которой располагался ПС, от остатков лавины и вернуться под Купол.

Лино вздохнул с облегчением: есть хоть какая-то определенность. Старт в 10 утра, люди здоровы, нуль-связь действует и, Бог даст, до старта будет действовать нормально.

Практически все ценное собрано, упаковано и в ближайшие полчаса будет погружено на катер. А потом можно будет и отдохнуть…

— Нужен дежурный на ночь, — сам себе сказал Челли. Сказал вслух и сразу услышал ответ доктора:

— Конечно, Лино, я подежурю. У меня все равно бессонница.

Челли с благодарностью взглянул на щуплого сухонького доктора и похлопал его по плечу:

— Спасибо, Минору-сан. На Кольце выспитесь, обещаю. Ну а теперь — погрузить все в катер, дождаться ушедших — и спать. Господи, неужели наконец мы пойдем спать?

Челли повернулся спиной к доктору и хотел выйти из холла, но неожиданно был остановлен робким заикающимся голосом. Увы, он слишком хорошо знал, кому этот голос принадлежит!

— Простите, но я все-таки хотел бы собрать всех работников Станции… для… всеобщего вопроса… то есть опроса… В общем, мне необходимо со всеми переговорить. Есть некоторые… э-ээ… неясности.

ГЛАВА 10

16–17 мая. 23:00–01:15 СГВ

Дональд Моррис

Когда погрузка была практически закончена и катером занялись киберы-ремонтники, мы все собрались в холле. Этого потребовал Голдин, хотя требующим что-либо нашего скромника я не мог себе представить. Но Лино, зеленый от ярости, глухим, срывающимся голосом так и сообщил:

— Этот… синьор из СГБ требует, чтобы все собрались в холле, и я не могу ему отказать.

Еще бы! Если Челли и мог в данной ситуации делать что-то, соответствующее своим желаниям, то только мысленно!

Больше всего, похоже, развитием событий был расстроен сам Голдин, который, пока остальные рассаживались на диванчиках и креслах, слонялся из конца в конец холла. Наконец, он оглядел присутствующих, влез на табуретку у пульта дежурного по Станции и произнес:

— Хмм… Извините меня, пожалуйста…

После недолгого молчания Лева попытался разрядить обстановку:

— Если это все, то я вас охотно извиняю и иду спать.

— Нет-нет, — испугался Голдин, — это не все! Видите ли, я внимательно выслушал каждого из вас, сопоставил ваши показания с тем, что мне удалось выяснить у Сержа, и… Кое-что меня не устраивает. У меня есть основания предполагать, что кто-то утаивает некоторые… э-э… обстоятельства. Кто-то говорит не совсем… э-э… правду…